Из книги «Русская симфония»

В ЗДРАВОМ ДУШЕВНОМ СОСТОЯНИИ русское общество ес-тественным образом стремится самоорганизоваться на началах оду-хотворённой, державной государственности. Свидетельством тому – вся наша тысячелетняя история, не исключая и советского периода. Ибо когда коварным разрушителям удалось путём неправедным обру-шить исторически сформировавшуюся Державу Российскую, то не-смотря ни на что – вопреки яростным усилиям “пламенных револю-ционеров-интернационалистов”, вопреки репрессиям и террору, оголтелому богоборчеству и злобной русофобии – в стране тут же начался медленный, болезненный, непоследовательный, но всё же неотврати-мый возврат к традиционным принципам русской державности.

На протяжении всех 75 лет советской власти это, пожалуй, больше всего пугало наших зарубежных недругов. Для того, чтобы остано-вить процесс возвращения России на естественный путь своего исто-рического развития, и была запущена “перестройка”, настоящая цель которой – заменить исчерпавшую свои разрушительные силы интер-национал-коммунистическую доктрину на новую, интернационал-де-мократическую, которая должна довершить разгром исторической России, начатый ещё под «доблестным» руководством Троцкого и Кагановича.

Несостоятельность большевистских теорий доказана сегодня самой жизнью. И практические последствия демократии нынче тоже у всех на виду. Однако, также, как пытались раньше обмануть народ лукавы-ми побасёнками о том, что корень бед в “искажениях” изначально верной марксистской идеи – пытаются и сегодня одурачить Русь ци-ничной ложью об “истинной” демократии, обретя которую, мы-де, – наконец, заживем припеваючи.

Правда же такова: безбожный коммунизм терзал Россию, парази-тируя на многовековых русских общинных традициях, на прочной на-родной приверженности к коллективизму и взаимопомощи, на всеоб-щей могучей русской тяге к социальной справедливости. Бессовест-ная демократия собирается терзать её, паразитируя на древних вече-вых соборных обычаях Руси, на исконном уважении русского чело-века к общему мнению, совместно принятому решению, коллектив-ному разуму Собора.

Все идеи демократии замешаны на лжи. Уже в определении – ложь! Слово это переводится на русский язык как “власть народа” или “народоправство”, но ни в одной из стран, считающихся демократическими, народ на деле не правит. Заветный плод государственной власти всегда в руках узкого слоя, немногочисленной и замкнутой корпорации людей, чье ремесло – политика, профессия – жестокая и беспощадная борьба за эту власть.

Более того, человеческая история на всем своем протяжении не зна-ла ни одного государства, где был бы на деле реализован принцип на-родоправства. Древняя Греция, Древний Рим – страны – родоначаль-ницы демократии, её классические представители – одновременно являлись классическими рабовладельческими хищниками, относя сам термин “народ”, “граждане” лишь к элитарному кругу людей, состав-лявшему ничтожный процент от общего населения страны…

Предки наши были весьма умными и предусмотрительными людь-ми. Веками, из поколения в поколение строя державу, предназначен-ную быть надёжной опорой мирной, немятежной и одухотворенной жизни (а не инструментом удовлетворения властолюбивых страстей и политических амбиций), они свято блюли себя от соблазнов демокра-тической заразы, и других предупреждали от такого неразумия.

“Демократия выражает доверие к силе количественной, – писал не-когда Тихомиров. – Если в обществе не существует достаточно напря-жённого верования, охватывающего все стороны жизни в подчинении одному идеалу, то связующей силой общества является численная си-ла, которая создаёт возможность подчинения людей власти даже в тех случаях, когда у них нет внутренней готовности к этому”. Иными сло-вами, воплощение демократической идеи означает преимуществен-ную власть количества над качеством, власть невежественной, искус-но управляемой из-за кулис толпы над многовековым народным идеа-лом – абсурдную ситуацию, в которой понятия Истины и справедли-вости, добра и зла пытаются определить арифметическим большинст-вом голосов.

Сколько-нибудь осмысленное существование народа, отдающего себе отчёт в собственных религиозных и нравственных устремлениях, в наличии державной общенациональной идеи и возвышенной цели своего соборного бытия – предполагает отказ от механического прин-ципа количественного превосходства в пользу качественного, духов-ного начала.

Лишь таким путем можно обуздать безудержные злоупотребления, свойственные демократическим чиновникам в погоне за голосами избирателей. “Каждый голос сам по себе ничего не значит, – говорил Победоносцев, описывая этот механизм. – Но тот, кто сумеет прибрать к себе самое большое количество этих голосов, становится господином силы, господином правления и вершителем воли…”. Таким образом, “при демократическом образе правления победителями становятся ловкие подбиратели голосов, механики, искусно орудующие закулисными пружинками, которые приводят в движение кукол на арене демократических выборов”.

Политическая основа демократии – всеобщее прямое избирательное право – явление аморальное и разрушительное, ибо развивает по-литический цинизм до невероятных размеров, делает народ объектом бесчестных манипуляций, получающих, при современном развитии средств массовой информации, поистине безудержный размах. Поче-му-то никому не приходит в голову выбирать при помощи всеобщего голосования хирурга или следователя, шофёра или лётчика. А разве управляться со скальпелем, машиной, самолётом труднее, чем с ги-гантской страной, отягощённой сложнейшими проблемами?

Это не значит, что принцип выборности должен быть вообще иск-лючён из политической жизни страны. Более того, в некоторых ситуа-циях он незаменим, ибо является инструментом становления собор-ной общности народа и государства. Но во избежание злоупотребле-ний должна быть чётко и ясно определена область его применения, которая будет, безусловно, исключать публичные выборы там, где пост или должность требуют высоких профессиональных качеств, оценить которые человек несведущий просто не в состоянии. И уж конечно, если и будет признана необходимость избрания высших должностных лиц страны, дело это недопустимо превращать во всена-родный балаган. Ответственными выборщиками в таком случае могут быть лишь авторитетные представители всех общественных классов, сословий, профессиональных и этнических групп, пропорционально представляющие их удельный вес в нашем обществе.

Идеологическая основа демократии как мировоззрения выражается знаменитым лозунгом французской революции: “Свобода, равенство, братство”. Поддавшись внешней привлекательности этого броского призыва, миллионы людей в течение долгих столетий безуспешно пытались воплотить его в жизнь. Очень многие, даже весьма умные и образованные люди не разобрались в отвлеченном, абстрактном характере лозунга, не заметили противоречия призывов между собой (и в самом деле, как совместить свободу с равенством?). Стоит оглянуться вокруг, чтобы уяснить себе их лукавство: в природе нет равенства – она бесконечно разнообразна и строго иерархична; нет и абсолютной свободы, ограниченной взаимозависимостью и закономерной упорядоченностью явлений; нет бессодержательного братства – ибо нравственное чувство человека всегда избирательно.

“Когда эту формулу захотели обратить в обязательный закон для об щественного быта, когда из неё захотели сделать формальное право, связующее народ внутри себя и с правительством во внешних отноше-ниях, когда её возвели в какую-то новую религию для народов и пра-вителей, – она оказалась роковой ложью, и идеальный закон любви, мира и терпимости, сведённый на почву внешней законности, явился законом насилия, раздора и фанатизма”. Это утверждение Победонос-цева лучше всяких слов подтверждается тем, что две самые кровавые и разрушительные в истории человечества революции: французская в восемнадцатом веке и русская в двадцатом, прошли под аккомпане-мент громогласных призывов к “свободе, равенству, братству”.

Губительные в области государственной, сии понятия, по мнению обер-прокурора, благотворны лишь “тогда, когда заключают в себе вечную истину нравственного закона в нераздельной связи с вечной идеей долга и жертвы, на которой держится весь организм нравственного миросозерцания”.

Юридически-правовая основа демократии – тезис о естественных (прирождённых) правах человека, на реализацию которых посредством формального законодательства должна быть направлена вся работа государственного механизма. Эта основа столь же искусственна и лжива, как предыдущие. По сути своей она является лишь абсолютизацией индивидуализма, свойственного западно-европейскому “менталитету” и исторически глубоко чуждого русскому национальному и религиозному самосознанию.

Воплощение в жизни общества идеи о “правах человека”, превращенной в правовую догму и не уравновешенной – ни нравственно, ни юридически, – идеей “естественных обязанностей”, свойственных каждому гражданину, ведёт ни к чему иному, как к неизбежной деградации общественной морали и нравственности, к разрушению самого соборного тела народа. Читайте Достоевского – особенно “Бесов” да “Преступление и наказание”, и всё встанет на свои места. Убийца Раскольников, мучающийся вопросом “тварь я дрожащая или право имею?” – иллюстрирует вышесказанное лучше всяких глубокомысленных высоконаучных рассуждений.

“Человек есть олицетворенный долг”, – согласно утверждают все святые отцы. Русское общество, всегда стремившееся настроить своё бытие в унисон с требованиями христианского мировоззрения, от века строилось на воспитании в человеке, прежде всего,твёрдого осознания своих религиозных, гражданских и семейных обязанностей. Горький опыт междоусобных распрей крепко-накрепко выучил наших пред-ков: акцент на “права” неизбежно порождает упрёки в их несоблюде-нии, взаимные претензии, обиды и склоки. Благородная, на первый взгляд, идея абсолютизации “прав” питает гордыню, высокоумие и тщеславие, ведёт к обособлению, разделению, противопоставлению интересов и, в конечном счете, к сословной и классовой вражде, к войне “всех против всех”, по-живому рассекающей народное тело.

Ещё в конце прошлого века блестящий русский публицист, убеждённый державник, многолетний редактор “Московских Ведомостей” М. Н. Катков писал: “Плодотворно лишь то право, которое видит в себе ни что иное, как обязанность. Право, которое не есть обязанность, оказывается мыльным пузырём; ничего не выходит из него, и ни к чёму не ведёт оно. Такое право есть не сила, а слабость… Нет пользы в том, что я имею право то и это делать, если я не чувствую себя обязанным сделать то, что должно”.

Формальное право есть лишь инструмент реализации в жизни об-щества определённого нравственного идеала. Как всякий инструмент, само по себе право нейтрально, оно может быть использовано как на пользу, так и во вред. На пользу – тогда, когда способствует воплоще-нию в жизнь высших религиозно-нравственных законов праведности, милосердия и любви. То есть тогда, когда помогает созданию условий для торжества добродетели и обуздания порока.

Придавать же формальному праву самодовлеющее значение – ги-бельная ошибка! Ещё хуже, когда говорят, что право должно фикси-ровать существующее положение вещей, “естественные” человечес-кие запросы. Таким образом подспудно признаётся законность, ле-гальность страстей, греховных язв, равно гибельных для духовного здоровья личности и основ государственной безопасности. “Настроив” правовую систему определённым образом, можно исподволь и неза-метно, действуя полностью в рамках закона, развалить изначально прочную страну, растлить здравый и нравственный народ.

Такова реальная цена “правового идолопоклонства”, являющегося одной из основополагающих черт демократической квазирелигии.

Экономическая основа демократии–финансовый, спекулятивный ка-питал. Это им сконструирована современная бездуховная “технологи-ческая” цивилизация, в которой человек лишается последних остатков совести и душевного здравия, превращаясь в полуживотное-полумеха

низм-безличный винтик в гигантской машине, имеющей единствен-ную всепоглощающую цель:деньги, деньги, деньги…Под сладкий уба-юкивающий говорок об удовлетворении”естественных”потребностей человека эта демократическая”цивилизация”насаждает культ насилия и разврата, терпимость ко злу и извращениям человеческого естества.

Грехи и страсти падшего человека раздуваются до невероятных раз-меров, сознательно стимулируются, становятся источником бессовес-тной, бесчестной наживы. Лозунги такой цивилизации–”Всё на прода- жу!”, “Обогащайтесь!”, “Живём один раз!” и им подобные–разъедают общественную мораль, в народе происходит распад национального са-мосознания, государство криминализируется, опутывается всепрони-никающими мафиозными связями и неотвратимо движется к распаду.

И в России грядущий государственный распад– неизбежное следст-вие практического применения принципов демократии в практике го-сударственного строительства. Либерально-демократическая идея для того, собственно говоря, и предназначена, чтобы подточить, ослабить устои крепкого, традиционного общественного устройства, разрушить его духовные, религиозные опоры, разложить национальные государ-ства и – постепенно, незаметно, неощутимо для одурманенного демо-кратическим хаосом общества – передать бразды правления над ними транснациональной “мировой закулисе”, тем ловким политическим механикам, о которых предупреждал Победоносцев.Эта операция уже неоднократно была проделана над “развитыми” западными странами. Там национальная государственность сегодня служит в значительной мере декоративным прикрытием реальной власти – называйте её как угодно: властью мирового масонства или международного капитала, транснациональных корпораций или космополитической элиты… Важно другое–сегодня эта теневая власть рвётся к мировому гос-подству. И Россию пытаются подвергнуть той же операции, что и прочих, чтобы превратить в покорное орудие выполнения своих глобальных планов.

* * *

Так что же – будем ли мы покорно ждать, когда яд бездуховности и религиозного одичания окончательно затуманит наше сознание и подорвёт основы государственного бытия Руси? Или всё же попытаемся вернуть им изначальный священный смысл, возвысимся до понимания своего служения, своего долга – не только индивидуального, личного, но и всенародного, соборного/ Хранить Божественные истины веры, её благодатные дары и древние святоотеческие устои – а именно такова обязанность народа русского, промыслительно возложенная на него Самим Богом – непросто и нелегко. Для этого потребен тяжёлый душевный труд – труд христианского подвижничества и покаяния державного мужества и стойкости. Но лишь такой труд придает смысл человеческой жизни, обнажает её высшую цен ценность и проясняет её великую, вечную, небесную цель.

Самое время нам сейчас прислушаться к призыву Слова

Божиего к отеческому зову Самого Христа, Господа нашего:

“Се стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мои и отворит

дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною.

Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моём, как

и Я победил и сел с Отцем Моим на престоле Его.

Имеющий ухо, да слышит…”.

(А п о к. 3:20 – 21).

АМИНЬ.

Преосвященный Иоанн – митрополит Петербургский и Ладожский; в 1965-1989 годах – епископ Куйбышевский и Сызранский и управляющий Ульяновской епархией.