В октябре этого года НИЦ «Регион» провел исследование, посвященное 90-летию комсомола. Социологи выясняли, какое место ВЛКСМ занимал в жизни ульяновцев в советские годы, какие ассоциации возникали у наших земляков при упоминании этой организации и каким образом они характеризовали свое отношение к ней.

— Наш центр проводит исследования на самые разные темы, но в фокусе внимания всегда была современная молодежь, — говорит заместитель директора «Региона» Евгения Лукьянова. — Недавно решили выбрать новое интересное для нас направление – это молодежь в советские годы. Работа, о которой я сейчас расскажу, открывает череду проектов, посвященных новой теме.

Существует много литературы про молодых людей восьмидесятых годов, особенно про неформалов, а о молодежи тридцатых-семидесятых годов социологи практически не пишут. Мы же хотим заполнить этот пробел. В связи с этим «Регион» провел опрос, в котором приняли участие 750 жителей Ульяновской области, живущих в Ульяновске, Димитровграде и семи районах, где опрашивали жителей как районных центров, так и более удаленных сел и деревень.

Выбор поколений

— Согласно полученным результатам, 80 процентов жителей старше тридцати пяти лет вступали в ряды комсомола, причем каждый пятый сумел выбиться в комсорги или групорги, то есть вел активную комсомольскую работу. По тем или иным причинам 5% ульяновцев были исключены из комсомола или ушли оттуда сами. Как и следовало ожидать, самыми активными были нынешние пенсионеры. Среди них 90% вступали в комсомольскую организацию, причем многие стали комсоргами или шли в городской или районный комсомольский актив. Близко к ним поколение 45–54-летних.

А вот среди 35–44-летних больше тех, кто критично относился к комсомолу, 22% из них вообще не вступали в эту организацию, остальные предпочитали оставаться рядовыми комсомольцами, не выбиваясь в активисты. Если брать самое молодое поколение — 30–35-летних, чья молодость пришлась на конец 80-х годов, то большинство решили остаться вне комсомола, 70% отказались туда вступать. Их совсем не привлекала активная общественная работа, ни одного комсорга, групорга или кого-то выше из 30–35-летних мы не нашли.

Как показывает исследование, даже в 50–70-е годы, на которые пришлась молодость наших пенсионеров, комсомол не являлся обязательной организацией, как это преподносилось. И были те, кто решил остаться в стороне от комсомола. Таких до 10%. Членство в ВЛКСМ не было никогда стопроцентным.

Социальный капитал

— Но какой бы возраст мы ни взяли, большинство респондентов с теплотой вспоминает о комсомоле. Среди опрошенных 35% признали, что он оказал на них сильное влияние. Таким образом, исследования разбивают еще один миф, сложившийся и поддерживаемый в 70–90-е, — о том, что комсомол полностью превратился в формальную организацию, членство в которой ничего не значило для комсомольцев. 35% — независимо от возраста, кстати, — считают, что коммунистический союз молодежи оказал на них влияние.

Комсомол был так называемым «социальным капиталом» для советской молодежи, активисты очень хорошо могли его реализовывать. Среди руководителей разных рангов и предпринимателей намного больше активистов, чем среди рабочих. Это расслоение с точки зрения связей, которые были приобретены в комсомольской организации, очень показательно.

Активистам лучше удавалось реализовать свои шансы на получение высшего образования. Среди бывших комсоргов и групоргов вузы закончили 34%, а среди рядовых комсомольцев – 23%. Одним из стереотипов, которые мы вынесли из советских времен, было мнение, что без комсомольского билета нельзя было поступить в вуз. Тем не менее среди тех, кто никогда не вступал в комсомол или ушел оттуда по каким-то причинам, столько же получивших высшее образование, сколько и среди рядовых комсомольцев.

Классовая рознь

— Мы привыкли к мнению о том, что советское общество было однородным, все были равны. Но ученые, которые подходят к изучению советской молодежи с современными методиками, говорят что, напротив, оно было очень резко расслоено, и, может быть, даже более резко, чем сейчас. Расслоение коснулось как его основы – коммунистической партии, так и комсомола. И если бы мы продолжили исследование, пришли бы к выводу, что в комсомоле было минимум две организации: одна — для активистов, другая — для рядовых членов. Для тех и других предоставлялись разные ресурсы и возможности.

«В жизни важен каждый шаг»

— Нельзя сказать, что юноши и девушки руководствовались какими-то прагматическими мотивами, вступая в комсомол. Среди ответов названы два основных прагматических мотива: комсомольцы имели дополнительные преимущества и привилегии (так ответили 12%); без членства в комсомоле невозможно было найти работу, продолжить образование (9%). Неожиданностью для нас стало то, что доля конформистских мотивов оказалась низка. В комсомол вступали по причине «так делают все» всего 31% опрошенных, хотя мы предполагали, что таких будет более половины. Это развевает миф о массовости этой организации и ее формальности. Очень мало тех, кто вступал в комсомол, не задумываясь, – 3%. Этот факт нас тоже поразил. Даже в перестройку для тех, кому сейчас 35–44 года, вступление в комсомол было обдуманным шагом, действительно переживалось.

Другое дело, по каким мотивам они оставались в комсомоле, как менялось их мнение об этой организации с течением времени. Возможно, именно тогда ВЛКСМ превращался в формальную организацию. Но большинство и в годы перестройки вступали в комсомол с возвышенными мотивами. 35% считали, что быть комсомольцем почетно. Последнее мнение особенно распространено среди сельских жителей, почти половина из них назвала это главной причиной. Среди горожан — всего 23%. Причем самыми скептиками-негативистами оказались димитровградцы, меньше 20% из них полагали, что быть комсомольцем почетно. Социологи подметили, что мелекесцы всегда отличались критическим взглядом на вещи.

Не такие, как сейчас?

— Полученные данные нашли отражение в образе комсомольца. Для его создания респондентам предлагалось без подсказки ответить, какими в годы их молодости было большинство комсомольцев. Замечено, что чем старше наши респонденты, тем больше положительных черт они выделяют. Среди 30–35-летних положительный образ значительно преобладает над негативным. Только 10% опрошенных нашли в комсомоле какие-то негативные черты. Они выделили показушничество, лицемерие, формализм. С точки зрения большинства, комсомольцев отличали активность, патриотизм, коллективизм, ответственность, инициативность. Что интересно, такие качества, как смелость, энтузиазм, которые продвигались в официальном дискурсе, например через образ героев-комсомольцев, покорявших БАМ, сражавшихся на фронтах Великой Отечественной войны, набрали не так уж много голосов, всего 10–12%.

В рамках нашего проекта «Молодежь в СССР» мы проводим качественное интервью с людьми разного возраста, собираем воспоминания о их молодости, и действительно, из этих интервью видно, что молодежь искала кумиров не среди космонавтов, первопроходцев, а у себя во дворе, в школе или институте. В этом смысле она мало чем отличалась от сегодняшней молодежи.

Хотя в ответах на вопрос об образе комсомольца был один очень распространенный: «не такие, как сейчас». Образ комсомольца формируется в противовес представлениям о сегодняшней молодежи. Наверное, этим и объясняется появление среди ответов такого качества, как патриотизм. Сегодня часто обвиняют молодежь в непатриотичных настроениях, в противовес этому советская молодежь считается самой патриотичной. Что интересно, это качество выбирали те, кто пришел в комсомол потому, что нравилась общественная работа и он считал свой статус почетным. Среди них 40% отметили патриотизм важной отличительной чертой комсомольцев своего поколения. Эти данные подтверждают наш вывод, который мы сделали и по результатам исследования современной молодежи: без активной деятельности и без ценного статуса молодежи в обществе невозможно сформировать сильные патриотические установки. И если заниматься привлечением ребят, руководствуясь принципом «делай, как все», и, тем более, принуждать их к каким-то массовым общественным мероприятиям, что нередко практикуется и у нас в области, это может привести лишь к формированию каких-то негативных представлений.

Вопрос заключается в том, чтобы найти для нынешней молодежи идеал. Общественным организациям нужно понять, как они могут добиться признания среди подрастающего поколения. Для этого нужно сформировать две составляющие патриотизма – активную общественную работу и ее почетность в глазах молодежи.

Комсомол и другие

— На позитивный образ комсомола работали и другие организации. Мы выясняли, в каких еще организациях, кроме комсомола, состояли наши респонденты. Жизнь советской молодежи оказалась очень активной в этом смысле. Лишь 20% молодых людей в советское время не состояло еще в каких-либо организациях помимо комсомола. Самыми массовыми были спортивные общества, там были заняты до 26% респондентов, дальше шли ДОСААФ и кружки по интересам — до 20%.

Что касается профсоюзов, а они были очень многочисленной организацией, в молодости в них входили до 65% всех участников опроса. Это в основном профсоюзы учебных организаций, вузов.

В начале 90-х годов как отечественные, так и западные ученые проводили социологические исследования комсомола. Один известный американский социолог пришел к выводу, что наиболее нон-конформистскими взглядами обладала та молодежь, которая была включена в как можно большее число государственных и общественных объединений. Членство в одном лишь комсомоле, напротив, спасало молодых людей от разочарования в существующей политической системе. Полученные нами результаты исследования подтверждают эту гипотезу. Если бы мы спрашивали не только о комсомоле, но и о партии, о политическом устройстве, мы бы наверняка получили большое количество негативных ответов.

Вопросы журналистов

— Почему все-таки комсомол становился менее популярным, если, по вашим словам, молодые люди не считали его формальной организацией?

— В своих новых, более качественных интервью мы как раз делаем акцент на то, чтобы выяснить динамику представлений о различных общественных молодежных организациях, которые были в СССР. Особое внимание, конечно же, будем обращать на комсомол. Наш опрос, к сожалению, включал в себя недостаточно вопросов, и полного представления он создать не может. А новые интервью, кстати, мы планируем проводить не только в Ульяновске, но и в Санкт-Петербурге, Самаре, Казани, Иркутске. Также есть согласие наших коллег из бывших республик СССР. Они тоже хотят присоединиться к проекту, посмотреть, как обстояло дело с молодежью в советских республиках. Планируется взять 150 глубинных интервью, которые помогут ответить на этот вопрос.

— Как вы думаете, будут ли отличаться результаты исследований в разных регионах?

— Историки любят говорить: история в России не только история, но еще и география. И каждый более-менее крупный регион обладает своим специфическим социальным контекстом, поэтому мы решили не ограничивать предстоящее исследование только Ульяновском. Понятно, что в Санкт-Петербурге был специфический контекст формирования молодежи. Известно, что первые неформалы появились еще в 60-х годах в северной столице, когда в Ульяновске их не было и в помине.

— Как сказал на одном из недавних брифингов министр спорта и молодежной политики Игорь Самойлов, следующий год, объявленный в нашей стране Годом молодежи, имеет своей целью создание мощной всероссийской молодежной организации. Как вы думаете, сможет ли такое образование, судя по всему чем-то похожее на комсомол, функционировать в современных условиях?

— Опыт «Идущих вместе» и «Наших», которые продвигались в перспективе как массовые организации для молодежи, показывает, что, как только они выполняют какую-то определенную политическую задачу, а перед ними ставилась очень кратковременная задача, они перестают быть нужны. Очень показательно, что сейчас комиссары от «Наших», в том числе московские, ищут работу. И если экономический кризис будет продолжаться, то вообще сомнителен вопрос о создании массовой молодежной организации.

— Существует Российский союз молодежи, но он не занял место ВЛКСМ…

— Нужно учитывать то, что в молодежной среде всегда происходят какие-то процессы, и один из них мы сейчас наблюдаем. В апреле мы проводили большое исследование в Санкт-Петербурге, предметом изучения было антифашистское движение. Наблюдали очень интересное явление, новое для России, оно заключается в том, что многие традиционные субкультуры – панки, рокеры и так далее – политизируются и объединяются в какое-то подобие общественных движений. Я думаю, что организации, подобные комсомолу, все же требуют далеко не демократического общества. Современная молодежь разнообразна, она получила реальный опыт реализации своих интересов в альтернативных культурах, субкультурах, организациях и движениях. И пойти в одну организацию, где предлагаются общие для всех установки, для нее просто невозможно. Хотя возникновение каких-то крупных образований вполне возможно.

— Какие темы, помимо комсомола, вы планируете рассмотреть в рамках проекта?

— Это очень большой проект, тема задана широко. Предмет исследования — социальный выбор молодежи. Считается, что жизнь в советском обществе была регламентирована, прописана заранее, и пространство этого выбора было очень небольшим. Мы провели несколько пилотажных исследований, которые показали, что и для советской молодежи проблема выбора стояла очень остро. Мы хотим понять, как делала свой выбор советская молодежь, в пользу чего и от чего отказываясь. Через понятие выбора мы хотим приблизиться к пониманию советской молодежи.