Письма пишут немногие наши читатели. В основном – звонят. Конечно, по телефону – и привычнее, и быстрее. Но все же иногда почтальон приносит в редакцию конверт с вложенными в него исписанными листами в клеточку. Письмо…

«Уважаемый тов. Г. Антонцев!

Присылаю Вам вырезку из газеты о тарифах в Брянске. Я сильно удивилась, что их тарифы на половину дешевле наших, а люди все же обращаются с жалобой. (Газета «Советская Россия» 3 апреля 2008 года опубликовала письмо жителей Брянска в Правительство РФ и Генпрокурору о нарушениях в тарифообразовании в Брянской области – Г. А.) Так стало обидно за нас – ульяновцев. Нам повышают тариф, мы молчком принимаем, посопим на кухне – и все дела. Оказывается, мы богаче всех, даже москвичей. Хотя давно уже «Моя столица – не моя Москва».

Наш губернатор теперь не зависит от народа, его Президент назначит, там надо на задних лапках ходить. А что – народ? Его согнали на площади, как стадо, и кричать заставили: «Я за Путина!»

Может, еще раз поднимите вопрос о тарифах? Я старый человек, мне 70 лет, силы нет, чтобы орать. А большинство молодежи довольно, молодежь не понимает, что потеряла. Красивые люди работают охранниками в магазинах… Разве такое могло быть в нашу молодость? Если бы Вы знали, как нам, старикам, тяжело смотреть на все это. Я строила завод, а теперь его купил буржуй или его отпрыск за гроши… Очень много вопросов у нас, старых, а ответа не у кого получить.

Мужики наши измельчали. Они не те, кто в 1917-м босыми, холодными и вшивыми делали революцию, и не те, кто фашистов бил.

А молодежь, которая орет «Я за Путина!», Родину защищать не будет. Они не знают, что он самый богатый олигарх, вот и орут за буржуя.

Не знаю вашего отчества, Геннадий. Спасибо Вам за статьи, за Правду…

Козлова Александра Евсеевна».

Отца моего, Александра Евсеевна, зовут Анатолий Иванович. Стало быть, я – Анатольевич. В этом году ему исполнилось 73, из них почти 40 отец проработал на угольных шахтах Донбасса, на Украине. И сейчас живет там. Когда я учился в школе, то практически не видел отца. Когда я просыпался, его уже не было дома, работа в первую смену на шахте начиналась в шесть часов. Когда засыпал, отца еще не было дома, потому что он всегда работал в две смены. Он был коммунистом и чрезвычайно ответственным человеком, а должности занимал серьезные (сменный инженер, начальник участка). Праздников у отца было всего два: Новый год и День шахтера. Отпуск он проводил в деревне, у своей матери. Да и там времени на отдых – любимую рыбалку – практически не оставалось: нужно было поправить дом, сараи и прочее деревенское хозяйство. Дед мой погиб в первые дни Великой Отечественной, и бабушка Ксения жила одна…

Зарплата у отца была большая, даже по советским временам – большая. Но пенсия оказалась такой мизерной, хоть плачь. После того, как Украина стала «самостийной», пенсии и дворников, и учителей, и шахтеров долгое время были одинаковыми и мизерными. И лишь в последние года четыре шахтерам ее значительно повысили.

Каждый год я стараюсь ездить на Украину, в короткий отпуск. И часто мы говорим с отцом о том же, о чем написали Вы, Александра Евсеевна. О продажных чиновниках, о государствах-грабителях, о тарифах (они на Украине тоже «грабительские») и о том, что «мужики измельчали»…

Батя не одобряет моего занятия журналистикой. «Не суйся, ты, – говорит он, – голову оторвут. Не сломаешь ты этой машины. Читаю же я, как журналистам достается».

Понимаю, что не сломаю. Но кто-то же должен людям говорить о том, что происходит на самом деле, а не убаюкивать приторными обещаниями. Пока еще есть те, кто хочет знать, кто пишет письма, теребит по телефону, необходимость в журналистике остается…