ОЛЕГ САМАРЦЕВ

ВСЕ ЗАВИСИТ ОТ ЛИЧНОСТИ ЖУРНАЛИСТА

Председатель Союза журналистов России В.Богданов, впервые посетивший Ульяновск, провел встречу со студентами госуниверситета и редакторами региональных изданий 7 апреля. Главный журналист страны вручил премию имени А. Багдасаровой корреспонденту «Народной газеты» Людмиле Дувановой, рассказал о перспективах развития Союза журналистов, поделился мыслями о сущности профессии с молодыми коллегами. В этот же день он представил общественности новое региональное издание – еженедельник «Времена.RU». «Это очень перспективный проект, – сказал В. Богданов, – поскольку его делают молодые журналисты.

У них свой взгляд на мир, свежее понимание социальных ситуаций. За такими проектами – будущее». Сейчас многие говорят, что в журналистике намечается кризис. В чем же он заключается – журналистика место свое найти не может, утеряв прежнее, это кризис жанров, или кризис кадров? В чем заключается кризис?

В.Б.: Кризис наступил давно и дело не в том, что не хватает специалистов, что мало выпускают журналистов факультеты журналистики. Возьмите Москву, другие города. Везде есть факультет журналистики и пиара. Но вся трагедия в том, что те, кто их заканчивает – уходит преимущественно в пиар, в какие-то конторы политтехнологий, рекламщиков. Вторая проблема – журналистика как-то незаметно была подменена с понятием «информатика».

Она становится скучной работой, которой достаточно информации, без комментариев, без осмысления. Закончились все жанры, которые в российской журналистике были всегда гордостью – очерк (как Горький говорил – очерк среднее между рассказом и исследованием), фельетон, эссе, публицистика любого калибра. Все пропало, все слиняло – появилась расширенная информация, компромат разных видов и очень большие заголовки. Это какой-то переходный период, в котором журналистики от 7 до 15 процентов, не более. Остальное занимает все, что связано с технологиями и пиаром. И это большая трагедия для общества и для власти… Но я уверен, что журналистика вернется. Она вернется, поскольку необходима обществу, необходима для его развития. Сама личность человека такова, что не позволит себя угнетать, пиарить. Журналистика – это выражение личности, такое же высокое выражение личности, как искусство, она правдива. Она имеет такой же точный предметом познания, как и наука. Журналистика – это когда нация разговаривает сама с собой. Мы никуда от этого не денемся. И когда мы это поймем, а поймем мы это скоро – начнется выздоровление общества и выздоровление власти.

О.С.: Мне кажется, что власть хочет от журналистики не совсем того, что журналистика способна дать как система… Какие-то паритеты между властью и журналистикой уже есть, они найдены?

В.Б.: Я думаю, что если говорить не вообще, а на каком-то личностном уровне – хорошие контакты между властью и журналистикой есть. Есть губернаторы, которые получили поддержку и СМИ, и журналистов, и это была очень полезная, согласованная работа. Я могу рассказать много случаев, когда и верховные наши власти находили понимание у журналистов. Иногда это переходило в откровенный пиар, иногда это было искренне. Но почти всегда, последние годы, все же инициативу перехватывали политтехнологи, откровенные пиарщики, которые говорили: «мы сейчас тут займемся, мы тут все переустроим».

Я думаю, что любой успех политтехнологов и пиарщиков от журналистики кратковременный, он не основан на общечеловеческой нравственности или психологии, не имеет какой-то формулы доверия. Это всегда скоротечно – можно добиться сиюминутных результатов, подбить итоги выборов, достичь еще чего-то, но это неизменно потом вызывает у общества недоверие и конфликтные ситуации… Поэтому, я думаю, способ выйти из кризиса и достичь паритета очень простой, он один: нужно, чтобы журналистика стала формой выражения общественного мнения, чтобы она заняла свое место -исследования жизни и помогла простому человеку в обществе считать себя личностью.

О.С.: Сегодня много говорят о «гражданской журналистике» – блоги, а чаще не сами блоги, где бывают хорошие тексты – а комментарии в Интернете. Вот там норм нет, правил нет, но отношение к СМИ они формируют. Ваше отношение к перспективе интернет-журналистики или Интернету как СМИ?

В.Б.: Я нормально к этому отношусь. Это может быть, как сказать… Когда спросили одного известного западного экономиста о рынке, он ответил – когда рынок превращается в базар, это уже не рынок. Если бы Интернет представлял хороший контент, который был бы добросовестен и по нравственности, и по эмоциям, и по уровню, глубине анализа, то о нас бы не говорили – «мало ли что напишут эти журналюги». И люди стали к нам относиться равнодушно. В результате и общество, и власть очень многое потеряли. Мы не власть никакая, мы глаза и уши общества. В государстве есть разные институты – государственные, общественные, есть правоохранительные органы, судебные. Но есть и есть общественные институты – например, мы, журналисты. И все они должны дополнять друг друга, обогащать и, самое главное, позволять личности быть личностью. А когда нарушается это единство, начинается свара между этими вертикалями, направлениями – кто лучше, кто хуже, кто справедливей и умнее – ничего хорошего не происходит. Сегодня человек, особенно во время кризиса, нуждается в равноправии общественного мнения, нуждается, в том, чтобы его услышали, может быть, согласились с его мнением. Когда любая точка зрения имеет значение, имеет смысл, на что-то повлияет. Но этого нет, никто никого не слушает – и это для общества чревато. Общество будет разорвано в клочья…

О.С.: И все же – принципы журналистики должны сохраняться. Какие из них сейчас работают?

В.Б.: Недавно мы с Ясеном Засурским проанализировали принципы партийной советской печати – партийность, народность и так далее. И мы пришли к мнению, что с тех пор сохранился официально один только принцип – партийности. Фактически партийность – это клановость. Если ты соответствуешь некой партии – тебе будут заказывать, у тебя будет счастливая жизнь. Но если ты нет – то нет! Но у нас, при советской власти, были прекрасные принципы, например действенность. Почему тогда так любили газеты, телеканалы? Если журналисты выступили, то это точно все изменяло в лучшую сторону. Все знали: журналист выступил, значит, будут приняты меры, проходимец будет уволен, наказан, посажен в тюрьму, принято будет решение экономическое, политическое, какое угодно – но принято! Это все исчезло…

Я уже не говорю о других принципах – массовость, критика-самокритика… Мы обнаружили, что СМИ невозможно быть рентабельными за счет тех, для кого они издаются, за счет аудитории, тиража. Сегодня рентабельны только те, у кого идет проплата внаглую, и мы все знаем, кто проплатил этой газете, этому телеканалу, этой радиостанции… Это унизительно. Это унизительно для власти прежде всего, для общества целиком и для личности отдельного человека.

Но как бы там ни было, я думаю, что все равно в конечном счете все зависит от личности, от той, которая пришла работать в журналистику.