За неделю до Дня Победы в редакцию «Молодежки» позвонил Будимир Михайлович Ордин…

– Орден? – удивился корреспондент.

– До ордена не дорос, – усмехнулся пожилой голос на другом конце провода, – Ордин моя фамилия. Я подумал, может, в канун Дня Победы вас заинтересует рассказ о войне…

Через полчаса мы уже были в гостях…

Да будет Мир!

Будимир Михайлович родился в городке Шуя Ивановской области в 1926 году. Это странное имя было дано ему неспроста.

– У родителей был конфликт с сельским батюшкой, – рассказывает мой собеседник. – Как-то в Пасху отец упрекнул попа: «Когда Христос воскрес, Мария Магдалина сама в подарок яичко приносила, а вы, наоборот, собираете!». С тех пор разлад пошел. Но когда родители принесли меня крестить, то сказали попу, что нарекли сына Будимиром. С намеком -чтобы был мир…

Самому Будимиру Михайловичу его имя с детства не нравилось – он боялся не оправдать его высокого значения, а потому и по сей день все знают его как Дмитрия Михайловича.

Да будет музыка!

Война застала Дмитрия (будем уж называть его, как он привык) совсем мальчишкой. Вместе с друзьями он искал подземные ходы под местной церковью, играл на трубе в оркестре индустриального техникума и грезил о подвигах. В 42-ом, когда мать получила похоронки на старших брата и сестру – они погибли на фронте, ему было 16. Мать славила Бога, что Диме еще нет 18-ти… Но как-то декабрьским утром в техникум приехал офицер-фронтовик из кавалерийского полка, сформированного кубанскими казаками. Он собирал добровольцев в военный оркестр. Предложение мальчишек ошеломило, но они понимали: от войны не уйдешь, а сейчас есть шанс уйти вместе, одной командой. И ребята согласились.

– Мама причитала, что уже наполовину умерла, — вспоминает Дмитрий Михайлович. — А отец сказал: «Решил — иди!». Нас набралось 15 парней. Еще двоих и двух девчонок в день отправления родители заперли в чуланах…

Чуть не потеряли

Пять дней военный эшелон вез музыкантов до Белгорода, где стоял их полк. Судя по гулу канонады, линия фронта была недалеко. Для новобранцев не нашлось даже полного обмундирования. Мальцам выдали шинели, кирзовые сапоги, шапки-ушанки и научили стрелять из карабина. Они еще не привыкли к кирзовым сапогам, как полк уже пошел в наступление. Его целью было прорвать линию обороны и взять город Валуйки. Впереди шел танковый корпус, за ним – кавалерия. «Музыканты» двигались с обозом. По пути двуколка, на которой ехали Дмитрий с товарищем Мишей, застряла. «Хлопцы! Айда, поможем!» – крикнул возница. Не успели ребята подтолкнуть повозку, как невдалеке рвануло, и кони с места взяли в галоп. Пока ошарашенные пацанята соображали, что делать, мимо с гиканьем пронеслась последняя повозка, и они остались одни на поле боя.

— Вокруг земля была изрыта снарядами, повсюду трупы солдат — немцев и наших, казаков… – вспоминает Дмитрий Михайлович. – А ведь еще десяти дней не прошло, как мы уехали из дома…

Мороз стоял страшный. Мальчишки сначала бежали, потом шли, боясь остановиться даже на минуту, ведь немцы могли в любом месте замкнуть цепь за прорвавшимся полком. Голодные, замерзшие, они брели до Валуйков два дня. К тому времени город уже взяли штурмом. И вот наши бойцы, окопавшиеся в обороне, увидели, как со стороны немцев прямо на окопы идут, не таясь, два солдата…

Чуть не расстреляли

Ребят признали, пропустили и шепнули, что в городе есть продуктовый склад. Когда мальчишки подоспели, туда уже пускали по бумажкам – слишком уж бесцеремонно бойцы растаскивали провизию. Изголодавшиеся сорванцы нашли лазейку в заборе, нагрузили рюкзаки едой, сунули в карманы по бутылке водки и… попались.

Тут надо отметить, что накануне, попав на этот склад, некоторые солдаты нашли спиртное и подвыпили… Командир дивизии был ошеломлен – вся операция могла провалиться при внезапном ударе немцев. Он приказал довести до всех: кто на следующее утро окажется «навеселе» — будет расстрелян. И вот, на следующий день при объезде генерал застал пьяных бойцов на важном участке обороны. «И-и-меем право!» — заявили солдаты генералу (!), и в ответ услышали: «Расстрелять!»…

— Их расстреляли… А сразу после этого попались мы, выходящие из склада, -рассказывает Дмитрий Михайлович. – Мы еле плелись – ноги были стерты за два дня бега. Языки еле ворочались, а в карманах была водка…

«Расстрелять!» – снова приказал генерал. Но адъютант заметил под шинелями у бойцов гражданскую одежду и признал добровольцев-музыкантов. Убедившись, что командующий отвернулся, он, пальнув дважды в воздух, велел мальчишкам выложить водку и уносить ноги…

Не до музыки

В Валуйках у «музыкантов» началась настоящая служба. Дмитрий Михайлович рассказывает о ней лишь в общих чертах – события военных лет превратились в один страшный день, который казался тогда бесконечным. Новобранцам дали по коню и, научив «пользоваться» гранатой, сделали связистами при штабе полка.

— Про инструменты пришлось забыть, — вспоминает ветеран, – там нужны были бойцы. После разгрома немцев под Сталинградом, в 1943-м, наша армия перешла в наступление. Особенно успешно – на нашем, Курско-Харьковском направлении. Связь эскадронов со штабом в основном поддерживалась через нас – «музыкантов-связистов».

Взяли в плен 100 немцев и 30 танков

Зато окончание войны Ордин вспоминает в подробностях. В составе 29-го Гвардейского кавалерийского кубанского казачьего полка он прошел пол-Европы. В Чехословакии, накануне освобождения Праги, на полк внезапно напало соединение немцев. Отбиться удалось, но было много потерь. Был тяжело ранен друг Дмитрия Миша. Уложив его на повозку, Дмитрий сел рядом, и – надо же такому случиться! – как в первом приключении мальчишек два года назад, у повозки сломалось колесо. Пока Дмитрий вдвоем с возницей ставили «запаску», обоз пропал в пелене дождя.

Мы тронули рысью, — вспоминает ветеран. – В потоках дождя было невозможно разобрать, куда двинулся полк, и мы свернули не туда на дорожной развилке. А через полчаса, попав на просеку, выехали на большую колонну танков, возле которых хлопотали солдатики… И тут нас пронзило — это были немецкие танки!

Ребята оцепенели, лошади перешли на шаг. Бежать или стрелять было бесполезно. Немцы с интересом наблюдали, как три солдата противника, словно призраки, двигаются мимо. Когда повозка достигла головы колонны, от нее отделился офицер. Он провел куском белой материи в сторону колонны и произнес: «Гитлер капут». Это было 7 мая 1945 года. Кавалеристы еще не знали, что советские войска уже в Берлине.

К вечеру мальчишки рассказали эту историю своим. Им сперва не поверили, а потом шутили, что два музыканта и возница взяли в плен сотню немцев с тридцатью танками…

Остался один Ордин

Домой Дмитрий вернулся только в 1947-м -два года после войны он служил на Украине. Дома он застал только отца, мама умерла в 44-ом, не дождавшись никого из своих детей. Из 15-ти добровольцев, уходивших с ним на войну, в родном городе Дмитрий нашел только одного, да и тот вскоре умер. Друг Миша в первые послевоенные годы куда-то уехал и пропал.

Как выяснилось, до ордена (Великой Отечественной Войны II-й степени) Дмитрий Михайлович Ордин все-таки «дорос». Но больше всех боевых наград бережет он личные благодарности Сталина за освобождение 18-ти (!) городов Белгородщины, Украины, Румынии, Венгрии, Чехословакии… Так что имя свое – БудиМИР -он точно оправдал.

При подготовке материала использованы заметки ветерана ВОВ Будимира Михайловича Ордина