Известный актер рассказал улъяновцам любимые байки

Любимый многими актер Лев Дуров, сыгравший в кино более 170 ролей, известен своей любовью к байкам. Правда, делиться своей «коллекцией» Лев Константинович не спешит:

– Вот скоро у меня выходит книга, купите и почитайте!

– Где вы их находите?

– Я их не собираю, они ко мне сами приходят. А любимых историй много. Одну из них, так уж и быть, расскажу. В одной из пьес я играл крестьянина-старика, который будто бы служит немцам. А на самом деле он партизан. Чтобы как-то разбавить патриотический текст (официоз я вообще не люблю), в одной из сцен, где женщина обращается ко мне со словами «Вот придет Советская власть, она тебе покажет!», я начинал бегать по избе. Заглядывал под кровать, под стол и в другие укромные места, вопрошая: «Ну где твоя Советская власть?». В очередной раз, играя эту роль, я открыл сундук, в котором с удивлением обнаружил огромный плакат с надписью «Советская власть». Коллеги пошутили. Хороший розыгрыш, мне понравился.

«Я ничего не делаю без души»

– Каких героев вам больше нравится играть – положительных или отрицательных?

– Актер – это профессия, поэтому для меня не имеет значения, хорошего или плохого человека мне предстоит играть. Но положительный образ передать сложнее. Только внутренне богатые артисты могут справиться с такими ролями. Если вы обратили внимание, то актеры, снимающиеся сейчас в сериалах, отличаются даже от тех, кто был занят, например, в «Семнадцати мгновениях весны». К сожалению, не все молодые люди внутренне богаты. Создается впечатление, что они переходят из

сериала в сериал с теми же лицами и даже пиджаки не меняют!

– Лев Константинович, сейчас картина «Семнадцать мгновений весны» – шедевр. А когда снимали, чувствовалось, что так будет?

– Нет. Иногда смотришь материал и думаешь, здорово получается. А в итоге «мозаика» из кадров не складывается в единое целое. Иногда – наоборот. Но для меня главное, это не разочаровать своего зрителя.

– Что еще, кроме актерской профессии, вы делаете от души?

– Я ничего не делаю БЕЗ души. Если ты за что-то берешься, то нужно выкладываться на сто процентов, не люблю халтуры. Не нужно жалеть себя или бояться израсходовать слишком много энергии. Я вот каждый раз волнуюсь перед выходом на сцену.

– Лев Константинович, как вам удается сохранять оптимизм и здоровье?

– Не нужно беречь здоровье. Ты на сцену выходишь, чтобы потерять его часть. Если актер так не думает, значит, он не актер.

– Что вас подзаряжает: семья, работа, природа?

– Да все. Но кроме любви подзаряжает и неприязнь. Например, собственного директора или постановлений партии.

– К нам недавно с гастролями приезжал театр Армена Джигарханяна. Вы с ним общаетесь?

– Да. Это потрясающий человек. Однажды он на моих глазах снялся в главной роли за пять часов. Приехав на съемки, сообщил группе, что сейчас быстро отснимется, в четыре часа выпьет красного вина и улетит по делам. Ему говорят: «Армен, ты на i неделю сюда приехал!». А он в ответ только головой отрицательно покачал. Мол, успеем. Ровно в четыре часа съемки были завершены. Джигарханян – актер просто замечательный и грандиозный.

Нестыдное кино

– Вы приехали на фестиваль семейного кино. А что этот термин значит для вас?

– Семейное кино – это когда папе не стыдно, что это кино смотрит мама, а маме – что ее дети. И детям, в свою очередь, не стыдно, что мама и папа сидят вместе с ними перед телевизором. А вот если кто-то из них испытывает неловкость, то это вообще не кино.

– Вам предлагали сняться в нестыдном кино?

– Я всегда снимаюсь только в нем. Недавно сыграл в сериале «Синие ночи» о пионерском лагере 70-х годов. В картине идет полная реконструкция времени. Считаю, что пионерские лагеря – это одна из немногих заслуг Советской власти. По сравнению с тем, что сейчас творится с подростками, лагеря были спасениями для ребят и их родителей. Сейчас, к сожалению, молодежь сидит по подъездам, увлекается наркотиками и алкоголем. Сегодняшние девчонки и мальчишки привыкли к жестокости и насилию. Убийство человека или катастрофа воспринимаются как само собой разумеющееся. Ненормативная лексика и жестокость стали фоном нашей жизни. И это ужасно.

– В ближайшее время не собираетесь принимать участие в каких-либо проектах?

– У меня уже лежит готовый сценарий, который мне то ли приснился, то ли пришел в голову, когда бессонница была. Помню только, утром проснулся, позвонил драматургу. Он помог составить текст. Там нет ни крови, ни насилия, ни порнографии. Кому ни расскажу, все говорят, что сценарий замечательный. Правда, потом наступает гробовая тишина. Экранизировать никто не берется. Один из коллег даже сказал: «Лев, извини, какое-то советское кино получается». То ли комплимент был, то ли наоборот.

Байки от Льва Дурова…

…про Михаила Евдокимова

Мы очень дружили с ним, перезванивались каждый день. Он был добрейшей души человек. Не только мог заставить смеяться тысячи людей, но и сам был смешливый, как ребенок. Однажды, еще будучи ребенком, он тихо подошел к своему бате-кузнецу и спросил: «У тебя трех рублей нет?» На что отец ему невозмутимо ответил: «Отгадал».

Потом к отцу Евдокимова как-то пришел сосед. «Сергеич, у меня у вил отломался зубец, прикуешь?» Он серьезно посмотрел и ответил: «Ювелирная работа, три рубля, придешь через два дня». Тот поблагодарил, отдал деньги, и Евдокимов обратился к сыну: «На тебе деньги, беги в сельпо, там вилы по рублю. Возьми нам, этому дураку и оставшийся рубль припрячь на всякий пожарный».

…про Юрия Никулина

Что Никулин, что Ширвиндт – жуткие люди, оба негодяи. Я, например, никогда не ношу галстук. Знаете, почему? Однажды мне позвонили по телефону и сообщили, что я награждаюсь каким-то орденом и должен приехать в «Белый дом» в назначенный час 24 апреля. Я вымыл шею, надел галстук и поехал. Приезжаю, а часовые интересуются: вы что здесь? Я сказал, за орденом приехал. А они в ответ: сегодня не наградной день. Я попросил уточнить: приглашали-то из администрации Президента! Они стали звонить, и чем больше, тем у них погоны сильнее в недоумении подниматься стали: «Дуров, в администрации Президента перевернули все наградные листы на полгода вперед, вас там нет…»

Ну я начал спускаться вниз по ступенькам. Вижу, стоит Никулин. «Приехал все-таки, дурачок», – сказал мне старый добрый друг. Я его чуть не убил. Мы бегали вокруг машины. Я его все пытался ногой достать и постоянно кричал: «Ну что, получил?» Несмотря на то, что над «Белым домом» развевался государственный флаг, я слова всякие нехорошие кричал.

А чуть позже я получил письмо… из Голливуда на английском. А я этого языка не знаю, в школе немецкий учил. Стал искать переводчика, нашел. Он мне сообщил,, что кроме меня приглашается еще и Никулин, а также Дастин Хофман, Аль Пачино и Пол Ньюман. Я подумал, компания неплохая. Звоню Юре, говорю, что мне пришло письмо. Потом и он нашел такое же послание в почтовом ящике. Но на этом.все и закончилось. Мне не позвонили ни- через неделю, ни через две. Я связался с Юрой по телефону, а он и говорит, у тебя печать стоит на конверте? Я ответил, да. Он говорит, читай. Я читаю английскими буквами по-русски: счастливого пути, дурачок. Но я однажды тоже над ним подшутил:

отправил его в Санкт-Петербург в его законный выходной на кинопробы, которых не было. Он мне тогда минут 15 по телефону объяснял, кто я такой.

…про пиротехника Гену

Как-то с Александром Збруевым мы снимались в военной картине «Пядь земли». Пиротехником у нас тогда работал знаменитый Гена, на одной руке у которого не было трех пальцев, а на другой – двух. Настоящий пиротехник. Я его неоднократно выручал. Он человек застенчивый, но страдал от одной слабости российской. Так, однажды в Ростове, куда мы прибыли на съемки, весь день лил дождь. Мы приехали в город с пиротехникой и вопреки правилам оставили «боеприпасы» (для съемок) в номере у Гены. И вот этот Гена уйдет гулять, а возвращается, держась за стенку. Потом поспит часа два и снова «на прогулку». Дежурная его постоянно пилила, мол, все артисты пьяницы, ходят тут, шатаясь. Он молчал-молчал. А потом, когда она что-то обидное сказала, вошел в номер и через минуту вышел. В одной руке он нес пулемет «Максим», а в другой – коробку патронов. Лента уже была заряжена. Гена спокойно развернул агрегат стволом в сторону дежурной и со словами «Ну, теперь, старая…, получай», открыл огонь. Конечно, патроны были холостые. Но пламя и грохот жуткие. Постояльцы высыпали в коридор. Гена кричит: «Ложись», – и продолжает палить. Все залегли. Вызвали милицию. Те приехали. Гена опять кричит: «Менты, на пол!». Те на пол. В общем, 40 минут он держался… А когда отстрелялся, встал за щитком на колени и сдался. Так полагается. Ну, минут 40 его били. Били все. А потом пришли ко мне: «Дуров, спасай. Гена в милиции, а нам картину снимать». Я пришел в правоохранительные органы, стал объяснять, что наш пиротехник человек интеллигентный, он не хотел, чтоб все так вышло, погорячился. И его отпустили.