Леса занимают 26% территории Ульяновской области. Однако «лесной вклад» в валовой региональный продукт составляет лишь 2,5%. Как уйти от такой парадоксальной арифметики?

«Лесные» платежи

Сразу оговоримся: по доле «лесного продукта» в ВРП Ульяновская область — отнюдь не исключение из правил. Например, в Пермском крае при его лесистости в 72%, качественных хвойных лесах и крупных лесопереработчиках продукция ЛПК в валовом региональном продукте составляет 2,1%.

Все, что касается российской лесной статистики, полно парадоксов. На территории России находится 20% мировых запасов леса и 50% хвойных лесов планеты. При этом доля нашей страны в мировом объеме производства лесопромышленной продукции равна 2,6%. И доходность гектара леса во многих странах гораздо выше, чем в России.

Задача, которую ставит сегодня государство, — минимизировать затраты на ведение лесного хозяйства и увеличить доходность лесов. Каков же экономический эффект этого природного ресурса в Ульяновской области? В 2007 году бюджетные платежи за использование ульяновских лесов составили 143 млн. рублей. То есть один гектар лесного фонда принес в бюджет 151 рубль. Это самый высокий показатель по Приволжскому федеральному округу. К 2012 году сумма наших «лесных» платежей должна достичь 111 млн. (179 рублей с одного гектара).

Получится ли выйти на эти расчетные показатели — зависит, прежде всего, от региональной политики в области лесопользования и деревообработки. Ведь с 1 января 2007 года функции по управлению, распоряжению и владению лесными ресурсами перешли к субъектам РФ. При этом новый Лесной кодекс предоставил регионам значительную свободу в формировании структуры управления лесами на своих территориях.

Структурируемся по плану

Системный анализ лесных отношений в Ульяновской области выявил три главных фактора, которые приводят к снижению качества лесов и неэффективному их использованию:

* совмещение функций лесоуправления, лесопользования и лесного контроля;

* совмещение прав заказчика и подрядчика при выполнении лесохозяйственных и лесовосстановительных работ;

* незаконные рубки и нелегальный оборот древесины.

В итоге на свет появилось распоряжение правительства области «О реорганизации областных государственных учреждений (лесхозов)». Лесхозы стали областными государственными унитарными предприятиями. Была создана и принципиально новая структура управления — лесничества.

С 2008 года работы по охране, защите и воспроизводству лесов выполняются через процедуру госзаказа, на конкурсной основе (федеральный закон №94-ФЗ). Первый конкурс в Ульяновской области прошел в марте. Условия конкурса выдержал каждый из 21 ОГУПов. Контракт с победителем конкурса возлагает на него охрану и защиту лесов, уход и воспроизводство. Уточним: все это — в лесах, которые еще не переданы в аренду. «Бонусом» ко всем этим обязанностям становится право заготовки древесины — в границах участка, указанного в госконтракте.

— Выбранная правительством области форма реорганизации лесхозов в ОГУПы позволила гарантировать, что они сохранят профиль своей работы и не перейдут в разряд лесозаготовительных компаний, — говорит министр природных ресурсов и охраны окружающей среды Ульяновской области Вячеслав Кублик. — Это особенно важно в переходный период — до того, как будет сформирован региональный рынок лесохозяйственных и лесовосстановительных услуг.

Получив статус коммерческих организаций, лесхозы могут участвовать в аукционах по продаже права на заключение договоров аренды лесных участков. А это — залог их дальнейшего экономического существования.

Формирование новых структур лесоуправления — районных лесничеств — следующий этап реформирования. Именно они с 1 января 2008 года стали главным звеном территориального управления лесами и обеспечения государственного лесного контроля и надзора.

Лесничества контролируют, как арендаторы выполняют условия договоров аренды, не нарушается ли лесное законодательство, все ли в порядке с охраной и защитой лесов, ведется ли их воспроизводство. Должностные лица лесничеств (а это более 650 человек) получили статус госслужащих Ульяновской области.

Следующее звено в управлении лесными ресурсами — государственный лесной реестр Ульяновской области. Создан он на базе опытного лесхоза. Задача этого госучреждения — лесоучетные и проектные работы, сбор семян и выращивание посадочного материала.

По сути, новая структура управления лесными ресурсами основана на принципах разделения прав и ответственности между властью и бизнесом. Главное, считают в региональном минприроды, что удалось не нарушить систему управления лесными ресурсами в области.

Аренда, сэр!

С введением в действие Лесного кодекса все леса остаются государственной собственностью. Это принципиально. А видов аренды земель, на которых они произрастают, великое множество: под геологическое изучение, добычу полезных ископаемых, прокладку газопроводов, на так называемые рекреационные цели (для отдыха, проще говоря). Ну и, само собой, — для заготовки и переработки древесины.

Получить участок в аренду можно только через аукцион. Для заготовки древесины есть два варианта: аукцион на право заключения договора купли-продажи лесных насаждений без предоставления участков (спилил и ушел) и аукцион на право долгосрочной аренды лесных участков. Спросом пользуются и те, и другие. Долгосрочная аренда (от 10 до 49 лет) интересна ежегодным гарантированным объемом сырья, возможностью создать серьезное производство. Но вместе с правами арендатор получает и массу обязанностей. Главные условия договоров аренды таковы: обязательное лесовосстановление вырубаемых участков лесного фонда, комплексное и рациональное использование лесных ресурсов.

— Многие считают: раз взял лес в аренду — что хочу, то и делаю, — говорит начальник управления учета, воспроизводства, охраны и защиты леса областного минприроды Владимир Бузоверов. — Абсолютно не так! До того, как арендатор начнет пользоваться лесным участком, он должен зарегистрировать сделку в УФ РС, а также представить согласованный проект освоения лесов. Учитывается все до мелочей: где, сколько и какой породы нужно срубить, что сделать на срубленной площади, чтобы вырос новый лес. Восстанавливать лес, ухаживать за ним, охранять, беречь от болезней, тушить пожары, содержать персонал и соответствующую технику — все это забота арендатора.

А если он ограничится правами и пренебрежет обязанностями? Расторгнуть-то договор аренды, конечно, можно. Но восстановить ущерб, нанесенный лесу непрофессиональным или корыстным арендатором, будет непросто. Называйте это хоть парадоксом Лесного кодекса, хоть недоработкой законодателей — суть от этого не изменится.

Как водится, исправлять недоработки взялись после того, как набили первые «шишки». Летом 2008 года Госдума приняла поправки к Лесному кодексу. Расширены требования к процедуре проведения лесных аукционов. Появились нормы о том, что начальная цена предмета аукциона, начальный размер арендной платы и начальная цена заготавливаемой древесины должны соответствовать друг другу. Срок подачи заявки на участие в аукционе по продаже права аренды должен составлять не менее 14 дней, права на заключение договора купли-продажи — не менее 5 дней.

Как бы то ни было, но Федеральная антимонопольная служба по-прежнему регулярно сообщает о выявленных нарушениях при проведении лесных аукционов то в одном, то в другом регионе. И пресекает эти нарушения. А обыватель до сих пор припоминает скандал по поводу продажи лесных угодий в районе подмосковной Рублевки, что разразился в начале нынешнего года. Фирме Романа Абрамовича достался тогда участок почти в 400 га по начальной цене 605 рублей за сотку (при рыночной — в 10-15 тыс. долларов за ту же сотку). А президенту РСПП Александру Шохину —

2 га за 153 тыс. рублей…

В Ульяновской области особого ажиотажа вокруг «аренды для отдыха» не наблюдается, но заявки все-таки есть. К началу августа 2008 года в аренду в культурно-оздоровительных целях передан 1% лесов. 21% — взят в аренду для заготовки древесины.

Пристрастные же эксперты обращают внимание на парадоксальные недоработки Лесного кодекса. Так, значительно расширив количество видов лесопользования на условиях аренды, кодекс не предусматривает никаких механизмов согласования интересов арендаторов.

— Не ясно, как должны согласовываться интересы разных арендаторов, получивших одни и те же участки леса для заготовки древесины, для ведения охотничьего хозяйства, для эксплуатации линий электропередачи и других линейных объектов, для рекреационной деятельности, — размышляет на сайте Forest.ru Александр Ярошенко, представляющий Гринпис России. — И как все они будут делить между собой обязанности, возложенные на арендаторов?

Между тем одно из летних изменений в Лесной кодекс касается строительства заборов. Арендаторам запрещают возводить вокруг своих участков ограждения и препятствовать доступу граждан в лес.

Впрочем, парадоксы нового лесного законодательства не минули и рядового россиянина. Отныне заготовка пищевых и недревесных лесных ресурсов «сверх нормы» является предпринимательской деятельностью. А значит, вести ее можно только на условиях аренды лесного участка. Каждый регион принял закон о правилах использования лесов, прописав в них, сколько грибов, ягод, лекарственных трав положено «для собственных нужд». Традиционный сбор грибов и ягод жителями лесных деревень на продажу стал незаконным. Впрочем, в Ульяновской области от введения «подушевого норматива» отказались.

Куда идет ульяновский лес?

А как же с источником промышленного дохода? И что идет на смену леспромхозам, десятки лет осваивавшим лесные ресурсы страны?

Леспромхоз есть лесопромышленное хозяйство. По принципу «сами сажаем, сами растим, сами рубим, сами производим изделия из древесины». Такими изделиями могут быть как круглые лесоматериалы, пиломатериалы, погонажные изделия, наличники, дверные и оконные блоки, штакетник, тарные комплекты — все, что угодно.

Судьба ульяновских леспромхозов едва ли отличается от тысяч подобных им по России. Рыночных передряг, в которые окунулась страна в начале 1990-х, не выдержал практически никто. «Послед-ним из могикан» оказался Шарловский леспромхоз Вешкаймского района (девиз «за 50 лет — ни дня простоя» — отнюдь не дежурный лозунг). Да еще — Инзенский, для которого процедура банкротства имеет все шансы действительно стать процедурой финансового оздоровления. На его арендованных площадях успешно работает и развивается УНПК «Лес».

Теоретически лесопромышленный комплекс включает в себя целый спектр производств — от лесозаготовительного до деревообрабатывающего, мебельного, фанерного, бумажного и картонного. В Ульяновской области он не столь многопланов, но все-таки значим.

По данным статистики, в ЛПК Ульяновской области числится более 600 предприятий, работают на которых 4,5 тысячи человек. Та же статистика утверждает, что за 2007 год лесозаготовительные предприятия области заготовили 1321,5 тыс. кубометров древесины. Здесь и деловая древесина (882 тыс. кубометров), и то, что пошло на дрова.

Официально за пределы региона вывозится 4% леса (в виде «кругляка»), остальное перерабатывается внутри области. «Неофициальные» поставки учесть, конечно, сложнее. Переработчики сетуют на то, что значительная часть ульяновского делового леса перекупается соседними регионами — в том числе через схему подставных лиц при проведении аукционов. Чиновники утверждают, что нелегальный оборот древесины — следствие незаконной рубки.

Вот он, еще один парадокс современной лесной индустрии: в эйфории тотального реформирования лесного хозяйства страны происходит масса законодательных нестыковок. Затянувшийся переходный период почти на три года оставил лес без надзора. По данным минприроды, за 2007 год на территории Ульяновской области незаконно вырублено 2,6 тыс. кубометров леса, ущерб государству составил более 46 млн. рублей. С созданием районных лесничеств надзор, конечно, ужесточился.

Основные ульяновские лесозаготовители сегодня — 21 ОГУП (бывшие лесхозы) и шесть некоммерческих партнерств-арендаторов. Сообща они заготавливают 57% леса. Значимая часть лесозаготовок является уделом мелкого частника.

Переработка тоже привлекает множество малых фирм. Из 200 тыс. «кубов» пиломатериалов 2007 года 44 тысячи приходится на долю индивидуальных предпринимателей и частных фирм. По данным регионального минприроды, в Ульяновской области действуют 379 пилорам.

И пиловочник, и фанера

По объему заготовки древесины Ульяновская область занимает 38 место по России и восьмое в ПФО. По выпуску пиломатериалов мы 36-е в стране, по выпуску фанеры — 16-е (по ПФО, соответственно, девятые и пятые).

Два наших крупных экспортера — ОАО «Ульяновский лесопромышленный комбинат» и Инзенский деревообрабатывающий завод.

Первый создан в 2000 году на базе обанкротившейся частной компании «Древстрой». Профиль деятельности — изготовление экспортных обрезных пиломатериалов транспортной влажности. 98% продукции УЛПК поставляет на экспорт, в Египет и Ливан. Мощности комбината позволяют перерабатывать до 150 тыс. «кубов» пиловочника. Но в 2007 году он произвел 29 тыс. кубометров пиломатериалов (плюс 2,3 тыс. тонн топливных брикетов). Спрос на продукцию УЛПК есть, оборудование — современное. Однако в 2008 году предприятие переживает спад производства. Падение курса доллара и изменение правил экспорт-ной торговли (теперь каждая партия пиломатериалов должна проходить обязательное взвешивание) делает экспортные поставки убыточным. Переориентация на внутренний рынок, конечно, потребует дополнительных затрат.

Инзенский ДОЗ в 2005 году отметил столетний юбилей. С 1992 по 2006 год объем выпуска товарной продукции ДОЗа вырос на 446%. Специализируясь на производстве фанеры и современных деталей мебели из березового шпона, с 1995 года ДОЗ выпускает экспортную продукцию. Однако финансовый кризис, прокатившийся по зарубежью, затронул и инзенцев. Импортные поставки снижены. А фанерный кряж, который поставляют ДОЗу ульяновские лесозаготовители, пока оказался невостребованным.

А вот у производителей дверей объемы стабильно растут. Производством дверей на промышленной основе в Ульяновской области занимаются 12 предприятий. Их ежемесячное потребление пиломатериалов равно 3,5 тыс. кубометров. Основными их поставщиками являются ОГУПы регионального минприроды. Стабильно развивается и мебельное производство. От крупного ПО «Ульяновскмебель», которое ведет свою историю с 1919 года, до рожденных в рыночные времена.

Все чаще стали появляться сообщения об открытии новых деревообрабатывающих производств. В основном это малые предприятия в районах области. Чаще всего — организованные на уже существующих производственных площадях. Так, на территории бывшего текстильного комбината «Иштекс» в Ишеевке реализуется первый в Ульянов-ской области проект по глубокой переработке древесины.

В июне нынешнего года в Старомайнском районе на ООО «Гризли» начал работу новый цех по производству клееного бруса. Это предприятие — тоже из разряда «впервые». Его продукция используется в современном домостроении, а рынки сбыта пока находятся вне территории Ульяновской области. В июле в селе Красный Бор Вешкаймского района торжественно открыли деревообрабатывающий цех. И уже сегодня идет речь о создании «лесного» кластера в Инзенском районе.

Из чего мебель делать будем?

По данным регионального мин-природы, в лесном фонде Ульяновской области преобладают сосновые (41%), березовые (19%), осиновые (17%), дубовые (11%) и липовые (9%) насаждения. Площадь хвойных пород составляет 41% от всей лесопокрытой площади, твердолиственных — 10%, мягколиственных — 49%.

Ежегодная расчетная лесосека по главному пользованию составляет 1419,7 тыс. кубометров. В том числе по хвойному хозяйству — 283,7 тыс. кубометров.

Однако «выбирается» расчетная лесосека далеко не полностью. Лесозаготовителям интересны, прежде всего, хвойные деревья: спрос на них есть всегда, да и цена этого леса выше. Низкосортный лиственный ульяновский лес все еще дожидается своего потребителя.

Ульяновский мебельный комбинат, например, закупает 70-80-летний дуб в Краснодаре и Воронеже. А вот березу использует стопроцентно нашу. Хотели бы работать и с осиной: мебельная отрасль Европы, особенно стран Балтики, широко использует эту породу дерева. Но в России «осиновая» мебель пока не востребована.

Как на любом рынке, в деревообработке — свой конфликт интересов.

— Сортировать лес для ульяновских промышленников невыгодно, проще продать оптом, — замечает Алексей Катин, деловой партнер индивидуального предпринимателя Сергея Бычкова (ООО «Парма»). — Это очень серьезная проблема. В производстве используются доски первой-второй категории. Но на рынках города преобладают изделия из Астрахани — получается, проще привезти оттуда и с наценкой продать здесь, нежели делать в родном регионе.

Использует доску и ПО «Ульяновскмебель».

— Мы заинтересованы в поставках первого сорта дерева, — рассказывает первый заместитель генерального директора предприятия, депутат Ульяновской Городской Думы Георгий Павленков. — А поставляют не только его. Поэтому много сил и времени уходит на сортировку. Как известно, береза растет как в черноземье, так и на болотистой местности. В принципе, допускается использование и той, и другой. Но береза с болот после сушки становится рыхлой, рассыпается, поэтому наши снабженцы отбирают дерево только с чернозема. Предпочтение отдаем березе из Карсунского, Сурского, Николаевского, Инзенского, Барышского районов.

Алексей Катин оценивает качество древесного сырья Ульянов-ской области «на три-четыре балла из пяти». Замечая при этом: «Хотя в области есть и хороший лес, но цена на него очень высокая».

Для крупных производителей соотношение цены и качества тоже немаловажно.

— Сотрудники нашего отдела снабжения, тщательно отслеживающие ценовую политику в отрасли, предпочитают закупать шпон в Кировской области, — объясняет Георгий Павленков. — Учитывая, что шпон идет на производство гнутых фасадов (они всегда на виду), требования к нему особенно строгие: чтобы все без сучка, без задоринки. У кировчан в этом отношении баланс цены и качества оптимален.

Исполнительный директор НП «Ассоциация производителей мебели, мебельных компонентов и изделий из древесины» Дмитрий Савицков причину невысокого качества ульяновской древесины, предназначенной для производства изделий из дерева, видит в том, что сушильное хозяйство региона в основном состоит из «кустарных» производств, которые не соответствуют современным требованиям. А низкий выход качественных пиломатериалов обусловлен тем, что основная часть пилорам восстановлена из оборудования производства 1960-70-х годов или вовсе кустарно изготовлена.

Однако исполнительный директор НП УНПК «Лес» Сергей Скулкин не столь пессимистичен.

— Время мелких пилорам отходит, — считает он. — Лесопереработка, как и все остальное, тоже идет вперед. Появились новые технологии, новые станки и линии, которые значительно превосходят старые. В основном они зарубежного производства, но ввозные пошлины приемлемые. Конечно, стоимость такого станка высока, но тут уж как станешь работать. Скажем, оборудование для производства клееного бруса стоит порядка 15 млн. рублей. При хорошей организации производства — окупится года за полтора.

Сергей Скулкин — из числа тех, кто уверен, что времена «дикого рынка» лес уже пережил. Было, что лесосеки продавались на корню. Было, что деловой лес становился ходовым товаром у перекупщиков. Но все это уходит. Кто спорит: проще продать лес оптом, чем отсортировывать древесину и устанавливать разную цену в зависимости от качества. Но цивилизованный рынок приучает «играть» по цивилизованным правилам. Заготовители становятся более оснащенными, конкуренция заставляет оптимизировать и ценовую политику.

Так, 70% пиломатериалов, которые производит сегодня инзенский УНПК «Лес», поставляется дверным производствам в Ульяновске. А их требования к качеству древесины достаточно высоки.

И все же говорить о высокотехнологичных лесозаготовительных и деревообрабатывающих предприятиях, которые вели бы работы на промышленной основе, пока рано.

— Эта сфера в области существует кустарно, и многие аспекты уходят из-под контроля, — считает председатель совета директоров ОАО «Ульяновский мебельный комбинат», депутат Законодательного Собрания области Анатолий Еленкин. — Упорядочение ситуации в сфере лесозаготовок позволит значительно снизить цену конечной продукции и сбережет лесные фонды области. Актуально и такое понятие, как лесовозместимость. Сегодня прирост лесонасаждений превышает потребность в древесине. Но вырубка идет, что называется, без ума. «Дозревшие» деревья оставляют гнить, а те, которым еще расти и расти, зачастую вырубают. К тому же — очень низкий процент использования древесины. На делянке могут быть деревья разных пород, и не редкость, когда в ход идет только сосна или береза, а все остальное пропадает зря. Хотя могло бы быть использовано на какие-либо другие нужды. Такое количество отходов просто недопустимо. Области нужен завод по производству плитных материалов: ДСП, МДФ и т.д. С его помощью сократится и количество отходов при лесопереработке. Для мебельщиков сократятся транспортные расходы, а из области перестанут уходить средства. В эту сферу необходимо привлекать инвестиции.

Проекты и перспективы

С тем, что региональный рынок лесохозяйственных и лесовосстановительных услуг еще только формируется, конечно же, не поспоришь. Отсутствие достаточно обоснованной государственной стратегии управления лесными ресурсами сказывается на развитии каждого российского региона.

Ульяновская Ассоциация производителей мебели, мебельных компонентов и изделий из дерева считает, что задача правительства области — сбалансировать противоречивые интересы различных ведомств, лесопромышленных структур и населения, обеспечив на этой основе развитие экономики области и ее районов.

Сегодняшняя задача органов управления лесами — обеспечить экологически безопасное освоение и последующее восстановление лесных ресурсов. Лесопользователи заинтересованы в том, чтобы заготовить древесину с минимальными затратами и реализовать по максимальной цене. Лесопереработчики хотели бы переработать эту древесину с минимальными затратами (следовательно, и приобрести ее по минимальной цене), обеспечив себя стабильными объемами древесного сырья.

Учесть сей баланс интересов призван Лесной план области, разработку которого курирует министерство природных ресурсов и охраны окружающей среды.

В рамках Лесного плана впервые совместно рассматриваются вопросы перспективного развития лесозаготовок, лесопереработки и ведения лесного хозяйства. Определяются основные принципы использования лесов на десятилетнюю перспективу. Отражается и фактическое состояние дел в сфере лесных отношений, и их перспективное развитие.

В минприроды ведут речь о создании региональной лесной биржи, главная задача которой — сырьевое обеспечение лесоперерабатывающих предприятий области и противодействие «серым» схемам продажи древесины. Большую часть проблем сегодняшней лесозаготовки — уменьшение транспортно доступных массивов, низкий запас на гектаре, низкий выход деловой древесины, сложные природно-производственные условия, низкое качество лесного фонда, заготавливаемого в летний период, — с созданием биржи можно будет решить.

Биржа — это система складов, привязанных к транспортным магистралям. Эти склады будут всесторонне сертифицированы. А возможность работать на бирже получат только те предприятия, что чисты перед законом. Есть здесь и серьезный экономический стимул. Укрупнение торговли лесными ресурсами подразумевает более крупные контракты и, как следствие, — более высокие закупочные цены на лес.

В перспективе ежегодный объем продаж биржи должен составить порядка 120 тыс. кубометров. В минприроды намерены привлекать к работе на бирже и мелких лесозаготовителей, выводить из «тени» лесной бизнес как таковой.

Наличие лесной товарной биржи облегчит привлечение на территорию региона и инвесторов, готовых вкладывать средства в развитие лесопереработки. Уже сейчас планируется реализовать в лесной и деревообрабатывающей промышленности к 2012 году десять инвестиционных проектов общей стоимостью 4900 млн. рублей.

Львиная доля этой суммы, 3200 млн., приходится на завод по производству плит (ДСП, МДФ, OSB) проектной мощностью 86 тыс. кубометров. Проект достаточно перспективный и с точки зрения запасов сырья (ежегодная «невыбираемая» лесосека у нас велика), и с точки зрения рынков сбыта (до 70% российской потребности в этих плитах осуществляется сейчас за счет экспорта).

Площадки для строительства завода есть в Инзенском, Вешкаймском, Базарносызганском, Майнском районах. Площадки с готовой инфраструктурой, с газом, водой, электроэнергией. Начало строительства планируется на 2010 год, выход на проектную мощность — в 2015-м. Дело за «малым» — найти инвестора. Заявки переданы в региональное министерство инвестиций. А в начале сентября с этим проектом смогли ознакомиться участники специализированной «лесной» выставки в московском «Экспоцентре».

Инициатор проекта комбината малоэтажного домостроения в Инзе — ООО «Проектно-строительная компания «Сити-строй». Стоимость проекта 250 млн. рублей, объем перерабатываемой в год древесины — 45 тыс. кубометров. В состав комбината входят производство клееного бруса, производство домов и стеновых панелей, цех по производству цементно-стружечных плит мощностью 30 тыс. кубометров в год. Наполнителем этих плит являются технологическая щепа из низкосортной лиственной древесины и цемент.

Планирует заняться выпуском клееного бруса и Ульяновский лесопромышленный комбинат. Еще три бизнес-проекта связаны с выпуском биотоплива, фанерных изделий и багетных дверей.

Инвестиционные планы в сфере лесозаготовок связаны, прежде всего, с реконструкцией действующих производств. А в Мелекесском и Инзенском районах намерены приобрести два современных лесозаготовительных комплекса («форвадер» и «харвестор»), что позволит осваивать расчетную лесосеку на 76%.

Ставится задача к 2012 году увеличить объем продукции, выпускаемой ульяновскими предприятиями лесопромышленного комплекса, вдвое.

Что же касается конфликта интересов участников рынка, то уменьшить нынешние «парадоксы» лесной индустрии по силу законодателю. К сожалению, новый Лесной кодекс не содержит никаких стимулов к развитию устойчивого и неистощительного лесного хозяйствования, кроме административного принуждения. Наверное, не совсем правильно, что при проведении аукционов не учитывается социальная роль претендентов на лесные участки (в том числе обеспечение занятости местного населения). Словом, простор для законодательной деятельности огромен. И не нужно забывать о том, что лес — это не «месторождение древесины», а возобновляемый природный ресурс. Не только экономика, но и экология. А еще — серьезный социальный катализатор.

Мария Мишина