Нина Алпатова, редактор отдела культуры и общества журнала «Эксперт Волга».

Конфликты между властью и бизнесом ушли вместе с 1990-ми годами. Оказывается, теперь планам региональных властей может воспротивиться культура. Как это происходит в Ульяновске, где музей-заповедник уже имеет опыт защиты своих прав и общественных интересов

Фото: Екатерина Сычева

Музейную жизнь принято считать тихой, исполненной мира, гармонии и крайне далекой от политики. Ульяновский государственный историко-мемориальный музей-заповедник (ГИММЗ) «Родина В. И. Ленина» никогда не был тихой гаванью: в начале 1990−х заниматься своим профессиональным делом музейщикам мешало вредное идеологическое название, прежние губернаторы не баловали содействием это федеральное учреждение. Нынешний — Сергей Морозов — казался человеком из другого теста и даже провозгласил идею превратить имя вождя мирового пролетариата в региональный брэнд. Чтобы из разных стран приезжали в город на Волге все, кому интересна жизнь человека, поставившего Россию на дыбы. Да что-то не заладилось с этой идеей. И специалисты ГИММЗ во главе с директором Александром Зубовым по-прежнему живут своей автономной жизнью, с упорством идеалистов или фанатиков защищая от любых посягательств каждую пядь территории заповедника.

И вот – новое наступление

На совещании у губернатора Морозова был предложен проект постановления областного правительства об отнесении исторического центра Ульяновска к объектам культурного наследия регионального значения с наименованием «Достопримечательное место ‘‘Град Симбирск’’» . Можно было бы порадоваться инициативе правительства и созданного меньше года назад комитета по охране культурного наследия, которые решили взять заботы об уникальной территории в свои руки, если бы не парадокс. Предполагаемые границы «Града» практически совпадают с границами историко-мемориального заповедника «Родина В. И. Ленина». Не так давно, 19 февраля 2008 года, Россвязьохранкультура подтвердила границы ГИММЗ, утвержденные еще в 1989 году, в которые как раз и входит территория исторического центра города, составляющая 173,8 га. Проект нынешнего постановления правительства Сергея Морозова предполагает сокращение территории заповедника до 6,5 га.

Пусть не стыкующаяся с решением федеральной структуры (Россвязьохранкультуры), но сообразно логике защиты культурного наследия инициатива областных чиновников была бы понятна, если бы исторический центр Ульяновска находился в запустении, а ГИММЗ не выполнял своих обязанностей. Но этот проект как раз и ставит логику и здравый смысл с ног на голову.

На зависть не только Самаре

Сохранность исторического наследия – тема, актуальная для всех старинных волжских городов. Это и боль их. Потому что довольных своим лицом среди них, пожалуй, и не найти. Максимум, на что сподобились местные власти, это соорудили этакие местные Арбаты – пешеходные улицы в исторических центрах. Пионером стал Саратов, подновивший фасады на улице Кирова (Немецкой) и пустивший на нее в начале 1990−х пестрых ларечников. В Нижнем Новгороде гостей водят гулять по Большой Покровской, где отреставрированные особняки оккупированы милыми заведениями для удовольствий гастрономических и шопинговых. В Казани почти к кремлю вот-вот подойдет пешеходная улица Баумана да небольшую пешеходную улицу Петербургскую к казанскому тысячелетию подарили власти северной столицы. Самара тоже не отстает в обустройстве одной-единственной улицы с истори­ческим антуражем – Ленинградской.

Что в этих выставочных зонах из подлинной архитектуры минувших веков, а что есть современный новодел, приезжие, туристы не ведают: мило, приятно, ухоженно. А что творится за историческим «фасадом», знают только местные жители: в Самаре уже скоро 20 лет как на улице Венцека умирает знаменитый дом с атлантами (статуи хранятся в не лучшем помещении художественного музея). В Казани чуть отойди от улицы Баумана — около колхозного рынка попадаешь как будто в район ночлежек времен Максима Горького. Ну и так далее… Диагноз для этих обладателей местных Арбатов один: нет системы в охране архитектурных памятников. Чудом сохранившиеся, они смотрят покосившимися окнами на блеск новомодных элитных многоэтажек, которые, как ни назови, глаз радовать вряд ли способны. Тем более на фоне запущенных, заброшенных домов прошлых веков.

Иное дело – Ульяновск. Как ни странно, ему помогла советская идеология. В 1984 году правительство СССР приняло постановление о создании заповедника на родине Владимира Ильича Ленина. Конечно, сейчас это название — «Родина В. И. Ленина» — настораживает туристов, которых приглашают в Ульяновск: зачем нам Ленин? Но число их растет: в 2005 году в заповеднике побывало 4672 человека, в прошлом году — 9720, а за девять месяцев этого года ГИММЗ принял 12 тыс. гостей. И вместо опасений музейной скуки – сначала удивление, потом удовольствие: на пару часов или на сутки (в зависимости от программы) можно погрузиться в жизнь иных времен, хоть одним глазком, но увидеть быт предков и (а почему нет?) представить, как твой прапрадед торговал в меняльной лавке, а прадед учился в провинциальной гимназии и ходил фотографироваться в салон… Все это доступно в музее-заповеднике с названием «Родина В. И. Ленина» в Ульяновске.

В каждом доме – по кошке

Всего в ГИММЗ входит чертова дюжина музеев – 13. Короткая журналистская командировка никак не позволяет обойти их все, да и день выдался не музейный – выходной, понедельник. Но и одной прогулки по музею под открытым небом (собственно, коренное отличие заповедника от простого набора разрозненных историко-культурных музеев и состоит в единстве заповедной территории) хватит, чтобы убедиться: в Ульяновске удалось сохранить исторический центр как ни в одном из волжских городов.

Да и по всей России трудно вспомнить аналогичный пример, на ум приходят лишь малые островки в Новгороде Великом или Владимире с Суздалем. В отличие от городов древнерусских, которым и почета, и федеральных средств больше достается, как, например, Ярославлю к его скорому 1000−летию, в Ульяновске-Симбирске сохранили относительно недавнее прошлое – веков XVIII, XIX и, конечно, начала ХХ. Из самых древних памятников – оборонительные сооружения Симбирской засечной черты, то есть границы Московского государства, строительство которой начиналось в 1647 году. И у этой черты есть свой персональный музей – весь деревянный, со сторожевой башней.

Непрофессионально сравнивать — который из музеев интереснее, привлекательнее. Но все же большей популярностью пользуются те, что не древностью экспонатов впечатляют, а своей близостью человеку. И тут Ульяновску, пожалуй, нет равных во всей России. Музей городского быта – это усадьба Анаксагорова, священника Троицкого собора на бывшей Московской улице (сегодня улице Ленина). Это всего лишь традиционный жилой дом горожанина среднего достатка, но тем он и привлекает: сад, колодец, баня, зала с трюмо. Подлинные предметы интерьера смотрятся не экспонатами, а вполне приемлемыми, чтобы обставить и современный дом (если есть, конечно, вкус, а не погоня за нынешними торговыми марками).

Где еще есть три музея, посвященные образованию – народному, гимназическому и национальному (в Симбирске в 1868 году просветителем Иваном Яковлевым была образована чувашская школа)? Вряд ли кто знает. Есть и совсем камерные музеи – «Торговля и ремесла Симбирска», «Столярная мастерская» и совсем редкий – «Симбирская фотография». В усадьбе Сахарова на улице Энгельса (бывшей Панской) – фотопавильон времен дагерротипа.

Общее у всех ульяновских музеев – они усадебного типа: можно пройтись по двору или саду, посидеть в беседке. И еще – ощущение живого дома, который создают их постоянные жильцы – кошки. Их музейщики первых пускают в новый дом, как то принято при новоселье. С ними и фотографируются иные туристы.

Но не только в этом состоит тот самый интерактив, которым сейчас озабочены музейные специалисты страны: как отойти от традиционных экскурсий и сделать посетителей участниками живого действия.

Чаепития из самовара с сушками-баранками – это известная традиция. Фотосессия в музее фотографии задумывалась изначально, когда он только создавался. И спрос на портретную или жанровую съемку в интерьерах модерна у туристов постоянный. А не так давно сотрудники ГИММЗ взяли в свои руки и свадебное дело. В заповеднике разработано несколько программ для молодоженов, которые теперь после регистрации приезжают в музейные особнячки, где их ждут различные перформансы – хоть в купеческом стиле, хоть с фольклорным поиском ключей счастья.

Парадокс в том, что если бы только чисто музейной работой ограничивалась жизнь ГИММЗ, она текла бы спокойно, и с региональными властями было бы полное взаимопонимание.

Зона особой ответственности

В 173,8 га заповедника входят не одни здания-памятники со всеми усадебными дворами и садами. Это и кварталы, где живут в старых одно-двухэтажных домах горожане. И на эту дорогую землю в центре Ульяновска периодически покушаются строительные компании, либо действующие незаконно, либо имеющие на руках разрешительные документы без согласования с ГИММЗ, как положено по федеральному законодательству (см. «Монстры под окнами правительства [1]»). Отдельные атаки отбивать удается. И не только буква закона на стороне Зубова, но и моральное право. 43 частные усадьбы, расположенные на территории заповедника, Александру Николаевичу удалось отреставрировать, используя федеральные средства. Ремонт делали косметический? На этот простой журналистский вопрос Зубов реагирует бурно: «Да вы что?! Мы водопровод подводили, тепловые сети, капитальный ремонт всех зданий провели. Всю работу у нас принимала санэпидстанция! Внешне дом остается старинным, а внутри все блага цивилизации, как принято в Европе. Кроме газа. Только электроплиты в целях безопасности».

Правда, последнее время таких возможностей у заповедника нет. На 51 млн бюджетных рублей он должен содержать и развивать объекты, которые непосредственно находятся в его управлении. 10 млн заложено на капитальное строительство: должны закончить реставрацию музея типографии, обновить музей «Метеорологическая станция». Еще 3,5 млн ГИММЗ зарабатывает сам. Пока совсем немного, что вполне объяснимо ценой музейного билета — 20−40 рублей. Но есть заметная динамика роста собственных доходов, и после необходимых затрат (покупка комфортабельного автобуса для туристов, например), по словам Зубова, зарабатывать заповедник будет куда больше. Надежды возлагаются на турфирмы Самары, Казани, с которыми налаживается сотрудничество.

Но теперь к этим мечтам и планам добавляется необходимость бороться уже не с теми браконьерами от бизнеса, что пытались и раньше растащить исторический центр на квадратные метры дорогой недвижимости. Сейчас Зубов и его союзники должны доказать областной власти, что она «не в теме», коли пытается понизить статус территории, находящейся в ведении федерального учреждения – музея-заповедника, до регионального. Либо делает это осознанно, но без объяснения своих планов. Зубов отступать и уступать не намерен. Не зря его в Ульяновске называют Дон Кихотом. Только вот сражаться ему приходится не с ветряными мельницами.

Ульяновск — Самара