Сегодня, 2 апреля, пройдет “круглый стол” по теме «Единый государственный экзамен в Ульяновской области: проблемы и перспективы», в котором примут участие депутат Государственной Думы Григорий Балыхин, представители Законодательного Собрания, Правительства, Городской Думы и муниципальных образований Ульяновской области, ректоры вузов, представители некоммерческого партнерства «Родительское Собрание». В связи с этим мы предлагаем читателям ознакомиться с материалом на эту тему.

Среди преподавателей есть примета – если за два месяца до вступительных испытаний абитуриенту не снятся кошмары, в которых он заваливает экзамен, то этот абитуриент морально не готов к нему. Кому и какие кошмары снятся в связи с предстоящей сдачей ЕГЭ в Ульяновской области?

Слово президента.

Не первый год ломают копья сторонники и противники тестирования. В активе тех, кто упорно сопротивляется масштабному эксперименту над детскими душами, аргументы низкого качества тестовых заданий, плохой организации ЕГЭ и сомнение в объективности механического способа проверки знаний. Однако на практике за этими педагогическими аргументами скрываются некомпетентность, фрейдистские страхи и банальные коррупционные интересы. В арсенале апологетов централизованного тестирования мощная научная теория, на которой базируется методика ЕГЭ, огромные материальные ресурсы и значительный опыт педагогических измерений. Но вовсе не эти факторы явились решающими в победе сторонников тестовой формы экзаменов.

До самого последнего момента ульяновская, да и вся российская, вузовская элита сохраняла остаток надежды на то, что президент Дмитрий Медведев волевым решением сохранит за университетами право самим отбирать студентов. Но на прошлой неделе в Москве прошел IX съезд Российского союза ректоров, на котором глава государства, дипломатично обойдя тему ЕГЭ, поставил, между тем, точку в полемике о предлагаемом вузами отказе от ЕГЭ на время кризиса: «Если мы сейчас опять скатимся к обсуждению того, как нам выжить, – заявил Дмитрий Медведев, – у нас не будет никакой перспективы». Экзамен придется сдавать.

Экзамен, убивающий душу.

Что думают ульяновские выпускники о перспективах уготовленных им государственных испытаний? Часто наши абитуриенты соглашаются с расхожим мнением о том, что экзамен «необъективен»/«субъективен». Однако трудно сказать при этом, понимают ли сами опрошенные школьники истинное значение этих терминов? Так, например, более «объективной» для некоторых является проверка ответов не компьютером, а людьми. Однако опыт показывает, что та часть ответов, которая проверяется компьютером, дает более объективные результаты, чем часть, проверяемая преподавателями. Часто именно из-за человеческого фактора отличники, для которых оценка блока со свободным ответом играет более важную роль, получают более низкие баллы.

Другим кошмаром выпускников являются формулировки заданий, которые, действительно, грешат субъективизмом и зачастую противоречат формальной логике. Здесь, в отсутствие рычагов влияния на составителей тестов, есть только один путь решения проблемы – натаскивание на уже существующие формулировки. Честно говоря, это не самая важная проблема, так как при проведении ЕГЭ «плохие» задания сразу же будут выявлены компьютером и учтены организаторами тестирования. Истинная проблема заключается в том, что мы не знаем, какие формулировки заготовили учёные мужи из Федерального института педагогических измерений (ФИПИ) на этот год. Задания, а вместе с ними и перечень минимальных требований к знаниям школьников, скрываются от этих самых школьников.

Имеется еще и чисто психологический страх выпускников перед неотвратимостью и безальтернативностью единого экзамена. В некоторых регионах России даже проводятся специальные тренинги по снятию излишней тревожности у школьников в связи с введением ЕГЭ. В Ульяновске с этой проблемой призваны бороться лишь умиротворяющие репортажи по местным телеканалам.

Исчезающая система образования.

При тщательном рассмотрении проблемы ЕГЭ на уровне Ульяновской области выявляется, что кошмарные сны, похоже, снятся лишь будущим абитуриентам и их родителям, но никак не учителям, преподавателям и чиновникам от образования. Единый экзамен вроде бы как не предполагает их участия в предэкзаменационной подготовке и, таким образом, вся образовательная система, находящаяся между школьником и ФИПИ, «схлопывается», оставляя детей один на один с бланком тестирования. Вот тут то и следует отметить особенность новой формы оценки знаний школьников – она заключатся в том, что с помощью централизованного тестирования разом можно определить эффективность деятельности каждого учителя, каждого директора школы, каждого ректора, каждого министра образования каждого субъекта федерации. Почему же всем им не снятся дурные сны о ЕГЭ? Оцениваются не только выпускники!

Вузы живы, но холодны.

Готовность ульяновских вузов к новым реалиям можно оценить по их сайтам. Лишь два из четырех ведущих вузов более-менее внятно информируют о предстоящих испытаниях и правилах поступления. Университеты в спешном порядке организовали краткосрочные «интенсивные» курсы подготовки, однако следует усомниться в том, что они располагают подготовленными кадрами и специальными методиками для подготовки к тестированию. Не секрет, что вузовские преподаватели всегда готовили абитуриентов к экзаменам, которые они сами же и принимали, извлекая деньги не из особых методик, а из статуса члена приемной комиссии. Кажется невероятным, чтобы профессора, не имея к этому материальной мотивации, за несколько месяцев освоили сложнейшие методики педагогических измерений и разработали специальные программы подготовки. Вузы смирились с ЕГЭ, и прежнее «теплое» отношение к выпускникам школ сменилось прохладой и равнодушием.

«Вам нужен репетитор!»

Чем в это время заняты ульяновские учителя? Если в прошлые годы они, бывало, отговаривали школьников от сдачи ЕГЭ, то теперь в связи с его неотвратимостью, они всё чаще высказывают свои сомнения в успешной сдаче экзаменов и советуют старшеклассникам обратиться к репетиторам. Не является ли это массовым признанием работниками образования собственной неспособности подготовить школьников в рамках действующей государственной системы к сдаче государственных же выпускных испытаний? Если ранее можно было списать репетиторство на завышенные требования и алчность вузов, то теперь чётко выявляется скрытая ранее импотенция нашего школьного образования. Кроме того, гарантированная конституцией его бесплатность превращается в фикцию: если ранее родители шли на поводу у вузовских преподавателей, то теперь тратить деньги на дополнительное образование понуждает их само государство и учителя, которые зачастую сами же и выступают в роли репетиторов для собственных учеников.

Десантом – по ЕГЭ.

А что делает государство для решения возникших проблем? С федеральных чиновников спрос невелик: они далеко, мыслят масштабно, да ещё и переложили ответственность на ФИПИ. Областные же чиновники от образования успокоились на том, что проинструктировали учителей, провели пробные тестирования по школам и пару платных репетиционных экзаменов. Планом министерства предусмотрены еще и традиционные «профессорско-преподавательские десанты» в районы области, но об их эффективности судить трудно ввиду их случайного характера. Что еще можно сделать? Не устраивать же, право, психологические тренинги по снятию тревожности?

Главным направлением работы чиновников является информирование. Было бы не плохо, если бы своевременно обновлялась информация о ЕГЭ на сайте областного министерства образования. Вообще, информационная работа министерством поставлена очень плохо, словно чиновники сами не разбираются в тестировании. Если это действительно так, то они могли бы дать информацию о сведущих в данном вопросе людях: существуют ли в нашей области эксперты по ЕГЭ, как можно получить у них консультации, где можно ознакомиться с методиками подготовки к тестированию? Или это секретная информация? Нужна, к примеру, хотя бы простая ссылка на очень «криво» работающий сайт Ульяновского институт повышения квалификации и переподготовки работников образования. Во-вторых, у школьников очень много технических вопросов: где будут сдавать экзамен, как и кто будет его проверять, что делать, если вы не согласны с формулировкой тестового задания или результатами проверки, можно ли подать апелляцию, когда и где это можно сделать? Эту информацию нужно собрать в одном месте.

Время конкурентной борьбы регионов.

Есть несколько причин для того, чтобы областные чиновники бросили все дела и занялись подготовкой к ЕГЭ. Во-первых, его результаты по области будут оценкой эффективности региональных властей в сфере образования, что очень важно в наши нестабильные времена, когда лишний минус может стать решающим при принятии решения о замене губернатора.

Во-вторых, должна быть и простая альтруистическая мотивация повышения конкурентоспособности ульяновских школьников. Многие из них при опросах указывают, что единый экзамен даёт больше шансов при поступлении в вузы Ульяновска, Москвы и других городов по сравнению с обычными испытаниями.

Не секрет, что уровень коррупционности при поступлении на престижные специальности в наших ведущих вузах составлял 100% (результат находится в пределах статистической погрешности), а вступительные работы даже не читались при выставлении оценок (зачем выполнять лишнюю работу при заранее известном результате). Сегодняшние абитуриенты наивно полагают, что при отсутствии коррупции при поступлении они смогут занять престижные места и готовятся сдавать по 4-5 экзаменов для повышения собственных шансов, тогда как в последние годы число сдаваемых экзаменов неуклонно снижалось и стремилось к трём (зачем сдавать больше, если за всё заплачено). Но здесь их могут подвести наши ульяновские учителя и чиновники.

Школьники из соседних регионов при генерализации результатов ЕГЭ смогут оттеснить ульяновских школьников и занять места в ульяновских вузах. Задача областных властей, таким образом, не допустить подобной ситуации. Кроме того, пока число абитуриентов всё еще превышает число бюджетных мест в университетах области, эффективность работы областной системы среднего образования могла бы вылиться в прямую денежную прибыль для населения области. Если наши выпускники получат более высокие баллы, они смогут занять бюджетные места в вузах других регионов, тем самым «заработав» те федеральные средства, которые выделяются вузам. Чистая прибыль подсчитывается путем умножения средств, выделяемых на одного студента, на количество выпускников, поступивших в вузы. В масштабах одной ульяновской семьи это сотни тысяч рублей. В масштабах области – от 2 до 4 миллиардов рублей по ценам 2008 года.

Многие родители не верят в возможность получения прибыли от вложений в подготовку к экзаменам до тех пор, пока отложенные на вузовское образование деньги, сэкономленные при поступлении, не превращаются в свободную наличность и приобретенные автомобиль или бытовую технику. В возможность получения прибыли от системы образования должна поверить и областная власть, ведущая непрерывную борьбу за каждый лишний рубль федерального финансирования.

Переходим к тестовым процедурам.

В завершение обширного обзора хотелось бы в духе времени проверить, внимательно ли Вы ознакомились с материалом. Предлагаем решить тестовое задание, выбрав один верный вариант.

Ульяновская область…

а) уже готова к сдаче ЕГЭ

б) не нуждается в дополнительной подготовке к ЕГЭ

в) не готовка к сдаче ЕГЭ

г) делает всё возможное для подготовки к ЕГЭ.

Искренне желаем выпускникам, учителям и чиновникам успеха!

Максим Новослободский.

Мы предлагаем вашему вниманию серию эксклюзивных аналитических материалов о социально-экономическом положении Ульяновской области, которые будут подготовлены специально для Улпрессы молодым автором Максимом Новослободским, сотрудничающим с Центром прикладных региональных исследований. Надеемся, что подобные материалы вызовут интерес читателей портала и поднимут общий уровень авторской журналистики. Первая статья посвящена актуальным проблемам образования.