Шестьдесят пять лет назад была прорвана блокада города-героя Ленинграда, самая длинная, самая жестокая и самая героическая страница Великой Отечественной войны. Во многих городах есть мемориалы в память горьких военных лет, но те, кто побывал на Пискаревском кладбище, замирают у мест захоронения ленинградцев, где нет имен и фамилий. Только дата того года, когда эта огромная могила была заполнена телами не дождавшихся дня Победы.

Послевоенная статистика подсчитала: за 900 дней блокады на город было сброшено 107 тысяч авиабомб, выпущено около 150 тысяч снарядов. Только в одном расходятся данные – в подсчете количества погибших: от 400 тысяч – до миллиона…

На Нюрнбергском процессе было названо число 632 тысячи человек, но самое страшное то, что только 3% из них погибли от бомбежек и артобстрелов, 97% – от голода.

Как это было? Жительница Ульяновска Клавдия Ивановна Никифорова в эти тяжкие дни жила в Ленинграде. Совсем юная девочка, она вела дневники, которыми разрешила воспользоваться нашей газете.

«Немцы вплотную подошли к Ленинграду. Многие, моя семья в том числе, от эвакуации отказались. Большинство были уверены, что война продлится недолго. Тем более, что на Бадаевских складах продовольствия на десять лет хватит…

По городу пролетела тревожная весть: продовольственные склады горят! Поджог, диверсия – никто не знает, но за сентябрь дважды снижается норма выдачи хлеба, крупы и мяса…

…Опять сократилась норма выдачи хлеба – рабочим только 250, членам семьи – 125 грамм. Хлеб стал единственным питанием для нас…

…Наш район обстреливается из дальнобойных орудий. Шла по улице, вдруг над головой оглушительно грохнуло. Осколок упал в снег прямо у моих ног. Взяла, стала рассматривать: он был большой, тяжелый, со множеством острых граней. Проходившая мимо женщина сказала: «Смерть-то рядом упала, да не попала».

Впервые увидела человека, умершего от голода. Это была женщина лет тридцати, лежала она на земле на спине, широко раскинув руки, глаза широко открыты, а снежинки падают на лицо и не тают. Их сдувает ветер…

Отчим раздобыл сухих дрожжей, мы их разводили и пили, потом принес плитки какого-то клея, из него варили кисель. Запах отвратительный…

Видела, как к лежавшему у дороги мужчине подошел человек и обшарил карманы – искал карточки…

Начала работать «Дорога жизни». В конце декабря прибавилось хлеба: рабочим теперь будет выдаваться по 350, остальным – по 200 граммов…

Смертность растет катастрофически, люди падают на дорогах, в очереди за хлебом и у станков…

На работе, увидев, что у меня дрожат руки и ноги, начальник достал кусочек хлеба и велел съесть, потому что увидел, что до дому я не дойду…

Часто приглядываюсь к окружающим меня людям и поражаюсь их мужеству. Я никогда не слышала ни жалоб, ни ропота, ни сомнений.

Силы убывали, а человеческое достоинство оставалось…».

Дневник этот надо читать построчно, в каждом слове – история. А на этой неделе мы чествовали тех, чей подвиг бессмертен в веках.

Мэр города Сергей Николаевич Ермаков в эти дни встречался с героическими ленинградцами, с теми, кто прорвал блокадное кольцо, и с теми, кто не сдавал город изнутри. Встречей с ветеранами в Центральной городской библиотеке имени Гончарова он открыл месячник героико-воспитательной работы, посвященный юбилею Великой Победы.

Самый молодой участник встречи, студент, член поисковой группы «Набат» сообщил собравшимся о работе по поиску павших и сказал: «Сохранение памяти о вашем героическом поколении – долг нашей совести».