I.

Каждая эпоха имела свои стереотипы, так что по ним, в известном смысле, можно изучать историю. Немало их было и в советское время. Это – и строгое следование принципу однопартийности, и неприятие в течение продолжительного времени многоукладной экономики, и утверждение, что все советское самое хорошее, самое верное.

Соотношение жизни и стереотипов, отображающих ее, носит диалектический характер. Порожденные жизнью представления, в свою очередь, оказывают на нее влияние, иногда позитивное, иногда негативное. Так происходило и с представлениями советского периода, пока неадекватное мышление советского руководства не привело к гибели и системы, и страны. Корни и родословная, роль и судьба советских стереотипов прослеживаются наглядно.

Развиваясь динамично в течение десятилетий, страна превратилась в сверхдержаву. Под влиянием этого и зародились упомянутые представления. Успехи объяснялись тем, что монолитным и мощным Союз стал благодаря единой идеологии и единой экономической базе – общенародной собственности. Это так и было. По мере укрепления державы стереотипы все более внедрялись в сознание людей. В этом же направлении была развернута идеологическая, воспитательная работа. Затем появились и стали нарастать трудности, что требовало соответствующих изменений в государственном и хозяйственном строительстве, т. е. отказа от тех или иных стереотипов.

Это понимали наиболее дальновидные государственные деятели страны, например, А. Н. Косыгин и некоторые другие. Они видели нарастание опасностей, связанных со сложившимися стереотипами, но в то же время понимали и их непростую природу. От этих, твердо закрепившихся представлений, нельзя было освободиться в одночасье, просто выбросить, ибо в них в какой-то мере отражался реальный исторический опыт, ставший частью народного сознания. Резкий отказ от них мог вызвать своего рода кессонную болезнь общества, наподобие той, что возникает у водолазов при нарушении правил постепенного перехода от высокого давления к нормальному.

Как бы то ни было, в конце 70-х годов прошлого столетия начались первые подвижки. По времени может быть и не5 поздно, но слишком уж робко и неуверенно. Потому, видимо, что стереотипы крепко держали в своем плену не только большинство тогдашних руководителей, но и 15-миллионную партию, значительную часть народа. А в середине восьмидесятых годов пришел Горбачев, который сходу, без какой-либо подготовки и осмотрительности бросился в свою перестройку. В неуёмном стремлении войти в историю, подгоняемый семейной солидарностью и похвалами «липовых» друзей России, оторвался от партии и народа.

Впрочем, тогда была запущена и другая формула, а именно: не вождь оторвался, а партия и народ отстали. Чего не выдумаешь ради обеления и реабилитации собственной персоны. Между тем, никто не догадается обвинить табун коней, если в назначенное место, к назначенному сроку пастух придет один, без табуна. Но у первого и последнего президента СССР ни разу не возникла мысль о своей ответственности, о своей вине. Хотя бы как у простого солдата, оставившего свой пост. Фактически его роль свелась к тому, что он подготовил приход Ельцина с подельниками, получивших власть прямо из его рук. В историю он попал, но в плохую.

А пришедшая команда принялась за дело «круто», через коленку стала ломать старые стереотипы, изобретать и продвигать новые. Однако, за прошедшие два десятилетия преуспели в этом деле мало. Судя по опросам общественного мнения, по логике социально значимых дискуссий многие из старых стереотипов живы. Что это, ностальгия или нечто другое, надо разбираться.

А вот новые мифы закрепились в головах немногих. Для того, чтобы представления внедрились в сознание народа, нужен позитивный исторический опыт, или, хотя бы, отдельные успехи прорывного, стратегического характера. Ничего этого пока нет, а простого желания меньшинства, хотя и агрессивного, недостаточно. Аргумент: «Мы сказали белое, значит, белое!»- действует слабо. Не очень эффективна в этом смысле и деятельность «реформаторов», средств массовой информации. На этой гремучей смеси могут зародиться лишь мифы, для которых достаточно одной фантазии.

II.

Именно в этом контексте хочется поразмышлять о роли и судьбе новоиспеченных мифов. Их уже довольно много, но мы попытаемся проанализировать , да и то коротко, два-три, являющихся, по мнению их авторов, базовыми. Одним из самых иезуитских является миф о необходимости удаления государства из экономики и, вообще о радикальном сокращении государственных функций. Поэтому «реформаторы» с особым остервенением надругались над основополагающими принципами управления- планированием и государственным контролем. Но достаточно указать на пару общеизвестных фактов, чтобы понять величайшее значение этих компонентов управления.

Первый. Китай сохранил планирование, сохранил и определяющую роль государства, адаптировав ее к новым условиям хозяйствования. И это позволило ему сосредоточиться на решении стратегических задач, сконцентрировать ресурсы и силы, добиться порядка и дисциплины. И теперь эта сверхдержава стремительно рвется вперед, закрепляет свои позиции не только в Азии, но и в Европе, Америке, Африке. Пример весьма убедительный и красноречивый, не правда ли? А лепет некоторых аналитиков по поводу «перегрева» китайской экономики ничего не стоит. Собаки лают, а караван идет.

Второй. В условиях всеохватывающего кризиса, разразившегося в мире со второй половины 2008 года, все чаще, все громче и настойчивее звучат голоса ученых, экономистов, политологов с призывами вернуться к плановым началам и государственному контролю. Не мешало бы прислушаться к этим голосам и нашим просвещенным правителям. Но они, похоже, безнадежно зачарованы магией рынка, который сам все наладит, все сам отрегулирует. Как будто сотни пережитых кризисов еще недостаточны для пониманий того, что рынок – ненадежный управитель.

Кризис – это время, когда экономический механизм выходит из строя, становится непредсказуемым и неуправляемым, а причины сбоев не всегда поддаются пониманию. И если их периодичность составляет 20-30 и даже 50 лет, то как можно полагаться на рынок? Жизнь только-только начинает налаживаться и, на тебе: опять раздрай, опять начинай все чуть ли не с нуля. И вот тут вспоминают о государстве, ибо без него спастись, выбраться из кризисной трясины невозможно. Рыночные же механизмы на этом этапе абсолютно беспомощны.

А что происходит в промежутках между кризисами? Может быть, рынок управляет эффективно хотя бы в это относительно спокойное время? Увы, и этого сказать нельзя, потому что именно в эти межкризисные периоды накапливается весь негатив, который и взрывается со страшной силой. Примером бездарно потерянного времени, неэффективности рыночных механизмов являются последние 6-8 лет нашей российской действительности.

Непонятная народу политика состояла в том, чтобы не вкладывать ни копейки в восстановление разрушенной экономики, копить деньги на черный день. И что же? Убереглись мы от кризиса? Нет, не убереглись, зацепил он нас по полной программе и очень многое говорит за то, что его последствия для нашей страны будут самыми тяжелыми. Людям непонятно, кто автор этой политики, то ли мифический рынок, то ли реальные Греф с Кудриным. Кому предназначались лавры и кому адресовать тернии?

Недоумение вызывают клятвы наших руководителей в верности рынку на фоне сомнений по поводу его перспектив, высказываемых представителями классического капитализма, например, Президентом Франции Саркози. Очень уж сильно напоминают наши младенцев, уже обжегшихся об горячую печку, но еще не понявших, что печка будет обжигать всегда.

А если иногда и проскальзывают высказывания о возможных цикличных возвратах кризисов, то выводы остаются по-детски наивными. Надо, дескать, лучше готовиться к очередному, и все будет хорошо. Как будто к нынешнему не готовились. Готовились, да еще как. А вот случилось, и мы «завибрировали», бодряцкие заявления быстро сменяются тревожными, энтузиазм тает на глазах.

На протяжении столетий никто и никогда не смог подготовиться к очередному кризису. Не удастся и нам, ведь мы не способны даже на элементарное, не можем, к примеру, «протолкнуть» до реального сектора деньги, выделенные государством.

Вдумайтесь в то, как объясняют причины нынешнего кризиса. На это раз основными виновниками называют капитанов бизнеса, подвизающихся на ниве ипотечного кредитования, нечистоплотных строителей финансовых пирамид. Так ли это? Скорее всего, подобное объяснение не дает полной правды. Но дело не в этом. Интересно само объяснение – виновны алчные дельцы, поставившие интересы собственного обогащения выше интересов народов. А что, разве было когда-то иначе? Еще К. Маркс говорил о том, что нет такого преступления, на которое не пошли бы дельцы каптала, если оно, преступление, сулит известный процент прибыли.

Для того историческая практика и создала государство, чтобы держать в руках основные балансы, вводить правила поведения для всех членов общества и следить за их исполнением. А зарвавшихся, распоясавшихся «приводить в чувство». Против активной роли государства в экономике выступает незначительное меньшинство. Да и у него отношение выборочное, по целому ряду аспектов вмешательство государства приветствуется, нежелательно оно только там, где речь идет о защите государственных интересов, социальной справедливости и защите прав потребителей. Здесь бизнесмены хотели бы действовать бесконтрольно.

А вообще-то, говоря о присутствии государства, мы вовсе не имеем в виду мелкий повседневный надзор, который правильнее называть административным, посредством которого местные административные органы на каждом шагу вмешиваются в жизнь бизнесменов, «кошмарят» их. Речь о другом. Государство по большому счету должно быть хозяином в доме. Без хозяина нельзя, без хозяина, как говорит народ – бардак, т. е. большой непорядок. Только государство может определить и рамки взаимоотношений между бизнесом и административными органами.

Переживаемый нами кризис наглядно показывает, – к чему ведет удаление государства из экономики и других сфер жизни. Так что – «думайте сами, решайте сами», уважаемые сограждане, что делать с новым мифом.

III.

Предметом особого поклонения «реформаторов» является тезис о первостепенной значимости конкуренции, о том, что ради создания конкурентной среды можно пойти на все.

Это помешательство является следствием того, что явно перепутали времена. Сегодня не 18-й и не 19-й века, социальная и экономическая архитектура которых коренным образом отличалась от современной. Тогда было время свободной конкуренции, а теперь – время монополий, время глобализации. Об этой особенности писал В. И. Ленин, который, несмотря на ваше негативное мнение о нем, во всем мире признан классиком исторического и философского миропонимания. А вот ваше незнание этих прописных истин говорит, как минимум, о вашем отставании от жизни, по меньшей мере, лет на 150.

Путать времена в общественной жизни также опасно, как и в природе. Если медведь весной начнет готовиться к спячке, а осенью к весенне-летнему бодрствованию, изменит ли он природу? Конечно же нет. Скорее всего, его самого ждет печальный конец, а природа о медвежьих ошибках даже не узнает.

Так же и людям не стоит противостоять естественному порядку вещей. В истории человечества давно наступил период «собирания камней», время их разбрасывания закончилось. Именно поэтому европейские государства, являющиеся, в сущности мононациональными, объединились в многонациональную Европу, в которой преобладают центростремительные тенденции. А мы в это же самое время раздробили великую многонациональную страну на 15 частей, эгоистически настроенных друг к другу. В результате умнейшей и адекватной требованиям времени акции европейцы стали во много раз сильнее, а мы из-за своей глупости, во столько же раз ослабли.

Есть и другие примеры нашей неадекватности:

– «Демократы» побуждаемые чисто теоретическими соображениями, провели так называемую структуризацию авиационной отрасли. Единый, мощный «Аэрофлот» раздробили на 300 карликовых компаний с громкими названиями. Что из этого вышло? Пшик вышел.

– По этой же схеме позволили г. Чубайсу раздробить единую энергетическую систему страны на десятки «самостоятельных» структур. Еще очень мало времени прошло, чтобы и здесь засмердило, чтобы и здесь проявились признаки разложения и распада, но, несомненно, впереди энергосистему ждут не менее мрачные времена, , агония слабых и умирающих, а не конкуренция сильных.

– Наглядны «плюсы» подобной структуризации и в банковском секторе, где вместо десятка в стране действуют тысячи банков. И что же? Может быть, они конкурируют между собой за более льготные, доступные, выгодные для клиентов, т.е. для развития страны, кредиты? Да нет же, интересы и физических, и юридических лиц их абсолютно не трогают. Живут и жируют банки не один за счет другого, жирует все банковское сообщество за счет клиентов – вкладчиков и заемщиков. И для этого банкирам не нужен формальный сговор между собой, понимают они друг друга без слов. Благотворной конкуренции не возникнет, если даже количество банков возрастет еще в десять раз. Здесь все зависит не от количества банков, а от консолидированного спроса и предложения.

Кстати, жизнь выработала разные способы формирования конкурентной среды без измельчения производств. В той же авиационной отрасли успешно функционировали министерство авиационной промышленности и «Аэрофлот» – монстры, как обозвали их скороспелые реформаторы. И никакого застоя не было, соревновались между собой конструкторские бюро Туполева, Ильюшина, Яковлева и других генеральных конструкторов. Именно это обеспечивало постоянный прогресс и конкурентоспособность отечественной авиации. Какой-то дополнительной конкуренции, как правило, разорительной для ее участников не требовалось.

Дробление естественных, державообразующих монополий несет в себе еще и страшной силы заряд, опасный для целостности страны. Этого не видят Чубайсы, но государственникам, которым народ доверил свою судьбу, подобная слепота непозволительна.

Таким образом, все наработанное «реформаторами» с целью создания конкурентной среды, ожидаемых результатов не принесло, и принести не могло. Миф о первостепенной роли конкуренции, запущенный «демократами», не принес стране ничего, кроме бед. Спасительной и достаточной для процветания и прогресса конкуренция бывает только в теории, на практике все гораздо сложнее.

IV.

Все великие исторические переломы имели четкую направленность. Октябрьскую революцию 1917 года называют социалистической. Направленность вполне ясная, о ней говорит сущностное прилагательное – социалистическая. А вот для ельцинского переворота да сих пор не нашли определения, переворот – и все. Почему бы это? Думается, дело в следующем: Ленин и большевики брали власть с изначально определенной целью, для проведения социалистических преобразований, о необходимости которых говорилось открыто. Ленин нашел и самые сильные, понятные, верные лозунги, обеспечившие поддержку народа:

– Фабрики рабочим!

– Земля крестьянам!

– Хлеб голодным!

– Мир народам!

Не так было в начале 90-х годов. Ельцин с единомышленниками брали власть ради власти, они очень долго не могли сказать народу о своих конечных целях. Скорее всего, их еще и не было. Говорили о чем угодно: о намерении исправить недостатки социализма, о ликвидации привилегий начальников и т.д. и т.п.

Что это было? Неопытность, слабоумие пополам с амнезией, или политическое мошенничество? Думается, и первое, и второе, и третье. Идейный багаж пришедших к власти пополнялся медленно, под воздействием логики политической борьбы. Основной «вклад» в него внесли такие фигуранты, как Бурбулис и Шахрай, Гайдар и Чубайс. Сам же Ельцин в теории был не силен, он больше прикрывал упомянутых выше, да еще иногда выдавал «загогулины».

Почти десять лет режим созревал и все это время умел делать и делал одно,- разрушал. О созидании никто и не думал. Поэтому мы не решили ни одной из проблем, в том числе и порожденных переворотом. И это при том, что для нас сложилась чрезвычайно благоприятная внешняя конъюктура – «золотой дождь», вызванный сказочно высокими ценами на нефть, и «медовый месяц» во взаимоотношениях со вчерашними противниками.

А теперь взгляните на сопоставимый по продолжительности период с 1917 по 1935 годы, причем мирное строительство началось только в 1921 году, после завершения гражданской войны. Весь мир с удивлением и скрытым восхищением наблюдал за поступью великой страны, ставшей за каких-то полтора десятка лет державой номер два. Да, были недостатки, были ошибки, были и преступления, но они не приводили к катастрофам подобной нынешней. А главное, народ никогда не терял веру в завтрашний день, в конечное торжество справедливости и счастья. Даже в голодный 1933 год, даже во время войны с фашизмом.

Интересные мысли о той жизни высказал Даниил Гранин, писатель, недавно удостоенный высшей награды страны – «Ордена Андрея Первозванного». В своей повести «Зубр» он писал:

– «В то время совершалось немало глупостей, но было немало и умнейших акций»;

– И еще: «После революции было неприветливое, невыгодное время для посредственностей и проходимцев»;

– И еще: «Бедность, в которой жили и профессора и студенты, была экономически оправданной, а кроме того, в ней было равенство, то самое, что шло от священных заветов Великой Французской Революции, – Свобода, Равенство, Братство!»

По Гранину выходит, что самые большие ценности, характеризующие любую эпоху – справедливость и равенство. Этих качеств начисто лишено нынешнее время.

Поразмышляйте, господа, над словами писателя, тем более что его никак не заподозришь в излишних симпатиях к социализму. Не будем максималистами, но следующий вывод из его слов, как минимум, вытекает: не все у нас было плохо, Было много и хорошего. Зачем же разрушать все подряд, тотально.

И последнее. Несомненно, каждый задумывался над вопросом: что же мешает нам сейчас, что так крепко держит? Ответы, в зависимости от политических пристрастий и предпочтений, конечно же, будут разными. Наш ответ сводится к следующему:

– Во-первых, мы неправильно выбрали приоритеты. Пока власть будет сохранять верность курсу, выбранному архитекторами и прорабами переворота, страна будет «буксовать» и деградировать;

– Во-вторых, мы и сегодня не очень хорошо знаем, чего хотим и куда идем. Пока мы видим лишь беспомощную возню с поисками «национальной идеи», как когда-то бесконечно долго и безрезультатно искали «философский камень». То донаучное направление в развитии отняло у народов семь веков.

Интересно, на что рассчитывают современные «алхимики»? Ведь рыночная модель развития существует уже пятьсот лет, а довести ее «до ума» так и не удается. Наоборот, по мере ее «взросления» она все более и более становится непонятной, выкидывает все боле загадочные «фортели»

У наших средневековых предков хватило ума и воли отказаться от заблуждений алхимии. Неужели у нас не хватит, неужели так и останемся вечными рабами рынка?

В Конституции Российской Федерации наше государство названо социальным, но сегодня ничто не подтверждает, что оно на самом деле является таковым. Вот и давайте согласимся, что генеральным направлением нашего развития, нашей «национальной идеей» является строительство Великого Социального Государства, определим пути достижения этой цели. Найдем и проникновенные лозунги, по силе и убедительности на уровне ленинских.

Б. А. Сараев,

Почетный гражданин Ульяновской области.