ЖАН МИНДУБАЕВ, обозреватель

Начну с испорченного настроения. Оно портится у меня всякий раз, когда иду прогуляться по Венцу. Слов нет – место достойное. Можно сказать: величественное. Это отмечали все наши предки. Вспомним земляка Карамзина: «Симбирские виды уступают в красоте немногим в Европе…»

Да уж, да – возвышенная и возвышающая географическая точка. Обладал основатель города Богдан Хитрово и дальновидностью военачальника (в прямом и переносном смысле) – и талантом созидателя: ощущал, чувствовал, понимал что такое “гений места” … Потому и восхищает всех симбирский Венец. И меня в том числе.

Пока не дохожу до памятника основателю Симбирска. Тут-то и портится настроение. Почему? Да потому, что памятник никак, ну никак не вяжется ни с высотой и гармонией Венца – ни со значимостью такой фигуры, как воевода Богдан Хитрово.

А не вяжется он потому, что нет в той скульптурной группе ни исторической правды; ни одухотворенной возвышенности; ни полета творческой фантазии. Приглядимся-ка, призадумаемся… Решили городские власти увековечить память выдающегося сына своей эпохи: полководца, царского наместника, радетеля юго-восточных пространств Государства Российского. То есть личности масштабной, незаурядной, отчасти даже мифологической. А мы что видим? Сидит не на боевом коне – а на какой-то пахатной крестьянской лошади невзрачный мужичок (опять-таки в сермяжной шапчонке). То ли коновязь ищет; то ли запутался в дороге малость. И рядом тоже некий смерд стоит с маловыразительной хоруговью… По облику уж совсем не знаменосец, право!

И обе эти не слишком жизнеутверждающие персоны идут в направлении, совершенно противоречащей исторической правде. Воевода Хитрово шел от Москвы на юго-восток, отгоняя хозяйничавших в Заволжье в то время степняков – а его бронзовый как бы двойник, наоборот, входит в город с севера-востока… Как бы покоряя не левобережье – а, напротив, уже обжитое Россией правобережье. И потому получается какая-то историко-географическая нелепость…

Тем не менее: стало же это не вызывающее никаких возвышенных чувств изваяние предметом личной гордости мэра Сергея Ермакова! Публично он о том глаголил – как о свем достижении… А какое тут по большому счету достижение?Ну, ладно у градоначальника свой взгляд на искусство, своя мера ценностей. Но где же был градостроительный совет? Где был главный архитектор? Искусствоведы? Ведь сооружали же не дешевые растяжки типа «С праздником любимый город!» – а поставленное (вероятно) навсегда и немало стоившие городскому бюджету сооружение!

И если уж платить за памятник Богдану Хитрово немалые деньги (интересно: кому и сколько?) – то надо бы осчастливить Симбирск достойным изваянием этой исторической личности. В связи с этим замечу: перед принятием решения о воздвижении памятника следовало бы нашим градоправителям посетить хотя бы провинциальную Елабугу. Вот там, на царящей над Камской поймой вершине воздвигнут памятник правителю древней Поволжской Булгарии эмиру Ибрагиму. Тоже всадник, тоже на коне. Но каков конь! Каков всадник! Все, все воплощено, выражено, подчеркнуто в этом изваянии! И мощь, и уверенность, и мудрость, и дальновидность. Могучий боевой конь с крутым изгибом шеи; властная рука всадника, протянутая вдаль; его взгляд, уходящий за горизонт; парящий над головой стяг…

Симбирский «Хитрово» на все это «не тянет». Да если б он один был помечен отсутствием вдохновения, таланта, изящества! Горько – но надо сказать правду: возникающие в Ульяновске в последние годы памятники ни достоинством архитектуры, ни мастерством ваятелей не блещут. Взять резонансный памятник «Букве ё», возле областной библиотеки. То ли это надгробие, то ли деталь некой конструкции? На таком же художественно-композиционном уровне и прочие «новоделы»: не оригинальны, не содержательны – да расставлены как ни попадя, не масштабно, скажем так. Говоря о масштабности имею ввиду отнюдь не величину памятника, нет – а его соответствие историческому пространству и городскому интерьеру. Вот установили возле здания УлГУ памятник Петру и Февронье – как символ супружеской верности и вечной любви ( говорят, идея утвердить в России новый праздник принадлежит новой “первой леди”). А если призадуматься хорошенько? Мифологическая семейная пара детей вроде бы не имела; супружество их состоялось после длительных согласований “брачного контракта”: “Я тебя, князь, окончательно вылечу при условии, что ты на мне женишься”. Это- образец для юных студентов !? М-да… Еще… В сквере на улице Гончарова воздвигли памятник телеведущей Валентине Леонтьевой («Тетя Валя» – так именует сие народ). Во-первых, чего такого выдающегося сотворила эта особа в масштабах истории? Во-вторых, не смотрится она в том скверике. И наоборот: как украсила бы эта композиция площадку перед драмтеатром под именем, скажем, «Симбирская театралочка»!

Но – увы! Сплошь и рядом: не то, не к тому месту… «Сооружения зодчества или ваяния в честь и память события или лица», – так трактует великий В.Даль суть и содержание понятия «памятник». Из этого ясно, как точно требуется определить и повод и содержательность, и месторасположение памятников. Не вызывают же художественных нареканий и возражений по поводу месторасположения или мотивации памятники Николаю Карамзину, Владимиру Ленину, Карлу Марксу, Илье Ульянову?

На этом перечень удачных проектов и их воплощений можно, пожалуй, и завершить. Все остальное не обладает высокой художественной ценностью, не удивляет, не волнует. И, следовательно, не исполняет своего функционального назначения.

«Лучше меньше – да лучше», – говаривали наши предки. И эта заповедь не устарела и поныне. Зачем городить на каждом городском углу невзрачную серость и примитивизм? Не престижнее ли для города запоминающаяся оригинальность памятника, необычность его, глубокая содержательность? Нет, нет – я не против и так называемого «приближения монумента к горожанину». Но тогда уж установите, пожалуйста, не какой-нибудь надгробный камень с инициалом на букву «Ё» – а нечто стоящее, оригинальное, с юмором, с теплотой. Вот стоит в Перми перед одноименной гостиницей некий овал с огромными ушами. Надпись на цоколе: «Пермяк соленые уши». И каждый желающий засовывает в этот металлический овал свою физиономию – и фотографируется с хохотом и добрым весельем. А в Ульяновске даже своему выдающемуся художнику достойного образа не смогли подобрать. Стоит какой-то невзрачный тип в странном одеянии – то ли сталевар, то ли тракторист с головой Аркадия Пластова… Как-то я задумался: отчего эти безликие скороспелки – памятники так шустро заполняют город? Почему на этот «парад тщеты» не жалеют денег из городского бюджета? Ответа найти долго не мог. Но один знающий человек просветил: Не догадываешься? По любому сооружению – моста, дома, магазина – можно калькуляцию провести; примерную стоимость (а значит и цену) определить. А памятник – это же «произведение искусства». Захотел автор за «надгробие» получить миллион – в такую цену его и оценит, никто не придерется. А чем больше цена, тем больше и «откат»… Получается на хорошо удобренной почве вырастают в нашем городе убогость, примитивизм, невыразительность?

Или вкус градоначальства просто невзыскателен? Кстати, надо подчеркнуть: не только в благословенном Ульяновске финансовые заинтересованности чиновников от культуры и материальные потребности мастеров кисти и резца способствуют размножению серости и убогости на урбанистических пространствах – процесс общероссийский. Вспомним, сколько горячих дискуссий на эту тему было сопряжено с именем скульптора Зураба Церетели…

И последнее. Недавно простились ульяновцы с бывшим губернатором Юрием Горячевым. Этого человека я хорошо и давно знал; агитировал за то, чтобы его избрали руководителем региона на очередной срок. И , конечно, огорчился по поводу его кончины. Думаю, пройдет время – и люди решат, как увековечить его память.

Но вот уже раздаются нетерпеливые возгласы: “Давайте назовем именем Горячева эспланаду, ведущую к Мемориалу! Давайте поставим ему памятник!” И место уже определили: на центральной площади, не иначе. Однако, во-первых, там уже стоит памятник “вождю пролетариата” – и как-то негоже ставить еще один. А во-вторых, кто-то уже предлагал установить памятник и еще одному региональному вождю – Скочилову, И тоже на площади. Что же, братцы, мы каждого очередного областного правителя будем памятниками увековечивать!? Но это уже не благодарная память потомков – а что-то другое… Думаю, вообще в таких случаях поспешность вредна: суеты много – здравого смысла маловато. Сказал же поэт: “Большое видится на расстоянии”. Это относится как к мотивации “памятникоустановления”- так и к художественно-эстетическим достоинствам содеянного. Мера и мастерство – пожалуй, главные критерии в этом процессе.