Разбираясь в вопросах профилактики и предупреждения преступлений в молодежной среде, исследуя данную проблему в регионе, прихожу к печальному выводу о том, что имеется определенное противодействие такиму направлению деятельности.

Нет, разумеется, за каждым фактом, есть банальная история, не имеющая ничего общего с целенаправленными гонениями, но странный тренд существует.

К примеру, доктора социологии и психологии, профессора Елену Омельченко – технично отстранили от работы, как только, появились значимые результаты по изучению субкультур в молодежной среде, и тут же прекратилось финансирование её работы и руководством области. Хотя, значимость результатов отмечали и подчеркивали не только российские ученые, но и зарубежные лидеры направления.

Такая же судьба постигла и академика РАЕН, доктора, профессора Юрия Клейберга, инициировавшего создание “Института подростка” – аналогов которому в мире нет. Автора более 40 научных монографий по проблемному поведению подростков, предложившего методологические схемы разрешения конфликтных ситуаций между подростками и обществом, признанные в мире, как заслуживающе самого пристального внимания, взятые на вооружение специалистами Франции, Германии, Нидерландов… решили технично сократить, как “научный балласт”.

Серость, на ульяновской земле процветает, и органы власти продолжают прислушиваться к мнению “специалистов” лишенных статуса академиков, за не этичное поведение и научное шарлатанство.

Впрочем, приведу мнение о ситуации, остающееся для меня авторитетным и по сей день, поскольку именно тогда, два года назад, Ульяновская область отошла от научных подходов к решению проблем, к бюрократическим методам их замалчивания, и статистических приписок:

Профессор УлГУ Юрий КЛЕЙБЕРГ:«НЕ СОБИРАЮСЬ ОПУСКАТЬСЯ ДО УРОВНЯ ПЛЕБЕЙСКОЙ СВАРЫ!»

В прошлом номере «Губернии» мы опубликовали материал о непростой ситуации в Ульяновском государственном университете, связанной с ликвидацией кафедры социальной и политической психологии, и протестом студентов против этого скороспешного решения. Сегодня мы публикуем интервью с заведующим этой кафедрой Юрием Александровичем КЛЕЙБЕРГОМ.

Реорганизация – не плановый вопрос

– Юрий Александрович, вы были приглашены на работу Ульяновским государственным университетом в 2002 году. Интересен ваш взгляд со стороны. Поделитесь, пожалуйста, своими впечатлениями о пребывании в УлГУ?

– Это будет не совсем «взгляд со стороны», скорее – «взгляд изнутри», поскольку я служу в УлГУ заведующим кафедрой и профессором около пяти лет. Сразу скажу, что университет хороший, динамично развивающийся. В большинстве своем здесь работают высококвалифицированные ученые, уважаемые и авторитетные преподаватели, доброжелательные и интеллигентные люди. Что касается других моих впечатлений…

Да, профессор Н.Б.Шмелёва и доцент Т.З.Биктимиров более двух лет уговаривали меня переехать в Ульяновск. Это «ухаживание» было более интенсивным, когда я приезжал в УлГУ председателем ГАК по социальной работе. Тогда мне показалось, что эти люди искренне заинтересованы придать психологии особую динамичность. И с моим приходом в УлГУ планировалось много полезных дел: открытие кафедры социальной и политической психологии, специализаций, факультета психологии, создание известной и уважаемой научной психологической школы, диссертационного совета и так далее.

Поначалу так и стало: кафедру открыли, «по живому» разделив единственную тогда кафедру психологии; позже совместно с профессором Н.И.Калаковым был открыт и диссертационный совет; также была создана и известная научная психологическая школа, которая получила широкое признание специалистов-психологов в России и за рубежом. В рамках этой научной школы под моим руководством было защищено 9 докторских и около 40 кандидатских диссертаций, опубликовано более сотни монографий, учебников и учебных пособий. А вот что касается создания факультета психологии, то спустя два года я напомнил декану Шмелёвой о том, что пора бы потихоньку воплощать свою же собственную идею в жизнь. Получил отказ с интересной мотивировкой: «Не торопись: пока я не открою свой гуманитарный институт, ни о каком факультете не может быть и речи»…

Тем не менее, время шло, и молодая кафедра социальной и политической психологии все развивалась и развивалась, приобретала авторитет, постоянно имела научные гранты, в том числе и иностранные, открывала свои специализации («социальная психология» и «политическая психология»), обрастала своими учениками и единомышленниками, получала награды и признание.

– Так и хочется продолжить: «как вдруг…»

– Вы абсолютно правы. Именно вдруг, в одночасье, заведующий кафедрой профессор Клейберг стал неугодным, непокорным, конфликтным человеком, человеком «с плохой аурой», как мне как-то сказал доцент Биктимиров (наверняка, на меня навесили еще более резкие ярлыки). Именно он и Шмелёва втайне от коллективов обеих кафедр, их заведующих, студентов и аспирантов, грубо и примитивно «замутили», другого слова не подберу, реорганизацию кафедр социальной и политической психологии и акмеологии, вновь «по живому» соединив обе кафедры в одну. То есть вернулись к варианту до 2002 года. Прогрессивная идея, не правда ли?

– Наверняка, у идеологов этой реорганизации были какие-то цели. Они, наверное, все просчитали, основательно подготовились …

– Да, цель у них была. Но эта цель не имеет ничего общего ни с экономической целесообразностью, ни с важностью государственного дела, ни с профессионализмом, ни с элементарной человеческой порядочностью. Реорганизация обеих кафедр – не плановый вопрос. Он никогда ранее не поднимался и не обсуждался. Все подготовлено наспех, бездарно, не по-людски. И это государственные люди! Ими движут корысть, зависть и гордыня. И еще – не реализованные амбиции несостоявшегося доктора медицинских наук, профессора. Расчет примитивен и от того отвратителен: «выдавить» уважаемого профессора с должности заведующего кафедрой в отместку за смелость лишить Биктимирова и Шмелёву званий и дипломов академика за нарушение профессиональной этики и устава академии, кстати, до сих пор так не вернувших дипломы в академию (как-то странно – они их разом потеряли!). Ваша газета об этом уже упоминала. Вот, собственно, и все! А то, что будут страдать десятки людей от такой реорганизации, так кому это интересно? Эти люди решили, что щёлкнули меня по носу, дескать, и мы не лыком шиты. Но они же призабыли маленькую деталь: я университету не навязывался и свои услуги не предлагал. Это мне кое-что обещали и забыли, не выполнили.

Сценарий стар, как мир

– Юрий Александрович, вы пытались задать вопрос ректору: «Если кафедры работают стабильно хорошо, динамично развиваются, приносят университету доход от научных грантов и поднимают престиж университета, то какова цель реорганизации?»

– Конечно, этот вопрос задавался неоднократно, но честного ответа никто не слышал. А недавно прошедшая аудиторская проверка кафедры социальной и политической психологии подтвердила и без того достаточно высокий статус и рейтинг кафедры и положительно оценила ее работу. Так, где же логика?

Сценарий «выдавливания», «изгойства» тоже стар, как мир. Ничего оригинального организаторы этого постыдного трюка не придумали. Я ведь не первый и, возможно, не последний! В разное время в ульяновской прессе уже назывались фамилии уважаемых и известных в своей области ученых, которые тоже стали неугодными доценту Биктимирову и другим деятелям университета, и многие из них были вынуждены покинуть вуз. Я напомню эти имена: профессора Офицеров и его жена, Лисин, Сергеева, Мельников, Светуньков, Булярский, Кумунжиев, Учайкин, Морозов, Омельченко и др. Теперь этот список, как вы понимаете, добавился еще одной фамилией – профессор Клейберг. Кто следующий? Как видно, проблема не во мне и не в моем характере. Вопрос в другом: не много ли неугодных докторов наук, профессоров на одного «хорошего» доцента?! Похоже, университету не нужны самодостаточные, авторитетные и независимые доктора наук? Вот о чем следует подумать новому ректору.

– Но любая реорганизация предполагает некоторые издержки, которые могут вызвать недовольство людей…

– По большому счету дело не в самой реорганизации как таковой, а в том, как она проводится. Я не против реорганизаций. Но когда перестают за этим видеть людей, уважать их, а также то, что они честно делают, являются лицом университета, работают на престиж его и приносят университету славу, то приходят грустные мысли: «А те ли это люди у руля? И куда они нас заведут в результате? И есть ли перспектива у такого университета?» Пусть заинтересованный и честный читатель сам попытается ответить на эти вопросы. Лично у меня ответ на них есть. Вопрос еще и в другом: доцент Биктимиров и профессор Шмелёва ввязали в эту «перестройку» молодого и неискушенного в интригах ректора, ввели его в заблуждение, навязав ему свое ложное мнение о работе кафедры и ее заведующего. Они, по сути дела, подставили ректора. Они умеют это делать лихо! Лицемерие, ложь и двойная мораль – это их стихия, в этом они преуспели. Другое дело, что и ректор, пусть даже молодой и неопытный, «сам непрочь был обмануться», не потрудился хотя бы усомниться в той информации, которую ему навязывают нечистоплотные подчиненные, что-то перепроверить самому. Этого, увы, не произошло.

Крайними стали студенты

– Студенты все же как-то узнали о новшествах и отреагировали мгновенно на шаги руководства университета?

– Именно поэтому, как мне думается, студенты и вышли с протестом против такой реорганизации. Ну, посудите сами: преподаватели, студенты, аспиранты находились в информационном вакууме, они понятия не имели о самой идее, замысле реорганизации, ее этапах, плюсах и минусах для каждого человека. Все мы узнали об этом «нововведении» последними. Людей поставили перед фактом, а точнее – перед приказом: хочешь, пиши новое заявление о переходе на объединенную кафедру, хочешь … Tertium non datur (третьего не дано). Кому такое пренебрежение к людям может понравиться?

Поэтому я считаю, что эти, так называемые реорганизаторы сами спровоцировали недовольство студентов и педагогов, серию публикаций в СМИ и на TV, а потом у них хватило совести вести нравоучительные беседы: «Дескать, как нехорошо преподавателю вуза прятаться за студентов, использовать их в своих целях, поднимать студентов, детей наших, на бунт. Это – непедагогично, это – негуманно!», – журили они меня и других преподавателей, по их мнению, причастных к пикету студентов.

…А спустя некоторое время студенты-пикетчики были вызваны деканом Шмелёвой в кабинет, где открыто прозвучала угроза несдачи ими сессии и их последующего отчисления. Ей вторил один из заведующих кафедрой, что пикетчики будут сдавать экзамены только комиссии. Вот она истинная мораль, гуманизм, педагогичность!

– Скажите, а может ситуация измениться к лучшему с приходом нового лидера – ректора УлГУ, и жизнь покажет кто был прав, а кто нет?

– Дай бы Бог! Только мне это уже не интересно.Что касается нового ректора-лидера … В предыдущем вашем вопросе я уже обозначил свое отношение к нему. Почему я должен уважать его больше, чем он меня? Почему наш ректор не нашел времени, чтобы обсудить вопросы реорганизации с заведующим кафедрой, кстати, не самым последним человеком в российской науке и образовании …

А лидер он или нет – покажет время. Лидер – это как награда, как почетное звание. Его надо заслужить! Однако знаю наверняка: пока ректор будет выглядывать из-за широкой спины своего предшественника, позволять своим подчиненным манипулировать собой, не иметь собственного мнения, окружать себя «биктимировыми» и быть нетолерантным к критике – лидером он не станет никогда. Вот такой мой психологический прогноз.

– Что вы собираетесь делать дальше в этой непростой ситуации?

– Что делать? То, что я умею делать хорошо, и делал всегда – работать! Этого же я советую, в первую очередь, доценту Биктимирову и иже с ним. Тогда не будет соблазна казаться, что ты святее самого Папы Римского. По крайней мере, я не собираюсь опускаться до их уровня плебейской свары. У меня много более важных дел.

Олег АНТОНОВ