Пока народ лихорадит в ожидании очередных «сюрпризов» финансового кризиса, специалисты считают нынешнюю картину естественной частью развития мировой экономики. На наших глазах рождается экономика будущего, правда, пока никто не знает ее законов. Собеседник «Вестника» — доктор экономических наук, заведующий кафедрой экономических и социально-гуманитарных дисциплин Инзенского филиала УлГУ Ришат Байгулов.

— Ришат Мягадянович, масштабный финансовый кризис – явление для мировой экономики не новое. Чем отличается нынешний?

— Действительно, мировую экономику лихорадило не раз. Если брать относительно недавние события, в октябре 1987 года обвал фондовых рынков по всему миру стал одним из самых значительных в истории. О причинах этого явления много писали. Возможно, что некоторое влияние на возникновение кризисной ситуации оказали спекуляции участников фондового рынка США. В 1997–1998 годах начавшийся в Азии масштабный кризис потряс основы мировой экономической системы, оказав особое влияние на Южную Корею и Россию. В начале нового века интерес к технологическим новинкам инициировал масштабные спекуляции на акциях интернет-компаний. Ожидание огромных прибылей было столь велико, что инвесторы могли вкладывать средства в компании, имеющие любое малейшее отношение к Интернету. Отсюда и название этого финансового кризиса — кризис «доткомов».

Нынешний кризис, начавшийся в США в 2007 году, возник на почве дешевых кредитных ресурсов, доступ к которым предоставлялся даже ненадежным заемщикам. Вероятно, этот финансовый кризис станет одним из крупнейших в мировой истории и окажет влияние на жизнь последующих поколений. Уже сейчас, хоть он еще далек от окончания, его сравнивают с масштабным кризисом 30-х годов ХХ века в США – Великой депрессией. Кризис ипотечного кредитования в США оказал сильное влияние на мировые финансовые рынки. Российский фондовый рынок не остался в стороне от глобальных тенденций, но отечественному ипотечному сектору сценарий, аналогичный американскому, пока не страшен.

После изъятия 17 августа мировыми Центробанками денег с рынка произошло масштабное падение акций по всему миру. Российский фондовый индекс РТС и индекс ММВБ тоже упали. Падение котировок наших ценных бумаг оказалось самым большим в мире. Начался массовый отток капитала, причем в течение очень короткого времени. Если в первой половине этого года был приток примерно 60 миллиардов долларов, то по итогам трех кварталов — почти ноль. А четвертый квартал, видимо, принесет итоговый отток капитала за год в 20–40 миллиардов долларов. Причем, давайте признаем, уходят не только западные деньги, но и деньги российского бизнеса.

Иностранные инвесторы, определяющие курс российских акций, принялись срочно выводить деньги из России, которая, в свою очередь, почти не имеет никакого отношения к американскому рынку ипотечного кредитования.

Как известно, за последние восемь лет наше государство расплатилось с большей частью долгов. Но по подсчетам аналитиков, в следующем году российские компании займут около 125 миллиардов долларов. Общая сумма уже совершенных займов по итогам 2008 года будет больше, чем положительное внешнеторговое сальдо всей страны. Ведь только на уплату процентов по долгам за рубеж придется отдать 50 миллиардов, а еще около 38 уйдут в счет погашения основного долга. Мировой кризис ликвидности угрожает России сложностями с обслуживанием уже имеющихся долгов. Многие кредиты взяты российскими заемщиками по плавающим ставкам. Расплачиваться с этими долгами придется государству, а не конкретным компаниям. Государство, в свою очередь, может расплачиваться либо золотовалютными ресурсами, либо акциями компаний-заемщиков.

— Можно ли как-то прогнозировать ситуацию?

— У этого кризиса нет дна. Потому что это первый кризис в истории глобализации, который бьет по старым системам. То есть сейчас мы живем в мире, который изменяется, и после происходящих изменений финансовая система будет существовать по новым правилам. Старая уже перестала существовать.

— Как будет выглядеть новая?

— Сколько времени уйдет на формирование новых правил игры и что из этого получится, не знает никто. В Америке весь последний год финансовые власти пытаются использовать монетарные методы управления экономикой через отпуск ставки рефинансирования. До кризиса это работало, фондовый рынок при снижении ставки рос. Теперь ставку опускают, а фондовый рынок все равно валится.

Виртуальный мир деривативов, который исчисляется несколькими сотнями триллионов долларов и в разы превышает реальный денежный рынок, фактически представляет из себя гигантский объем квази-денег. Долгое время они не влияли на ситуацию в мировой экономике. И все имеющие к этому отношение регуляторы мира пропустили ситуацию. Когда же начались проблемы с ликвидностью, то этот виртуальный мир вдруг стал реальным. Финансовая система, привыкшая к большому объему квази-денег, начала востребовать их в реальности. Сейчас, по сути, происходит их исчезновение.

Объясню популярно. Представьте, что вы — банк, я – клиент. Я к вам пришел и попросил денег в залог. Вы мне дали 10 миллионов под 10% годовых, я начал строить завод, а вы решили до конца строительства не ждать, сделать дериватив и продать его на рынке, поделившись частью процентного дохода. Дальше он может еще расщепляться и перепродаваться несколько раз. Я разорился и завод не построил. А дериватив-то живет самостоятельной жизнью как реальная ценная бумага! Он стал необеспеченным инфляционным инструментом.

В некотором смысле нынешний кризис — это кризис доверия к ликвидности. Ведь с экономикой все хорошо. Если вы посмотрите экономические прогнозы, то все дают рост мировой экономики в среднем на 3%. Но пропало доверие. Когда в банковской системе нет доверия, работать невозможно: непонятно, кто стабилен, кто нестабилен. Если раньше было точно известно, что, например, монстры на Уолл-стрит — это навечно, то сейчас их нет.

— По ТВ продолжают звучать заверения финансовых экспертов и аналитиков, что Россия довольно легко справится с финансовым кризисом и выйдет еще сильнее…

— Пока ситуация в стране сложная. В Ульяновской области около 60 мелких и крупных предприятий уже потеряли часть своих заказов, что привело к снижению производства продукции и местами – к задержке зарплат. Ожидаются массовые сокращения работников в связи с тем, что работодателям нечем платить зарплату. Особо заметны проблемы в строительной и автомобильной отраслях. На ДААЗе сократился объем заказов от АвтоВАЗа. Димитровградский “Жгуткомплект” снизил объемы производства из-за неплатежей КамАЗа. Проблемы испытывают ульяновские предприятия “Автодетальсервис” и “Утес”. Не обошел кризис и механический завод №2, завод “Контактор” — здесь в коллективе всерьез поговаривают о грядущем сокращении численности работающих, в результате которого каждый пятый работник окажется не у дел. Тяжелое положение на Ульяновском моторном заводе, который потерял основной заказ. На предприятии уже принято решение о сокращении числа рабочих дней, начался отток кадров. Руководство завода называет это «оптимизацией кадров“, однако неизвестно, как скажется данный процесс на будущем предприятия.

Месяц назад губернатор Сергей Морозов на аппаратном совещании в мэрии города высказался по поводу финансового кризиса в РФ, его последствий для региона: “Этот год станет самым тяжелым за последние 10 лет. Ситуация прогнозируется хуже, чем в 1998 году. Мы ”идем на дно“. Причем “дна” мы достигнем к апрелю-маю 2009 года».

В Областной антикризисный штаб поступили данные, что у нас огромные проблемы в отношениях между переработчиками и сетями, банками и населением. Трудности и у системных компаний, таких как “Провиант”, “Симбирка”. Активно вымываются дешевые товары, либо наоборот супердорогие. Правительство области остановило все торги.

— Вы нарисовали достаточно пессимистичную картину. Неужели совсем нет поводов для оптимизма?

— Ну хорошо уже то, что в России сейчас жить не скучно. Ситуация в экономике меняется так стремительно, что анализируешь события не месяца, даже не недели, а каждого дня. И все отчетливее понимаешь, что решить возникшие проблемы в банковской сфере, на фондовых биржах, в промышленности невозможно без ответа на вопрос “Все это — результат занесенной к нам инфекции с мировых рынков или все-таки есть и элемент самозаражения?” Особенностью этого кризиса является то, что страны, которые имеют развитые фондовые рынки, попали в более сложную ситуацию, чем, например, Россия. Но сказать о том, что на нас не повлияет мировой кризис, как казалось поначалу, нельзя. При этом у нас дейст- вительно больше возможностей не только минимизировать последствия кризиса, но и произвести определенную экспансию на мировые рынки.

Восходящие тенденции, которые радовали нас с 1998 по 2007 годы, сбились с курса. И неукротимая инфляция, возникшая еще до мирового кризиса, выполняет роль уже не звоночка, а громогласного набата, который предупреждает нас — надо срочно принимать меры. Потому что рост цен в России связан с крайней монополизацией экономики, которую мы не смогли преодолеть. Более того, она усилилась. И свою лепту внесла расползающаяся по всем щелям коррупция. Не случайно Президент одним из первых своих указов объявил о разработке антикоррупционного плана. Кроме того, растущая инфляция сигнализирует и о том, что продолжает увеличиваться наша нефтегазовая зависимость. Если в 2000 году нефть стоила 20 долларов за баррель, то в этом ее цена дошла уже до 140 долларов, а сейчас балансирует на отметке около 50 долларов за баррель. Значительно подорожал и газ. По цепочке эти цены отразились на стоимости конечных продуктов — от хлеба до стальных труб. Это, впрочем, вполне закономерный процесс, но его усугубила наша успокоенность, расслабленность. И заявленная еще в начале века диверсификация экономики так, к сожалению, и не была реально проведена. Это сочетание внешней неудовлетворительной конъюнктуры и собственных нерешаемых и нерешенных проблем создает, как мне представляется, большую опасность для дальнейшего благополучного развития экономики страны.

Словарик «Вестника»

Депрессия — либо продолжительный период спада, либо глубокий и резкий спад. Депрессии случаются нечасто и считаются составной частью длинных циклов. Последняя Великая депрессия имела место в 30-х годах XX века.

Диверсификация — распределение инвестиционного фонда между ценными бумагами с различными рисками и доходностями.

Дериватив — финансовая ценная бумага, стоимость которой является производной от стоимости и характеристик другой ценной бумаги.

Квази — (от лат. Quasi) — как будто, мнимый.

Ликвидность — легкость реализации, продажи, превращения материальных или иных ценностей в денежные средства для покрытия текущих финансовых обязательств.