Обломовский фестиваль, который по традиции пройдет в начале сентября, уже стал городским праздником и местом, где мы обращаемся к страницам великих романов Гончарова, вновь и вновь переосмысливая их.

Илья Ильич побывал, как и обещал Штольцу, в Европе и стал явлением мировой культуры. В конце прошлого века немецкий драматург Р. Шредер, говоря о молодежной культуре, заметил: «Ивана Гончарова давно похоронили, но его Обломов жив, более того, он никогда не был таким живым, как сегодня». На Западе он стал даже знаменем целого философского направления. Оттуда и пришла к нам мода последних лет на Обломова. Почитатели творчества Гончарова воспрянули духом, особенно в Ульяновске, на родине великого писателя. Но все же… новое понимание Обломова пока только пробивает себе дорогу, российское общество, в целом, продолжает смотреть на Обломова добролюбовскими пристрастными и недобрыми глазами.

По выходу «Обломова» в свет, Н.А. Добролюбов в своей знаменитой статье «Что такое обломовщина?» (1859) дал главному герою романа характеристику уничтожающую: «Он раб каждой женщины, каждого встречного, раб каждого мошенника, который захочет взять над ним волю. Он раб своего крепостного Захара, и трудно решить, который из них более подчиняется власти другого… Отчего же это? Да все оттого, что Обломов, как барин, не хочет и не умеет работать и не понимает настоящих отношений своих ко всему окружающему».

Это мнение критика-демократа стало господствующим в общественном мнении, многократно повторялось и дополнялось, особенно в советское время. Так, Н.О. Лос-ский в 1957 году в статье «Характер русского народа», рассуждая об его «обломовских» чертах, опирается на авторитет Добролюбова, который «…крайне презрительно оценивает характер Обломова; привлекательные черты его души он отрицает и думает, что внесение их в роман есть неправильное изображение действительности». От советского времени мы еще недалеко ушли…

Конечно, односторонность Добролюбова, продиктованная умонастроениями своего времени, не могла остаться незамеченной. Многие известные писатели и критики, которые «не хотели заслонять поэта от тех людей, которым он о поэте говорит» (И.Ф. Анненский), увидели совсем другого Обломова. Но их мнение не было востребовано прогрессивным демократическим русским обществом, а потом советским, и этот Обломов широкой публике, по большому счету, до сих пор неизвестен. Пора уже нам догонять Европу и восполнить этот пробел. Приведем фрагменты некоторых текстов, чтобы дать представление об этом Обломове.

И.Ф. Анненский (1892): «В Обломове поэт открыл нам свою связь с родиной и со вчерашним днем, здесь и грезы будущего, и горечь самосознания, и радость бытия, и проза жизни; здесь душа Гончарова в ее личных, национальных и мировых элементах. Что он: обжора? ленивец? неженка? созерцатель? резонер? Нет… он Обломов, результат долгого накопления разнородных впечатлений, мыслей, чувств, симпатий, сомнений и самоупреков».

Ю. М. Лощиц (1996): «Сказочно-мифологическая подоплека романного действия в «Обломове» настолько значительна, идеологически весома, что реалистический метод Гончарова так и хочется назвать здесь как-то по-особому: определить его как некий мифологический реализм. В самом деле, что такое обломовское существование, как не обломок некогда полноценной и всеохватывающей жизни? И что такое Обломовка, как не всеми забытый чудом уцелевший «блаженный уголок» – обломок Эдема?..».

Уже современники писателя обратили внимание на то, что в тексте «Обломова» – глубинная перекличка с образами и проблемами «Дон-Кихота». При всем том обломовское «донкихотство», конечно, чисто русского свойства, в нем нет воинственной исступленности».

… Таким предстает Илья Ильич в статьях глубоких своих исследователей, но что знает о них наш современник?

Гончаров был возмущен первым французским переводом «Обломова» – он давал, по его мнению, примитивное представление о романе. Перевели только первую его часть под названием «Один день из жизни господина Обломова», где Илья Ильич лежит на диване, принимает утренних визитеров да ругается с Захаром. Получилась карикатура. Но, по сути дела, именно на таком карикатурном Обломове воспитывались поколения советских людей, и сегодня еще таким Обломовым потчуют наших детей. Вот образчик современного школьного восприятия Обломова.

Из школьного реферата (Москва, Интернет, 2001): «Не стоит думать, что Обломов – представитель только гончаровского времени. И сейчас живут среди нас обломовцы, ведь в этом романе прославляется русская лень. История о том, как лежит и спит добряк-ленивец Обломов и как ни дружба, ни любовь не могут пробудить и поднять его, – довольно скучная история. Но в ней отразилась русская жизнь, в ней предстает перед нами живой, современный русский тип, отчеканенный с беспощадной строгостью и правильностью, в ней сказалось новое слово нашего общественного развития, произнесенное ясно и твердо. Слово это – обломовщина».

Надо ли говорить, что отчеканенное московской школьницей «с беспощадной строгостью и правильностью» слово об «обломовщине» принадлежит Н.А. Добролюбову? Он единственный из критиков стоит в списке использованной для написания реферата литературы. А это значит, что над нами, нашей школой продолжает витать его великая, но недобрая к Обломову тень.

Отдавая дань моде, наше общественное мнение согласилось сегодня принять Обломова только в фольклорном виде. И.А. Гончаров по-прежнему остается писателем «второго ряда», всего лишь замечательным бытописателем… Вот что говорит по этому поводу посетивший недавно Ульяновск доктор филологических наук, известный гончаровед, профессор МГУ Валентин Недзвецкий: «Гончарова не считают крупным мыслителем… Да он блестящий мыслитель! Писатель искал идеал. У него нет ни одной сцены, которая не вела бы в глубь. И какую глубь! Обломов – это сложнейшая фигура, в которой запрограммированы начала Гамлета, Дон Кихота, мотив Фауста…».

В том,-что настоящий Обломов много сложнее его добролюбовской интерпретации, видимо, и заключается основная трудность преодоления сложившихся за многие десятилетия примитивных стереотипов об Обломове. Но они вполне преодолимы, если обратиться к литературной критике о романе «Обломов» в полном объеме.