ВДВ – наиболее боеспособные войска в современной российской армии. С этим не спорят и представители иных родов и видов войск. Грозой неприятеля «крылатая пехота» была и в годы становления, которые пришлись на Великую Отечественную войну. Одним из непосредственных участников тех событий стал житель рабочего поселка Кар-сун Александр Корнеевич Толстолуцкий.

Александр Корнеевич Толстолуцкий родился в Оренбурге. Школьные годы, говорит наш герой, пролетели как один миг. Дел, как и у любого мальчишки, было много. И все неотложные и самые важные. В 41-ом году он стал допризывником. Каждое воскресенье – занятия по военной подготовке. 22 июня не стал исключением.

– У нас военная подготовка в тот день была. Бегали по стадиону, стреляли по воображаемому противнику. Набегались, вымазались в грязи, пока ползали по-пластунски, и пошли отмываться на пруд. Возвращаемся, а нам говорят: война началась.

Спустя три дня Александр Корнеевич пошел в военкомат и записался добровольцем на фронт. Двух старших братьев почти сразу забрали на передовую.

– А мне пришлось полгодика подождать. Я, кстати, летчиком хотел стать. Так и написал в анкете: направьте меня в летную школу. Когда повестка пришла, думал, сбылась мечта. Привезли нас в Раменское, там ангары стоят, офицеры ходят. Но никто ничего нам не говорит. Я тогда уже разбирался в званиях, не побоялся подойти к одному лейтенанту. Спросил, когда из нас летчиков сделают. Он посмеялся. Сказал, «крылатой пехотой» будем. Я не понял, что он имел в виду. Из всего дальнейшего объяснения понял только, что будем прыгать из самолетов, а дальше воевать, как обычная пехота. Расстроился, конечно.

Так Александр Корнеевич стал одним из первых десантников. На протяжении полугода будущая гроза фашистов проходил обучение военному делу. Прыжки с парашютом с разных высот, стрельба, минное дело, основы выживания на местности. «Всего на старости лет и не упомнишь», – говорит Александр Корнеевич.

5 месяцев в тылу

Накануне Дня Красной Армии, 22 февраля 1942 года, Александра Корнеевича направили на первое задание. В те дни уже на протяжении месяца длилась Ржевско-Вяземская наступательная операция. Ее целью было окружение и разгром части сил группы армий «Центр». Однако частям Красной Армии не удалось выполнить поставленную задачу, и бои приняли затяжной характер. Командование решило высадить десант в тыл врага, в район города Юхнова, чтобы «крылатая пехота» перерезала Варшавское шоссе. Одним из участников операции и стал наш герой.

– Высаживали нас с малой высоты. Место высадки контролировали бойцы 1-го гвардейского кавалерийского корпуса под командованием генерала Белова. Их там было немного, немцы здорово потрепали. Ребята разожгли костры для ориентирования на местности. Но поле было нечищеное, всё в пнях, так что многие из нас поломались при десантировании. Мне повезло: сел на дерево. Как только оказались на земле, в небе появились немецкие самолеты. Они постоянно летали бомбить наши города. А тут листовками забросали, мол, русские десантники, сдавайтесь.

Это был первый опыт проведения подобной массированной воздушно-десантной операции, поэтому и ошибки в ее организации и проведении были неизбежны. Но десантники совместно с кавалеристами на протяжении пяти месяцев сдерживали войска противника. По словам Александра Корнеевича, в тылу им удалось сконструировать взрывные устройства с тремя детонаторами, с которыми немцы так и не научились управляться. Минирование дорог и рельсовая война подорвали снабжение немецко-фашистских войск на центральном направлении.

– Вот сейчас много говорят, что Ржевско-Вяземская операция была неудачной. Но ведь мы сдерживали значительные силы противника на протяжении нескольких месяцев. Это разве неудача?

Снова в бой

– Прорыв через линию фронта – это отдельная история. Приказ возвращаться пришел в июне. Можно сказать, вовремя. К тому времени снабжение стало совсем плохим. В немецкой форме, с немецким же оружием вышли на передовую. Подгадали наиболее удачный момент и пошли к своим. Без боя пройти не получилось, но практически все остались целы. А дальше, как в кино. Нас арестовали, посадили в сарай, где держали несколько дней. Приехали смершовцы, страшные люди, их даже генералы боялись. Начались допросы. Оказалось, мы прошли линию фронта на три дня раньше запланированного. Вот они и выясняли, почему. Нас – десантников – отпустили самыми первыми: а что, с документами всё в порядке, все-таки бойцы действующей армии. А вот партизан еще подержали.

Отдохнуть Александру Корнеевичу практически не удалось. Только доехали до места дислокации нашей дивизии, пришел новый приказ: направиться в район Сталинграда.

– Добрались до станции Грязи, а оттуда пешком марш-бросок: 117 километров до станции Иловля. Там буквально с ходу приняли бой. Против нас румыны с итальянцами бились, мы их «мама-лыжниками» и «макаронниками» прозвали. Этих сразу отбили. Потом еще несколько атак выдержали. А когда появились эсэсовцы, пришлось отступать – эти напористые оказались. В одном из боев меня и ранило.

Эх, гармонь, моя спасительница

Ранение Александра Корнеевича оказалось серьезным. В госпиталь десантника доставили без сознания. Осколками от минометного снаряда искромсало всю левую часть тела.

– Очнулся я на операционном столе. Смотрю, врач держит в руках пилу и собирается ампутировать мне руку. Уговорил оставить ее. Он, правда, сказал, что в другом госпитале все равно это сделают. В следующем госпитале тоже уговорил доктора. И в следующем. Так доехал до Димитровграда. Там уже врачи отстали от моей руки. Наоборот, дали в руки гармонь, чтобы мышцы и атрофировавшиеся пальцы развивал. Так и научился играть на музыкальном инструменте. Когда приехал домой, все родные удивлялись: когда успел музыкантом стать?

В Димитровграде Александру Корнеевичу так понравилось, что уже после войны он решил перебраться в Ульяновскую область. И в мирной жизни нашего героя было много интересного. Но это уже совсем другая история.

Денис Набоко