Реальный сектор экономики оказался наиболее чувствительным к кризису. Объемы производства резко пошли вниз, портфель заказов практически опустел, рынки сбыта просели. С прогнозами на перспективу промышленники сегодня не торопятся.

Прогнозы и реалии

Есть такой показатель, как индекс промышленного оптимизма. Измеряет его российский Институт экономики переходного периода (ИЭПП). Опрос охватывает все регионы России, респондентами являются представители реального сектора экономики. Рассчитывается индекс как среднее арифметическое из ответов на четыре вопроса: изменение спроса на продукцию предприятия, оценка спроса и запасов готовой продукции, планы изменения выпуска. Знак индекса (плюс или минус) говорит о преобладании позитивных или негативных оценок, динамика интерпретируется как улучшение или ухудшение ситуации.

Как видно из диаграммы, высший индекс промышленного оптимизма в период новейшей истории пришелся на начало 2008 года. И все же такого пессимизма, как в начале 2002 года, не было даже с наступлением кризисного 2009-го. А уже в сентябре 2009 года Институт экономики переходного периода сообщил, что индекс промышленного оптимизма в стране снова пошел в рост.

Но разбивка респондентов по формам собственности выделяет две группы – госпредприятия (как правило, оборонные), которые в условиях кризиса чувствуют себя наилучшим образом, и ООО, где индекс оптимизма почти не растет. Средняя позиция у ОАО: они если и не пользуются прямой поддержкой государства, то хотя бы могут на нее рассчитывать. Кроме того, у крупных компаний существуют серьезные лоббистские возможности.

Среднероссийские данные проецируются и на ульяновскую промышленность. Но насколько оправдались пессимистичные прогнозы первых месяцев кризиса? Таким ли серьезным оказался спад производства, как опасались в ноябре-декабре 2008 года? Эти вопросы “ДО” задало министру промышленности и транспорта Ульяновской области Вильдану Зиннурову.

– В конце прошлого года мы предполагали падение на уровне 10-20%, – говорит он. – Действительность оказалась гораздо более горькой. Автопром сразу упал на 70, а где-то и на 75% – по всей России. Все автозаводы без исключения простояли январь, первую половину февраля, с переменным успехом отработали март-апрель, а в мае опять отправились на каникулы. Автопром – это отрасль, которая более всех пострадала от последствий кризиса. Для Ульяновской области это особенно ощутимо, поскольку до 45% ВРП производится в секторе машиностроения.

Но ситуация в обрабатывающей промышленности не равнозначная. В числе тех, кому удалось удержаться на плаву, – предприятия оборонно-промышленного комплекса. В Минпроме отмечают, что опасения на сей счет были серьезные: когда федеральный бюджет секвестировали на 15%, в регионе предполагали адекватное снижение темпов производства на всех оборонных предприятиях. Однако в результате работы с Минобороны, Министерством промышленности и торговли, с руководством оборонных холдингов ситуацию удалось удержать. Сегодня в секторе ульяновского ОПК нет предприятий, которые бы не увеличили объемы производства. Динамика – от 20 до 70%.

На Ульяновском механическом заводе, например, объем заказов увеличился в 4,5 раза. Начав рост с 1,5-1,7 млрд. рублей в 2006 году и каждый год удваивая производство, в 2010 году завод может выйти на объем заказов в 14 млрд. рублей. Хорошие показатели у заводов “Искра”, “Утес”, Ульяновского патронного завода.

Текстильная и швейная промышленность за счет оборонного заказа тоже начала год достаточно уверенно. Но сохранить набранный темп удалось не всем. Так, уже в первом квартале были отозваны заказы у Инзенской фабрики нетканых материалов, предприятие потеряло до 50% объемов. А проблемой текстильного объединения “Румянцево” стали ошибки менеджмента. Простой продолжался с апреля до середины октября, и только с приходом нового инвестора ситуация начинает выправляться. В Минпроме отмечают: предотвратить банкротство и полную остановку предприятия удалось путем неимоверных усилий.

Кто еще, кроме «оборонки», мог рассчитывать на господдержку? В достославный “список Путина”, попасть в который мечтал, наверно, каждый завод, включили крупные холдинги и градообразующие предприятия. В Ульяновской области таких оказалось два десятка. Кто-то из них вошел в федеральный список напрямую, кто-то – опосредованно.

Так, благодаря 5 млрд. рублей госгарантий группе компаний “Соллерс” получил поддержку Ульяновский автозавод, госгарантии группе “ГАЗ” составили почти 40 млрд. рублей – это позволило удержаться на плаву Ульяновскому моторному заводу. За счет федеральной поддержки “АвтоВАЗа” целый ряд ульяновских заводов получил, наконец, оплату за отпущенную на тольяттинский конвейер продукцию. С задержкой на семь-восемь месяцев, но получил.

Объединенная авиакорпорация более 10 млрд. рублей инвестировала в обеспечение текущей деятельности ЗАО “Авиастар-СП”. Это позволило заводу работать по федеральному графику, и на предприятии полагают, что изменений в графике работы до конца года не произойдет.

Сегодня ведется работа по выделению госгарантий ДААЗу, Ульяновскому механическому заводу №2, ЗАО “Авиастар-СП”. Обращения этих предприятий частично уже поддержаны, есть надежда, что все они получат запрашиваемую федеральную помощь. Основные условия господдержки – погашение задолженности перед поставщиками, обслуживание банковских кредитов, погашение долгов по налогам и сборам, сохранение соцгарантий трудовым коллективам.

Эффект есть?

Какие меры господдержки оказались наиболее эффективными? На Ульяновском автозаводе называют программу закупки автомобильной техники для федеральных структур. Запущена она в апреле, завод получил заказ на 2,5 тыс. автомобилей. Кроме того, в рамках федеральной программы ульяновские предприятия получили заказы на комплектующие изделия от КамАЗа и АвтоВАЗа.

Второй эффективная мера, по оценке областного Минпрома, – национальная программа обновления муниципального транспорта. УАЗ получил по этой программе заказ на 3,5 тыс. автомобилей, а область смогла закупить техники на 170 млн. рублей: 95 школьных автобусов, 55 пассажирских, порядка 300 “УАЗов” для системы здравоохранения и УВД. В итоге возраст 75% автобусного парка области сегодня не превышает 5 лет.

В числе региональных мер поддержки – освобождение в 2010 году компаний, производящих автокомпоненты, от налога на имущество. До 15 ноября изменения в соответствующий областной закон рассмотрит региональное правительство, после чего они будут направлены в Законодательное Собрание области. В случае положительного решения тот же ДААЗ, например, сможет сэкономить порядка 20-25 млн. рублей в год и направить их на развитие и модернизацию производства.

По оценке руководителей предприятий, серьезной проблемой остается доступность кредитных ресурсов. Тех денег, что ушли в качестве господдержки в банковскую сферу, в реальной экономике не увидели. В итоге многие сильные предприятия попали в разряд неблагонадежных партнеров банков. Не проиграл только тот, кто не пользовался кредитами. Те же, кто еще в начале 2008 года были на волне экономического подъема и всерьез занялись техническим перевооружением, оказались в очень непростой ситуации. Помощь сегодня нужна и кредитным учреждениям, и их клиентам.

– Банкам нужно помочь освободиться от плохих активов, – заявил на заседании круглого стола “ДО” председатель совета директоров ООО «Диатомит-инвест» Евгений Никифоров. – Банковская система завалена невозвратами. Многие, кому не достанется господдержки, могут рухнуть. А без банков экономика расти не будет. Но помогать надо и инновационным предприятиям. Критерии – участие в государственных инновационных программах плюс экспорт продукции или реализация ее за пределы региона.

– За панацею для предприятий легкой промышленности выдается субсидирование банковских кредитов, направляемых на закупку сырья и техническое перевооружение. Убеждена, этого недостаточно, воспользоваться такой поддержкой может только узкий круг крупных предприятий, тогда как истинным мотором легкой промышленности во всем мире является малый и средний бизнес, очень часто семейный, – считает председатель Совета директоров группы компаний «Русь» Зинаида Измайлова. – Соответственно, лучшими мерами господдержки для отрасли будут те, которые доступны любому хозяйствующему субъекту. Это, например, долговременный мораторий на рост тарифов естественных монополий. Или сделайте самое простое: дайте возможность предприятиям уплачивать ежеквартальные налоги без пеней не в течение пяти дней, как требуется сегодня, а до дня начисления налогов следующего отчетного периода. Это практика большинства развитых стран, обязанных своей развитостью как раз инициативному малому и среднему бизнесу. Почему бы не последовать их примеру?

Рассчитывая на себя

Предприятия, за годы рынка привыкшие рассчитывать больше на себя, чем на государство, ищут собственные пути выхода из кризисной ситуации. Группа компаний «Русь», например, обошлась без массовых сокращений персонала, сохранила объемы производства, в срок выплачивает зарплату и даже приобрела две новые вязальные машины знаменитой немецкой фирмы Mayer.

И это притом, что существенно подорожали импортные пряжа и красители, а реализация продукции упала в связи с резким снижением покупательной способности россиян.

– В условиях, когда расходы возросли, а доходы снизились, мы сделали ставку на качество своего трикотажа, удвоение темпов обновления ассортимента и дальнейшее динамичное развитие системы сбыта продукции, – рассказывает Зинаида Измайлова. – И эти акценты сработали. В частности, наша система сбыта сочетает прямое взаимодействие с крупными оптовиками, через региональные представительства и выездных менеджеров — с индивидуальными предпринимателями, а «якорную» роль в ней играет собственная фирменная розничная торговля. И все большее значение в ней мы придаем внутриотраслевой кооперации. Наш торговый центр «Русь» превращен, по сути, в «выставку достижений национального текстильлегпрома»: здесь представлена одежда и обувь более чем 20 российских и белорусских фабрик. Вот эти меры позволили нам не допустить обвального падения объемов продаж. Более того, мы смотрели на кризис как на время новых возможностей и сумели извлечь из него немалую пользу. Например, привлекли высококвалифицированных специалистов из других отраслей. Приобрели за полцены невостребованное на европейских фабриках из-за кризиса самое современное оборудование.

А для Ульяновского моторного завода кризис стал ускоряющим фактором для внедрения программы оптимизации производства. Антикризисная программа предприятия предусматривает снижение себестоимости продукции, сокращение постоянных затрат, работу с поставщиками, реструктуризацию производственных мощностей. Как сообщил директор по производству ОАО «УМЗ» Валерий Николенко, экономический эффект реализуемых мер достиг 63 млн. рублей. Проведена оптимизация конвейера, в результате чего его длина уменьшилась с 219 м до 76, а время протекания процесса – с четырех часов до одного. Себестоимость ульяновского двигателя снижена с 36 тыс. рублей до 25 тыс.

– Мы проводим большую работу по повышению надежности наших двигателей, чтобы потребитель – владелец автомобиля «ГАЗель» – не испытывал с нашим мотором никаких проблем, – говорит директор по качеству ОАО «УМЗ» Михаил Гайворонский. – Комплексная программа улучшения качества двигателей УМЗ включает более 50 мероприятий по повышению надежности работы моторов, в том числе, и работу с поставщиками комплектующих и навесного оборудования.

Сегодня УМЗ выпускает продукцию, соответствующую экологическому стандарту Евро-3. «На подходе» двигатель стандарта Евро-4, до конца года завод планирует приступить к его испытаниям. Начата реализация инвестиционного проекта по созданию нового газобензинового двигателя. Его серийное производство планируется на 2012 год.

Правда, в результате оптимизации на Ульяновском моторном высвободится 500 человек из сегодняшних 2600. Что им сможет предложить открытый рынок? Год назад областной банк вакансий насчитывал 14-15 тысяч предложений, сегодня их порядка 7 тысяч. При этом подавляющее большинство – рабочие места, не требующие квалификации и оплачиваемые соответственно. Общественные работы, возможно, и позволили смягчить ситуацию на рынке труда, но людям нужна не эфемерная «занятость», а достойная работа и достойный заработок.

– «Оптимизация персонала», которую провели многие предприятия, может впоследствии сыграть злую шутку, – говорит Вильдан Зиннуров. – Когда мы вернемся к освоению новых видов продукции – этих людей уже нужно будет искать. А они могли куда-то уехать, трудоустроиться, поменять профессию, в конце концов – дисквалифицироваться без постоянной работы. Именно те кадры, которые мы первыми проводили за ворота, первыми и понадобятся. Такая угроза посткризисного развития экономики действительно существует.

Где же выход

Вильдан Зиннуров оценивает сегодняшнее состояние промышленности региона как стабильно напряженное:

– С одной стороны, нам удалось избежать массовых банкротств и остановки предприятий, с другой стороны, индекс промышленного производства упал почти на 32%. Это достаточно существенное падение с учетом всех секторов экономики. Такая напряженная ситуация остается на протяжении всего года, и трудно сказать, как в обозримом будущем поведет себя та или иная отрасль. Ситуация несколько раз менялась кардинально, и большинство прогнозов оказались очень приблизительными.

Главное, считает министр, – что в целом удалось удержать предприятия от потери ключевых компетенций. И производственный потенциал, и кадровый в основном сохранен. При этом в региональном министерстве промышленности и транспорта отмечают, что к максимальным докризисным показателям вернуться едва ли удастся. Если по ряду показателей в 2008 году промышленность региона достигла уровня 1991 года, то 70-80 тысяч автомобилей тех модификаций, которые есть сегодня, для УАЗа уже нереальны. Как и для продукции большинства других предприятий региона.

– Те, кто рассчитывает просто на восстановление объемов продаж, – ошибаются, – убежден Зиннуров. – Второй раз в эту же воду мы не войдем, это однозначно. Экономика будет другой. Рынок меняется достаточно динамично, и те, кто это понимает, активно ищут пути диверсификации. Прежде всего, – изменения продуктового ряда. Именно эти предприятия, по всей вероятности, выживут. И в новом качестве будут работать и развиваться.

– Главный показатель в сегодняшнем бизнесе – не проценты и темпы роста, а себестоимость, – говорит Евгений Никифоров. – Устоит тот бизнес, который значительно снизит свою себестоимость, будет производить то, что действительно нужно рынку и при этом займет максимальную долю рынка.

Несмотря на то, что самые глубокие пессимисты сегодня – руководители малых промышленных предприятий, эксперты считают, что именно мелкие предприятия смогут извлечь из кризиса наибольшую пользу. Именно они первыми будут вынуждены заняться реструктуризацией, снижением издержек и повышением производительности труда: им просто некуда деваться.

– Малый бизнес адаптируется гораздо быстрее, – говорит директор департамента промышленности Минпрома Ульяновской области Олег Гуляев. – Структуру крупного завода перестроить в краткий период невозможно – да этого и не допустят, если предприятие градообразующее. Производство же, на котором работают 20-100 человек, гораздо более гибкое, и у него есть возможность адаптироваться к ситуации, изменяя свой юридический статус, структуру, проводя оптимизацию, переходя на выпуск новой продукции, которая более востребована. Сегодня мы видим, что многие малые и средние предприятия, которые являются поставщиками оборудования, оснастки, инструментов на крупные заводы, уже адаптировались. Они нашли свою нишу в кризисной ситуации, видоизменили каким-то образом свою деятельность, и продолжают работать.

На перспективное развитие ульяновской промышленности направлены и изменения в закон «О государственной поддержке приоритетных инновационных проектов Ульяновской области», принятые Законодательным Собранием в октябре. Эта мера тоже из разряда антикризисных. До последнего времени на присвоение своему проекту статуса приоритетного могли рассчитывать предприятия с годовым ростом объемов производства не менее 11% и заработной платы – не менее 16%. Отныне достаточно просто стабильной работы (без снижения основных показателей деятельности и зарплаты). Господдержка по-прежнему заключается в основном в налоговых льготах.

Но пять инновационных проектов, что реализуются в регионе в рамках этого закона, – это мизер. В министерстве промышленности и транспорта (в чьем ведомстве находится и наука) отмечают высокий инновационный потенциал региона, но сетуют, что огромное множество изобретений никак не оформлены с точки зрения бизнеса и под них практически невозможно привлечь деньги. Притом, что существует множество инновационных институтов, наука и производство идут параллельно. Здесь и серьезная проблема, и большие возможности, и перспективная точка роста для экономики региона.

Уроки кризиса

Точками роста являются и такие перспективные направления, как авиастроение, возрождение текстильной и легкой промышленности, модернизация автомобилестроения. Во время кризиса многие предприятия провели серьезную оптимизацию производственных мощностей и площадей – и эти освободившиеся площадки становятся неплохим базовым условием для того, чтобы предложить их потенциальным партнерам для создания совместных предприятий.

Приоритетами в региональной промышленной политике остается развитие промышленных зон, особых экономических зон, авиационного кластера.

Изменится ли в условиях кризиса рейтинг промпредприятий региона? Год назад в лидерах ульяновской экономики (по росту объемов отгруженной продукции) значились КТЦ «Металлоконструкция», Ульяновский механический завод №2, «Димитровградхиммаш», УКБП, УНП «Вторчермет», «Авиастар-СП», ДААЗ и УАЗ. По оценке Минпрома, со знаком плюс в 2009 году сработают КТЦ “Металлоконструкция”, УКБП, “Димитровградхиммаш”, “Марс”, “Искра”, “Утес”, Ульяновский патронный завод, комвольное объединение “Октябрь”.

На Ульяновском механическом заводе №2 объемы производства уменьшились в четыре раза, на “Вторчермете” и ДААЗе – вдвое, на УАЗе – более чем на 55%. А сколько малых промышленных предприятий прекратили свое существование, пока сказать трудно. Отдельной статистики (исходя из размеров предприятия) не ведется. Налоговики же подсчитают “потери” по итогам кризисного года, когда завершится отчетный период. Но уже известно, что есть потери среди директорского корпуса. Причиной тому – дисквалификация прокуратурой за несвоевременную выплату зарплаты. Сегодня острота проблемы снята, но это стало хорошим уроком для многих руководителей.

Чему еще научил кризис представителей промышленного сектора? Вильдан Зиннуров на этот вопрос отвечает так:

– Во-первых, заставил обратить особое внимание на качество выпускаемой продукции. Поскольку традиционный продукт, который мы выпускали (по средней цене, но среднего качества) оказался невостребованным. Во-вторых – показал важность маркетинговой политики. В начале кризиса все ринулись пересматривать рекламный бюджет и разгонять сбытовые подразделения. Это было ошибкой. В любой экономически развитой стране бюджет продвижения составляет до 25% от оборотов предприятия, у нас в лучшем случае – не превышает 1%. Но когда не стало традиционных покупателей, которые десятилетиями брали продукцию, предприятия не смогли выйти на новые рынки. Большие проблемы с участием во внешних конкурсах. Нет элементарного опыта составления заявок, участия в тендерной борьбе.

В-третьих – доказал необходимость диверсификация производства. Нельзя держаться на монопольном виде продукции, нужны новые производства, которые смогут обеспечить подушку безопасности. Сегодня это очевидно. В-четвертых – подтвердил значимость продуманной кадровой политики. У многих предприятий не оказалось квалифицированных антикризисных менеджеров для того, чтобы спрогнозировать ситуацию и принять своевременные меры. Еще один урок – необходимость взвешенной финансовой политики. Причиной краха многих предприятий стала высокая закредитованность. Банки – партнеры хорошие, но нужно иметь определенную планку финансовой безопасности своего бизнеса.

Аналитики и сами промышленники сходятся во мнении, что ситуация в промышленности должна выровняться к концу 2012 года. И в лидерах окажутся те, кто восприимчив к инновациям, достаточно гибок, имеет серьезные ресурсы.

Евгения Зимина