Застройщик дома по Радищева, 6 имеет свой взгляд на происходящее

Жителям Ульяновской области от предпринимателя Сергея Салимзянова

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО

В последнее время через средства массовой информации вокруг меня и моего имущества (а именно: вокруг дома по адресу Радищева, 6) создается обстановка всеобщего осуждения. Некоторые местные СМИ выставляют меня человеком, который занимается разрушением исторического памятника. Якобы дом, который я строю, нарушает единый архитектурный ансамбль исторической части города. При этом авторы статей изображают это строение как нечто из ряда вон выходящее – нависающее, подавляющее и так далее. Хотя «авторы» – это громко сказано, почти всегда пишет обо мне лишь один человек. Он развил бурную деятельность в этом направлении, однако, несмотря на все усилия, до сих пор не смог собрать против меня коалицию хотя бы из двух людей. .

Журналисты, где ваш профессионализм?

Этот деятель постоянно твердит о большом общественном резонансе «моего» вопроса – но разве он имеет место быть? Кому действительно интересно, что и как я строю? Как в старые добрые советские времена, упоминаются некие «письма трудящихся» – предъявили хотя бы одно! Неужели кто-то из людей труда на самом деле не равнодушен к истории этого строительства? Однако «защитники старины» продолжают лить слезы по поводу безвозвратно утерянной истории. Только эти слезы иначе, как крокодильими, не назовешь – потому как забота эта только на словах. Меня же выставляют бездушным дельцом, который ради собственной выгоды готов пустить под ковш бульдозера всю историю Симбирска. При этом газеты, называющие себя «свободными и независимыми», даже не подумали дать мне возможность высказать свою точку зрения. Наоборот, редактор одного из изданий прямо заявил по телефону, что мнение Салимзянова его совершенно не интересует. А вот другую сторону он готов озвучивать сколь угодно долго. Не странно ли это? Ведь откровенно попираются самые основы честной профессиональной журналистики. Разве это – свобода слова? Разве так должно быть?

Памятник ветхости

Никто из моих оппонентов почему-то ни словом не вспоминает о том, что же ранее собой представлял этот «памятник истории», на защиту которого они встали. Я думаю, что это не случайно, ведь именно на этих радетелях лежала и лежит обязанность сохранять,8 охранять и реставрировать объекты культурного наследия. Но говорят они об этом только тогда, когда им выгодно. Дом, о котором идет речь, еще в советские времена (по данным на 1987 год) был аварийным, с общим износом более 60 процентов. С тех пор до момента, как я проявил интерес к этому зданию, прошло почти 20 лет. И у защитников истории была уйма времени, чтобы привести его в порядок. Но ничего сделано не было – санитарно-технический паспорт от 01.10.1997 года свидетельствует о том, что «дом находится в аварийном состоянии». Технический паспорт от 14.02.1989 года также называет цифру в 60 процентов. Согласно письму директора Муниципального жилищного ремонтно-эксплуатационного предприятия Александра Лисова от 02.03.1998 года, износ увеличился еще на 6 процентов. Наконец, в заключении о техническом состоянии строительных конструкций здания сказано, что «состояние конструкций строения не обеспечивает безопасную для жизни и здоровья людей эксплуатацию строений». Если перевести с казенного языка на русский, то это значит, что в доме не только жить, но и находиться было опасно – из-за ветхости он мог сложиться в любой момент как карточный домик. В вышеупомянутом заключении есть фотографии, которые красноречивее любых слов. Глядя на них, приходишь в настоящий ужас.

История, приколоченная к полу

И в этой ветхости жили люди

Какие у них были перспективы на улучшение своих жилищных условий? Кто обращал внимание на их положение? Показательная деталь: вся имеющаяся мебель в их квартирах была прибита к полу гвоздями, чтобы не съехать по наклонной -настолько прогнило все внутри! Думаете, никто не знал об этих бедствиях? Знали все, в том числе и те, кто сейчас говорят о разрушении «памятника истории». Они должны были охранять его и заботиться о нем по долгу своей службы. Но, как говорится, даже палец о палец не ударили. Зато теперь на страницах газет разыгрываются самые настоящие драматические спектакли – с трагическими монологами и бутафорскими слезами. Мне очень хочется спросить: а где были вы, дорогие господа «актеры», последние 20 лет, с 1987-го года? Почему вы ничего не сделали ради реставрации этого драгоценного памятника? Для тех людей, которые там жили? Ведь у вас были возможности, сила и влияние. Почему на защиту истории вы встали именно сейчас?

Жильцы этого злополучного дома постоянно обращались во все инстанции с просьбами о переселении – ведь жить там было действительно невозможно. Никто из тех, кто сейчас клеймит меня как врага, не пошел им навстречу. И только благодаря мне, тем гражданам удалось выбраться из трущоб в благоустроенные квартиры. Почему-то сегодня никто из них не печалится по поводу «исторического монумента», в котором им пришлось проживать. Семьи рады тому, что сегодня могут проживать в человеческих условиях: они получили квартиры улучшенной планировки, с площадью больше, чем была у них до этого. Эпопея с расселением закончилась в сентябре 2005 года. Говорить об этом меня вынуждают люди, которые сегодня на все лады склоняют мое доброе имя – не они, не власти, не кто-то другой, а именно я помог шести семьям! Они звонили мне, когда узнали, что на меня подали в суд: возмущались, поддерживали, ободряли.

Не положено по социальному статусу?

По окончании расселения я стал владельцем (но на тот момент еще не собственником) земельного участка. Много раз мне доводилось слышать обвинения в том, что земля эта досталась мне за взятки. Но тут все гораздо прозаичнее: другие застройщики просто не хотели связываться с расселением людей. Все ждали, когда власть решит их проблему. А я не стал ждать и сделал это сам, на свои средства.

Затем начались мои мытарства, связанные с получением свидетельства на право собственности и разрешения на строительство – беготня от одного чиновника к другому. И все они никак не могли придумать, что же разрешить мне построить на МОЕЙ земле, кто будет меня контролировать и с кем мне согласовать свои действия. При этом желанием законного владельца участка никто не интересовался. Наконец, в феврале 2006-го я получил свидетельство о праве собственности на землю. И никто в период оформления этих документов не упомянул о том, что ветхое строение – на самом деле памятник, и что в связи с этим имеются или возникнут какие-либо обременения.

В то время я в шутку воспринимал слова своих друзей, которые говорили мне: «Строить здесь тебе не положено по социальному статусу. По нашим негласным законам, это право имеют только люди с «верхов» или их окружение. Вот увидишь – даже если начнешь стройку, все равно не дадут ее тебе закончить!». Как оказалось, я зря улыбался их словам.

Наконец, 29 декабря 2006-го года мне выдали разрешение на строительство дома…