Расставаясь с юбилейным годом Симбирска, невозможно не побывать у досто-примечательного места, с которым более чем с каким-либо другим связана в нашем крае память о чести и воинской доблести.

«Здесь бывал Суворов»

Нет в городе памятного знака с такой надписью. Стоило бы установить: на этом месте работал штаб, где в 1774-1775 годах решалась судьба российской государственности.

«Синбирск 1775 года апреля 23 дня» — дата на приказе генерал-поручика А.В. Суворова «о появившихся на реке Волге разбойнических сборищах, которые чинят немалые грабежи и убивствы, к прекращению коих рекомендую для поставления в самонужнейших по берегу Волги пекетов…».

Через сто лет там, где бывал Суворов, по инициативе Губернского земского собрания была создана военная гимназия, преобразованная вскоре в кадетский корпус. Место суворовского штаба на полвека стало родным для наследников и преемников его воинского мастерства.

Здесь растили патриотов. Традиции отечественной военной педагогики, близкие симбирянам и находившие самый заинтересованный отклик в симбирском обществе, заслуживают отдельного рассказа. Кадетский корпус — адрес заветный, отсюда нити памяти тянутся к разным местам, судьбам и свершениям. Пример тому —

Два имени, два адреса, две судьбы

Павел Яковлевич Гречкин и Алексей Генрихович Шапрон дю Ляррэ — два симбирянина, судьбы которых связаны с Кадетским корпусом. Люди одного поколения: первый всего на четыре года старше второго. Оба выросли в семьях, оставивших значительный след в истории края. Оба попали под «красное колесо» губительного для страны Октябрьского переворота. У каждого были свои высокие понятия о долге и чести, свое поле битвы за Отечество и его традиции. В советские времена оба были преданы казни молчания и забвения: Гречкин на 20 лет, Шапрон дю Ляррэ — на все 70.

Павел Яковлевич — младший сын казначея братства Святого Николая при Симбирской военной гимназии Якова Агеевича Гречкина. Первым адресом, где поселилась эта дворянская семья, был дом на Карамзинской площади, купленный у почетного гражданина Симбирска купца Хапкова. Наши современники видят этот дом таким, каким он стал после перестройки известным купцом Шатровым. Ныне это — Дворец бракосочетаний.

Семья самого Павла Яковлевича четверть века — с 1912 по 1937 годы — жила на Мартыновой в «доме дворян Глинок», как числится он в путеводителях. Ныне — улица Радищева, 28.

А в год рождения сына Алексея — 1883-й — в доме на улице Московской (ныне Ленина, 99) поселилась семья швейцарского дворянина, статского советника Генриха Шапрона дю Ляррэ. Он был приглашен на должность преподавателя французского языка в Симбирский кадетский корпус. В России нашел вторую родину, женился на Марии Владимировне Трубниковой, принадлежавшей к одной из самых знатных в Симбирске фамилий. Среди ее предков генерал-майор Ивашев, князь Хованский. В этом доме семья прожила 30 лет.

В 1900 году будущий боевой офицер Российской армии Алексей Генрихович Шапрон дю Ляррэ был выпущен из Кадетского корпуса, еще через два года, по окончании Николаевского кавалерийского училища, начал службу в Павлоградском лейб-драгунском имени императора Александра III полку.

А в 1905 году в Симбирский кадетский корпус поступил на службу воспитанник Симбир-ской классической гимназии, выпускник Петербургского университета Павел Яковлевич Гречкин. Новый педагог знал воинскую службу не понаслышке — отслужил вольноопределяющимся стоявшего в городе 233 Сурского резервного батальона, закончил специальные курсы преподавателей кадетских корпусов.

В музее «Симбирская классическая гимназия» и сегодня можно видеть приборы, которыми пользовался на уроках физики и химии педагог Кадетского корпуса Гречкин.

В годы Первой мировой войны командир эскадрона лейб-гвардии Кирасирского полка ротмистр Шапрон дю Ляррэ находился на театре военных действий. Путь его отмечен боевыми наградами. Преподаватель Симбирского кадетского корпуса Гречкин именно в годы Первой мировой стал одним из самых активных создателей естественно-исторического музея.

Октябрьский переворот и его последствия — разгон Учредительного собрания, развал власти и экономики, позорный Брестский мир — не оставили стране шансов на мирный выход из кризиса, спровоцировали Гражданскую войну. Приказ Троцкого о разоружении чехословацкого корпуса стал причиной мятежа, который захватил и Поволжье.

Ротмистр Шапрон дю Ляррэ, как и большинство боевых офицеров, не мог изменить присяге и смириться с развалом армии. Он стал деятельным участником Белого движения. Адъютант генерала Алексеева, с которым прибыл на Дон, затем командующего Добровольческой армией генерала Деникина, командир 2-го Конного Дроздовского полка… В декабре 1919 года Алексей Генрихович был тяжело ранен. Затем служил при штабе Добровольческой армии, был произведен в генерал-майоры. Женат на дочери генерала Корнилова Наталье Лавровне, работавшей сестрой милосердия в госпитале. В марте 1920 года на последнем пароходе ушел из Крыма в Константинополь. Для семьи изгнанника начался тернистый путь жизни на чужбине.

Русское офицерство самоотверженно старалось вдали от Родины сохранить традиции патриотического воспитания детей. Были созданы кадетские корпуса, где учились дети эмигрантов, им прививали любовь к вынужденно оставленной Родине, веру, что еще доведется ей послужить. В этой работе участвовал и Алексей Генрихович.

Когда гитлеровские войска напали на Советский Союз, генерал Белой армии Шапрон дю Ляррэ заявил о готовности вступить в Красную армию, а его супруга — стать сестрой милосердия в советском госпитале. Семья жила в Брюсселе, где Алексей Генрихович умер в 1947 году. Любовь к земле предков унаследовал их сын — Лавр Алексеевич, военный историк. В память об отце он собрал коллекцию оружия и реликвий русской армии.

Трагичной оказалась судьба П. Я. Гречкина, которого сегодня мы чтим как первого и лучшего директора Областного краеведческого музея. Кадетский корпус был ликвидирован в июле 1918 года. Павел Яковлевич, к тому времени авторитетный краевед, взял на себя тяжкую ношу возглавить, вернее сказать, создать областной музей в этот страшный период голода и разрухи.

В такой обстановке пришлось работать Павлу Яковлевичу Гречкину. Без преувеличения можно сказать: всем, что мы имеем сегодня, город обязан ему. Гречкин не допустил вывоза ценных экспонатов в Самару и ликвидации музея. Он сумел отстоять памятник «реакционному дворянскому историку Карамзину». Бесценны его заслуги в сохранении коллекций симбирских музеев. Многие дома, квартиры, усадьбы были покинуты вынужденными изгнанниками. Как водится, немедленно явились полчища мародеров. При попустительстве пролетарской власти шли массовые хищения, порча, уничтожение историко-культурных ценностей.

Директор Гречкин обладал бескомпромиссным характером. Он резко и аргументированно выступал против превращения экспозиций музея в примитивные агитки. Вокруг него сплотились лучшие краеведы губернии. Когда начались репрессии, он искренне и горячо вступался за сотрудников, давал высокие оценки их профессиональным качествам.

Все закончилось вполне в духе того беззаконного времени. 9 декабря 1937 года Павла Яковлевича арестовали. Бывшего преподавателя Кадетского корпуса обвинили в том, что «с 1926 года по день ареста он вел активную работу в контрреволюционной белогвардей-ской организации г. Ульяновска». Через три недели «тройка» УНКВД Куйбышевской области приговорила арестованного к расстрелу. С исполнением «троечники» не замедлили:

19 января 1919 года приговор привели в исполнение. Место захоронения неизвестно.

Долгие годы имя первого директора областного музея сотрудники произносили шепотом. Только после разоблачения культа личности Сталина, 8 мая 1956 года, по протесту прокурора было снято клеймо «враг народа». Военный трибунал полностью реабилитировал Гречкина, признав его «невиновным и расстрелянным незаконно».

Павел Яковлевич — не единственная утрата семьи Гречкиных, но они выстояли в тяжелых испытаниях. Среди потомков педагога и краеведа есть ученые, исследователи, авторы научных публикаций. Внук — Александр Николаевич — член-корреспондент РАН, доктор химических наук. К Симбирску, для которого так много сделал Павел Яковлевич, его потомки сохранили самое доброе отношение.

Таковы судьбы двух симбирян, исповедовавших святое для русского офицерства: «Жизнь — Родине, честь — никому!». Так учили воспитанников, с этим прожили жизнь сами.

Наталья Гауз