Ростислав Туровский

Последние решения президента Д.Медведева по назначению губернаторов в нескольких регионах России привлекли повышенное внимание и вызвали информационный резонанс, которого в связи с этой процедурой, пожалуй, никогда раньше не наблюдалось. Как известно, в один день сменились губернаторы сразу четырех регионов – Воронежской, Орловской, Псковской областей и Ненецкого АО. Не следует, однако, забывать, что примерно в то же время, но в гораздо более спокойном режиме был решен вопрос о власти в Удмуртии и Владимирской области, где смены губернаторов не произошло. Действия главы государства стали предметом для активного обсуждения в экспертных и журналистских кругах. Разумеется, главный интерес представляют закономерности президентской кадровой политики, появление (или же отсутствие) нового, «медведевского» стиля обращения с губернаторами, прогнозирование дальнейших событий.

Много говорится о влиянии финансово-экономического кризиса и его региональных последствий на решения о замене губернаторов. Но, строго говоря, подводить итоги развития кризисных процессов в регионах еще очень рано, равно как и несерьезным было бы обвинять в происходящем губернаторов и делать из них «стрелочников». Ставить вопрос таким образом можно будет не ранее, чем через год, подводя итоги первого «кризисного» года – 2009-го. Пока же президентские решения следует считать превентивной мерой, стремлением на начальной стадии кризиса избавиться от тех губернаторов, которые, с точки зрения Кремля, создают в своих регионах риски для центра и не способны гарантировать приемлемый уровень стабильности.

Главные претензии к отставленным губернаторам имеют ярко выраженный политический и в частности – электоральный характер. Во всех четырех регионах отставленные губернаторы слабо контролировали публичную сферу, допускали неудачи на выборах, имели низкий личный рейтинг. Немного особняком от трех остальных регионов стоит Орловская область, где раньше контроль был очень высоким, но в самое последнее время отмечалась отчетливо негативная динамика, что уже не могло удовлетворить федеральный центр. Принятие решений об отставке одних губернаторов и переназначении других прекрасно вписывается в «консервативный» сценарий борьбы с кризисом и его социально-политическими последствиями: ставка делается на сохранение политического статус-кво и удержание относительного социального спокойствия, а жертвами становятся те, кто не способен это сделать в своих регионах.

Анализ электоральных процессов в этих четырех регионах говорит сам за себя. Напомним, что на думских выборах в декабре 2007 г. наихудший результат «Единой России» (48,8% голосов) был получен в Ненецком АО, и только в этом субъекте федерации «партия власти» не сумела преодолеть пятидесятипроцентную планку. Ранее в Ненецком АО на выборах в окружное собрание «Единая Россия» набрала меньше голосов, чем КПРФ: подобная ситуация наблюдалась только в этом регионе, да еще в уже не существующем Корякском АО (неудача «Единой России» на региональных выборах случилась до прихода к власти В.Потапенко, но при нем ситуация для «партии власти» не сильно изменилась в лучшую сторону). В Воронежской области результат «Единой России» был наихудшим для регионов страны на выборах 2003 г., а в 2007 г. электоральный рейтинг «партии власти» составил 57,5% (причем, «Единая Россия» не стала ставить губернатора во главе списка). В Псковской области, где все знали о низком личном рейтинге губернатора М.Кузнецова, на каждых выборах возникали споры, делать его «паровозом» или нет. На думских выборах губернатор все-таки возглавил список, а результат оказался еще меньше, чем в Воронежской области – 56,7%. Что касается Орловской области, то электоральная машина Е.Строева совершенно очевидно снизила свой КПД. Результат «Единой России» – 59,8% далеко не соответствовал ожиданиям партии и федеральной власти. Кроме того, большой резонанс получил провал кандидата «Единой России» П.Меркулова на выборах мэра Орла, где к власти пришел А.Касьянов, поддержанный КПРФ. Во всех регионах, где произошла отставка губернатора, губернаторы не смогли справиться и с еще одной важной для центра ролью – консолидатора региональной элиты. Они не проявили лидерские качества (или же утратили их, как в Орле), допускали публичные скандалы, что в условиях кризиса для центра неприемлемо. Например, в Псковской области существовал острый конфликт между губернатором и мэром Пскова М.Хороненом.

Таким образом, причины губернаторских отставок прозрачны и понятны. Понимая эти причины, несложно прогнозировать и дальнейший ход событий, что мы сделаем чуть ниже. Но интересно, появляется ли с приходом нового президента новый механизм назначения губернаторов? Есть несколько очевидных аспектов, лежащих на поверхности. Д.Медведев, получив полномочия по назначению губернаторов, активно пользуется своей должностной прерогативой, что можно расценивать как укрепление его собственной власти. Причем пока ставка делается на замену действующего губернаторского корпуса: подавляющее большинство решений Д.Медведева было связано с назначением новых губернаторов. В этом можно увидеть стремление президента создать собственную команду на региональном уровне. Февральские события к тому же были рассчитаны на публичный эффект. Общество должно было увидеть активного, действующего президента, а губернаторская корпорация – почувствовать, что перед ней возникла угроза отставки, и сделать свои выводы.

Однако, внешние эффекты и формальности не столь уж серьезно изменили суть происходящих процессов. В целом механизм назначения остается прежним, и влияние нового президента на этот механизм не столь велико. В основе этого механизма – теневые процессы лоббирования тех или иных кандидатур, которые по-прежнему явно преобладают над процессами выращивания нового, профессионального губернаторского корпуса. Всех, кто был отправлен в отставку, с самой высокой вероятностью уволил бы и В.Путин, останься он на посту президента. Новые назначенцы имеют самое разное происхождение, но не могут быть названы «ставленниками» Д.Медведева.

В целом механизм назначений пока больше соответствует правилам тандемократии – в отсутствие новой президентской команды и полноценной системы формирования регионального кадрового резерва. Несомненно, принятые Д.Медведевым решения были согласованы с В.Путиным, и, возможно, инициированы последним. Понятно, что перемещение в регионы руководителей Минсельхоза А.Гордеева и А.Козлова было не только и может быть не столько президентским, сколько правительственным решением. Хорошо известно, что новый псковский губернатор А.Турчак принадлежит к питерской группе, тесно связанной с В.Путиным. А в дальнейшем, в связи с изменением процедуры назначения губернаторов, роль В.Путина в этом процессе будет формализована через «Единую Россию».

Похоже, что назначение губернаторов стало одним из ключевых элементов в системе баланса интересов Д.Медведева и В.Путина, одной из основ тандемократии, а не укрепления позиций нового президента в ущерб прежнему. Безусловно, последнее слово при назначении остается за главой государства. Но при этом в подборе кандидатур задействованы В.Путин и «Единая Россия» (в лице ее столичного руководства), которые берут на себя и часть ответственности в этом процессе (после принятия нового закона эта ответственность станет публичной). Кроме того, Д.Медведев согласился «изъять» из процедуры назначения своих полномочных представителей в федеральных округах, что совсем не вяжется со сценарием создания им собственной властной вертикали и больше напоминает политическую уступку. При этом, хотя «политико-электоральный фактор» (в смысле контроля над обществом и элитами) сыграл важнейшую роль при назначении губернаторов, все равно нельзя говорить о последовательной политике федеральных властей. Губернаторские отставки 2008-09 гг. действительно очень хорошо соответствуют результатам «Единой России» на думских выборах, и есть основания утверждать, что они проводились с учетом ее интересов. В подавляющем большинстве регионов, где губернаторам после федеральных выборов 2007 г пришлось расстаться с властью, «Единая Россия» набрала на этих выборах менее 60% голосов (Ненецкий АО, Ярославская, Смоленская, Кировская, Архангельская, Псковская, Рязанская, Воронежская, Иркутская, Орловская области, Хакасия). В Ставропольском крае результат был лучше, но все-таки ниже среднего по России, а самое главное, там весной 2007 г. «Единая Россия» уступила на региональных выборах «Справедливой России». Исключениями являются только Ингушетия, Карачаево-Черкесия и Амурская области, но в этих регионах существовали острые публичные скандалы, связанные с главами этих регионов.

Однако, не следует просто думать, что, глядя на итоги федеральных и региональных выборов, центр обвиняет губернаторов в неудачах и отправляет их в отставку. Из данного правила есть немало исключений. Они связаны с важностью региона (в более крупных и экономически значимых регионах политика центра носит более осторожный характер) и наличием у губернаторов связей и покровителей в верхах. В результате в Магаданской (результат «Единой России» – 55,3%) и Владимирской (56,8%) областях губернаторы получили назначение на новый срок. Более того, владимирский губернатор был назначен непосредственно после четырех «резонансных» отставок. Кремль не стал открыто ставить в вину руководителям Петербурга и Москвы то, что в столицах результаты «Единой России» оказались среди наихудших (50,3% и 54,1%). Вряд ли далекие от блестящих результаты выборов 2007 г. вызывают большие претензии и к таким известным и влиятельным фигурам, как В.Артяков, Г.Боос, В.Кресс, В.Толоконский, О.Бетин и Д.Зеленин. Понятно, что подход Кремля к губернаторам будет избирательным, основанным на «двойных», если не «тройных» стандартах. Важным является еще и отсутствие в регионе публичных скандалов, в которых так или иначе могут быть задействованы губернаторы. А избирателями, конечно, каждый губернатор управляет, как умеет.

В целом, тем не менее, политика отставок предсказуема. Куда сложнее дело обстоит с политикой назначений. Главные проблемы назначения губернаторов по-прежнему, как и при президенте В.Путине, связаны не с тем, кого увольняют, а с тем, как им подбирают замену. Целенаправленное выращивание кадров, тем более непосредственно в регионах не проводилось и не проводится. Этому не способствует централизованная система с размытыми критериями кадрового профессионализма и сознательным подавлением конкуренции всеми руководителями на всех уровнях. Поэтому результатом политики назначений становятся рискованные эксперименты, когда не учитываются такие критерии, как наличие опыта регионального управления и знание конкретных региональных проблем. Эти критерии слишком уступают по значимости наличию московских и питерских связей. Ни одного из четырех новых назначенцев нельзя считать представителем элиты данного региона. Преемственность власти на региональном уровне была и остается нерешаемой проблемой, и обойтись без потрясений, которые всегда вызывает приход совершенно нового губернатора, не удается.

Также подбор кандидатур слишком зависит от «сезонного фактора», т.е. от текущей политической конъюнктуры. Это ярко показывает почетная ссылка руководителей Минсельхоза. И, кстати, вертикальная мобильность работает в случае с региональным уровнем преимущественно в одном направлении. Чиновники, которые перестают вписываться в федеральный расклад, становятся губернаторами. Напротив, повышение перспективных региональных управленцев до губернаторского уровня, а затем – перевод лучших губернаторов на федеральные должности, в то же правительство практикуется крайне редко, сильно ограничивая перспективы регионального политического бомонда.

Проблема в том, что подбор кадров остается проблематичным и бессистемным, а решать задачи по обновлению губернаторского корпуса Д.Медведеву все равно придется. В частности, в региональной политике с каждым годом увеличивается роль возрастного фактора. До сих пор политика центра в отношении губернаторов определялась компромиссами и носила инерционный характер. Губернаторам позволяли многократно избираться, а, когда перешли к назначению, на первых порах назначали преимущественно действующий губернаторский корпус. Императивы сохранения политической стабильности в регионе определяли, таким образом, острожный подход центра, что влекло за собой сохранение у власти одних и тех же фигур. Но политика опоры на сложившийся губернаторский корпус имеет свои очевидные ограничения, как политические (интерес к продвижению доверенных лиц), так и естественные.

Сейчас в пенсионном возрасте уже находится 21 региональный руководитель, из которых четырем уже более 70 лет. Еще 24 губернатора в предпенсионном возрасте (55-59 лет). Губернаторский корпус представляет собой старшее или же «путинское» поколение управленческой элиты. Кстати, подавляющее большинство губернаторов старше президента Д.Медведева, притом значительно старше. Не случайно вопрос об уходе «старожилов» поднимается все чаще и чаще. И отставка Е.Строева стала с этой точки зрения знаковым событием. Впрочем, говорить о смене поколений, полностью совпадающей по динамике со сменой президента, также не следует. Новый орловский губернатор А.Козлов в этом году празднует 60-летие. В Псковской области с властью был вынужден расстаться один из самых молодых российских губернаторов (впрочем, пришедший ему на смену А.Турчак еще моложе). Омоложение, безусловно, идет, но не так быстро.

Конечно, дело не только в возрасте, но и в обстоятельствах прихода губернаторов к власти. Интерес каждого российского президента к созданию доверенной и надежной команды на региональном уровне традиционно контрастирует с необходимостью признавать сложившийся в регионах статус-кво и использованием сложившейся региональной стабильности в общих целях. Нынешняя ситуация интересна тем, что практически половина губернаторов, а именно – 42 пришли к власти при В.Путине и представляют путинское политическое поколение (из них 26 были назначены предыдущим президентом, а 16 пришли к власти сначала через выборы и за немногими исключениями наладили отношения с В.Путиным). Группа губернаторов, пришедших к власти при Д.Медведеве, достигла уже 10 человек (не считая И.Есиповского и О.Кожемяко, которые, хотя получили свои назначения при Д.Медведеве, вошли в состав губернаторского корпуса все-таки при В.Путине). С другой стороны, остается значительная группа тех, кто стал главой региона при Б.Ельцине (28 губернаторов, из которых, впервые приобретая власть в регионе, 14 были Б.Ельциным назначены, 13 – избраны народом, а один возглавил регион в условиях парламентской системы (Удмуртия)). А в трех регионах ныне действующие главы впервые пришли к власти еще во времена СССР по партийной или советской линии.

В целом влияние «путинского поколения» губернаторов велико. Учитывая, что сам В.Путин остается одним из руководителей государства, нетрудно предположить, что это влияние будет сохраняться и далее. Хотя интересно и то, что последние назначения Д.Медведева привели к отставкам трех губернаторов, пришедших к власти при В.Путине, а два региональных лидера, возглавивших свои субъекты федерации при Б.Ельцине, наоборот, остались в должности. На наш взгляд, этот факт свидетельствует не о желании Д.Медведева избавиться от «путинцев», а о том, что при В.Путине обновление губернаторского корпуса происходило в значительной степени за счет малоопытных, случайных людей, что приходится признавать. Любопытно, что за последние годы лишились власти все губернаторы «путинского призыва» – выходцы из ФСБ, показавшие себя слабыми руководителями. Еще при В.Путине потерял власть в Смоленской области В.Маслов, а затем Д.Медведев «показал на дверь» М.Зязикову, В.Кулакову и В.Потапенко. Ельцинское поколение остается очень «крепким орешком», поскольку его представители обладают большим опытом и искусством политической интриги, и претензии к нему предъявлять сложнее. У многих «путинцев» свои аргументы в виде крупных федеральных покровителей, не обязательно лично В.Путина, но хотя бы крупных представителей питерской элиты.

Сказанное выше означает, что «быстро и непринужденно» менять губернаторов нельзя, и вряд ли это будет практиковаться Кремлем. Недавний «черный понедельник», конечно, произвел свой эффект, но, несмотря на это, в целом процесс назначения губернаторов приобретает сейчас более планомерный характер. Этот процесс уже нет нужды резко ускорять, как это делалось при В.Путине, с использованием технологии постановки губернаторами перед президентом вопроса о доверии. Вряд ли в массовом порядке будет применяться и «негативная» технология ускорения этого процесса через отставки и увольнения. Хотя, раз президент может легко уволить губернатора, время от времени он будет этим пользоваться, если нужно срочно поменять расстановку сил в регионе или успокоить общественное мнение. Однако, назначение губернаторов в большей степени, чем при В.Путине будет привязано к срокам истечения их полномочий.

Пока правильнее говорить о завершении первого, путинского этапа назначения губернаторов, а не о начале нового. В сущности, заканчивается пятилетний переходный период, в течение которого выборные губернаторы должны уступить место назначенным. Пока еще четыре действующих губернатора относятся к числу выборных. Нынешнее ускорение губернаторской ротации объясняется не только сменой президента, но и общей логикой всего пятилетнего периода. Сейчас лишаются власти многие выборные губернаторы, которые не смогли заручиться поддержкой центра и получить назначение. Одновременно, изучая на опыте свой «коридор возможностей», Кремль «осмелел» и чаще стал менять губернаторов, не видя в этом больших рисков. С точки зрения замены губернаторского корпуса на самом деле сделано и так уже довольно много, как В.Путиным, так и Д.Медведевым. Статистика такова, что из 79 регионов, где прошли назначения, в 40 на сегодняшний день остались прежние губернаторы, а в остальных 39 работают новые.

Таким образом, за неполные пять лет губернаторских назначений сменилась примерно половина губернаторов, и это показательный факт, яркое свидетельство сочетания Кремлем двух разных тактик, консервативной и радикальной. Причем за это время в целом создана система ротации элит в рамках закрытой корпорации, ее основы заложены В.Путиным, и эта система продолжает работать уже в интересах правящего класса как такового, а не отдельных влиятельных персон. В ней часто используются компенсационные механизмы, когда одни статусные должности заменяются на другие, с понижением или повышением, но без выхода из корпорации и, тем более, перехода в оппозицию. Она обрела собственную логику внутреннего развития, и, поскольку правящий класс в 2000-е гг. в целом сформировался, уже не может пониматься как замена ставленников одного президента на ставленников другого президента. Можно говорить и о том, что президент из абсолютного лидера, «вождя», без всяких поправок к Конституции и вне зависимости от личностей, просто в силу логики эволюции системы, превращается в функциональный элемент этой системы и правящей элиты, в их гаранта.

В перспективе ближайших лет эти две тактики по-прежнему будут сочетаться. Потенциальные группы риска, как уже ясно, сложились. В них входят «возрастные» руководители, губернаторы, которые непопулярны, не обеспечивают консолидацию элит и лишены влиятельных сторонников в центре (либо имеют там влиятельных противников). Эти группы могут пополняться за счет форс-мажорных обстоятельств, например, массовых волнений в условиях кризиса. Но очень многие уже отсеялись, и Д.Медведев 16 февраля не начал новый процесс, а завершил старый, провел чистку от накопившегося балласта.

В 2009 г. ротация губернаторского корпуса может продолжиться. В логике уже принятых президентом решений их новыми жертвами могут стать, например, алтайский губернатор А.Карлин и приморский С.Дарькин. Результат «Единой России» на выборах в обоих регионах не превысил 55%, в обоих регионах множество конфликтов и скандалов. Ситуация в Приморском крае регулярно получает при этом федеральный информационный резонанс, да и подготовка к саммиту АТЭС, интерес центра к региону стимулируют смену власти. Под большим вопросом судьба последних четырех выборных региональных лидеров – Н.Максюты, А.Жилкина, О.Богомолова и Л.Маркелова, которые за все это время так и не добились президентского назначения. Традиционно нестабильной остается ситуация в Республике Алтай.

Отдельная сложная интрига связана со Свердловской областью, и в центре, учитывая результаты муниципальных выборов, формируется мнение о неспособности Э.Росселя и его команды справиться с ситуацией в регионе. А это значит, что, если уж говорить о «старожилах», то вслед за Е.Строевым, по крайней мере хронологически, в группу риска попадает Э.Россель. Поэтому 2009 год, как и 2008 год может стать периодом «чистки» губернаторского корпуса. Но «чистка», конечно, не будет тотальной. Так, если решения по губернаторам, полномочия которых истекают в первые месяцы 2010 г., будут приняты в конце текущего года, то решится и вопрос о власти в Ханты-Мансийском АО и Еврейской АО, где оснований для замены губернаторов нет.

Но в 2010 г., когда переходный период полностью завершится, консервативная тенденция может опять выйти на первый план: принимать и обосновывать решения о замене губернаторов, находя им адекватную замену, будет гораздо труднее. В 2010 г. истекут пятилетние сроки полномочий многочисленных губернаторов, назначенных в 2005 г. Тогда Кремль переназначал многих «сильных» губернаторов или же не без оснований приводил к власти других людей. И в тех, и в других случаях факторы, обусловившие назначения 2005 г., обычно продолжают работать. На 2010 г. скорее всего придется пик назначений, поскольку, по нашим расчетам, в этом году предположительно будут приняты решения по 24 субъектам федерации (включая те, где полномочия губернаторов истекают в январе-феврале 2011 г.: в подобных случаях мы относим решение о назначении к предшествующему году). В 2009 г. таких решений остается 11, а в 2011 г. их тоже будет 11 (дальнейший ход событий в этой работе мы рассматриваем). Конечно, эти числа будут другими, поскольку в ряде случаев процесс назначения будет ускорен (и некоторые потенциально проблемные ситуации связаны с губернаторами, чьи полномочия истекают в 2012 г.), но динамика развития событий приблизительно ясна.

Соответственно, вопрос по наиболее опытным региональным лидерам не имеет однозначного решения. Е.Строев получил отставку, поскольку слишком явно упустил ситуацию в своем регионе. Но остальным предъявить подобные претензии гораздо труднее или просто невозможно. Скорее, часть из них ждет почетная отставка, и вряд ли смена власти будет резкой, без преемственности и согласования с уходящим главой. А многие вполне могут остаться у власти, особенно те, кому далеко до формального пенсионного возраста. Впрочем, назначил ведь Д.Медведев и Н.Виноградова, которому 60 лет уже исполнилось. Отдельно и сложно будет решаться вопрос по тем регионам, которые обычно на слуху, Татарстану, Башкирии, Москве. И вообще есть много случаев, где очевидной необходимости в замене опытных губернаторов нет, и результат будет зависеть от их собственных намерений (и, вероятно, здоровья) с одной стороны и наличия или отсутствия направленных против них московских интриг с другой (Мордовия, Чувашия, Хабаровский край, Кемеровская, Липецкая, Оренбургская, Ростовская, Челябинская области, Ямало-Ненецкий АО). Из числа тех, кто укрепился к власти уже при В.Путине, сюда можно добавить глав Калужской, Тамбовской, Ульяновской областей. Вряд ли возникнет острая необходимость пересматривать прежние решения о назначении губернаторов по Тюменской, Нижегородской, Калининградской областям, Кабардино-Балкарии и Чечне. А вот вопрос по Петербургу – совершенно особый, т.к. с этим регионом связано множество интересов правящей столичной элиты: город ожидают очередные рокировки.

Впрочем, есть и республики, где шансов у действующих глав, полномочия которые постепенно подходят к концу, меньше, как в Калмыкии и Карелии (затем под вопросом может оказаться и Якутия). Учитывая слабые результаты «Единой России» и недавние публичные скандалы, видимо, подходит к концу губернаторский срок Ю.Евдокимова в Мурманской области. Не все в порядке и в тех регионах, где в результате назначений главы поменялись. Например, опять очень скоро нужно будет думать, что делать с Дагестаном, где не прекращаются конфликты (решать придется до конца текущего года). На очереди потом возникнет и Северная Осетия, которая в последние месяцы стала одним из самых нестабильных регионов России. Откровенно слабы позиции губернатора Саратовской области, назначенного в 2005 г. Наконец, пока трудно прогнозировать ряд неустойчивых ситуаций, связанных с такими назначенными В.Путиным губернаторами, как В.Дудка, М.Мень, А.Тхакушинов, А.Хорошавин и О.Чиркунов а также с рядом губернаторов, пришедших к власти через выборы, а затем удостоившихся назначения, в лице В.Бочкарева, А.Михайлова и В.Торлопова.

Однако, принципы подбора новых губернаторов остаются туманными, и формальное создание кадрового резерва принципиально ничего не меняет. Переход права предлагать президенту кандидатов в губернаторы к партии, выигравшей выборы в законодательное собрание, может подаваться как формальная либерализация процесса назначения губернаторов и даже как уступка общественному мнению. На практике ясно, что речь идет о «Единой России» и, более того, об укреплении ее партийной вертикали, поскольку выдвигать кандидатов будет федеральное руководство партии во главе с В.Путиным. Более интересным аспектом новой практики является то, что партия будет предлагать президенту альтернативный список, а до сих пор многие губернаторы избегали этой «неприятности», поставив перед президентом вопрос о доверии. Для действующего губернатора любой, кроме самого «пустого», альтернативный список по определению плох, поскольку даже в случае переназначения создает перспективы для усиления других фигур и их претензий на власть, повышает уровень конкуренции в регионе. Таким образом, если не сами губернаторы, то расстановка сил в регионах в какой-то степени неизбежно будет меняться. Представители кадрового резерва также начнут «дышать в спину».

Роль «Единой России», впрочем, не следует преувеличивать, и не только потому, что свои решения она будет предварительно согласовывать в Кремле и Белом доме. Интересно, что Д.Медведев, как и В.Путин до него, отнюдь не стремится сформировать полностью однопартийный губернаторский корпус. Президент следует классической тактике последних лет, избегая однозначности и предопределенности и оставляя себе поле для маневра в отношениях с разными политическими группами. Этим можно объяснить сохранение среди губернаторов беспартийных, в т.ч. назначение бывшего коммуниста Н.Виноградова и бывшего лидера СПС Н.Белых.

При всем при том думается, что подходы центру со временем придется менять, поскольку фактор кризиса начнет влиять на российскую политику в полной мере. Конечно, можно уйти от этой проблемы испытанными пропагандистскими способами, приписывая губернаторам черты «антикризисных менеджеров». Но результат их работы будет понятен очень скоро. Если исходить из того, что фактор недовольного общества и растущих протестных настроений вновь становится значимым в российской политике, то назначение «непонятных варягов» будет опасным и контрпродуктивным. Без опыта работы в данном регионе справиться с кризисом и общественным недовольством будет очень сложно, и никакие влиятельные столичные связи здесь не помогут. От губернаторов потребуется куда большая публичность, которой можно было избегать в стабильный период, и от которой многие отвыкли. Пока большинство региональных лидеров (а именно – 46) имеет опыт хотя бы одной победы на губернаторских выборах, но их число сокращается.

С 2010 г. элементы консервативного подхода опять будут воспроизводиться, по крайней мере чаще, чем в 2008 г. и начале 2009 г. Развитие кризисных процессов тоже может восприниматься двояко, и как повод для ускорения губернаторской ротации, и как основание для сохранения кадрового статус-кво. В условиях властной вертикали руководителями регионального уровня проще жертвовать, на них легче перекладывать ответственность. Но во многих регионах непродуманная смена губернатора может только ухудшить положение дел. Что же касается подбора кандидатов на замену, то его принципы придется прорабатывать тщательнее, чтобы не создавать лишние политические риски. Пока Кремль по-прежнему избегает определенности, прибегает, в зависимости от своего представления о текущей политической целесообразности, к различным тактическим решениям по разным регионам. Запас прочности у такой политики еще остается, но непредсказуемость и спонтанность кадровых решений в условиях кризиса может сослужить властям плохую службу.

Ростислав Туровский – руководитель Агентства регионального развития