Мой отец Александр Иванович Куликов, сержант сверхсрочной службы, служил в музыкальном взводе воинской части, располагавшейся в конце улицы К. Маркса в Ульяновске. Весной 1941 года часть отправилась в летние лагеря вблизи села Труслейка, что в Инзенском районе, и с началом войны в полном составе отбыла на фронт.

Последнее письмо от отца было в конце августа 1941-го, и долгие годы наша семья не знала о его судьбе ничего.

Но, приехав однажды к себе, в родное Языково, я встретил на улице человека, который служил вместе с моим отцом в этом самом музвзводе, и пришел к нему с расспросами. Вот что он рассказал: в последнем страшном и жестоком бою наши музыканты играли, подбадривая красноармейцев, играли до последнего. Озверевшие фашисты прикладами выбивали из их рук инструменты. По окончании боя они построили оставшихся в живых бойцов и предложили сделать шаг вперед тем, кто согласен служить захватчикам. Тех, кто остался верен Родине и присяге, расстреляли в ближайшей балке. Я спросил его: «Как вы-то смогли уцелеть?». И он сказал правду: «Я сделал шаг вперед»…

…Я ушел и больше никогда его не видел и видеть не хотел. Он, очевидно, к тому времени уже отбыл свой срок наказания, поскольку успел обзавестись семьей, растил сына. Я долго хранил в душе его откровения, никому не доверяя этой тайны, поскольку понимал, что может быть сломана судьба его сына, на котором не было никакой вины.

Но годы прошли, долгие годы, и сегодня я могу говорить об этом, пусть кто-то из родственников ульяновских музыкантов узнает, что их не вернувшиеся с войны отцы, так же, как и мой, предпочли смерть измене, сохранив верность присяге и Родине.