Владимир Коршунов

винновка: нефтяная катастрофа

Тропинка все петляет и петляет с косогора. Черные стволы деревьев, повороты, развилки. Когда-то, будучи студентом, я проходил здесь полевую практику, но сейчас без провожатого, наверное, ни за что бы не нашел тот самый родник…

– Нашел бы, – смеется мой проводник – Борис Дмитриевич Алдущенков. – Его по запаху найти можно.

И впрямь, через минуту пахнуло пропитанными шпалами или чем-то похожим. Запах нефти здесь, в центре памятника природы, сразу же вызвал резкий диссонанс с окружающей картинкой. Хотя за несколько лет кто-то привык к этому, кто-то продолжает бороться.

Борис Дмитриевич – из тех, кто первым забил тревогу. Писал, жаловался, в прокуратуру обращался. Он и сегодня продолжает обивать пороги инстанций. Опыт есть. Лет десять назад неутомимый пенсионер вел борьбу с тралами, которые с конца 80-х стали применять на Волге, уничтожая рыбу и всю кормовую базу. Дошел до Президента и победил! Тралы запретили. Правда, с прошлого года вышли новые Правила рыболовства, и трал снова стали применять во внутренних водоемах. Сейчас Алдущенков воюет на два фронта: с тралами и нефтью.

– Вот и пришли. Здесь фильтр, который недавно поставили. А ниже, в ручье, все, что в него не попадает. Сейчас еще не сильно пахнет. Летом, в жару, сам понимаешь, что тут творится.

За зеленым штакетником очистное сооружение: несколько вентиляционных отводов над землей. Рядом две пластиковых емкости для «выловленных» нефтепродуктов. Установлены фильтры в 2008-м. Говорят, по финской технологии. Обошлись бюджету в копеечку. Какую-то часть нефтепродуктов действительно задерживают. Но все, что течет в винновские ручьи, а потом в Волгу, отфильтровать пока невозможно. Ниже у ручья в этом легко убедиться. Я зачерпнул из ручья пригоршню воды. Ощущение, что руки в мыле или в масле. А раньше жители брали воду отсюда, предпочитая ее водопроводной.

История отравления Винновской рощи началась лет десять назад. Местные жители сразу заметили нефтяную аномалию. Прибыли экологи. Данные, полученные с помощью Симбирской геологоразведочной экспедиции, подтвердили самые мрачные опасения: концентрация нефтепродуктов в роще превышает норму в несколько тысяч раз. Началось расследование.

Источник загрязнения находится не в роще, а за ее пределами. Это стало понятно практически после первых же изысканий.

– Мы организовали специальные исследования, – рассказывает председатель комитета по охране окружающей среды мэрии Ульяновска Андрей Салтыков. – Брали сотни проб воды, почвы. Использовали даже данные фотосъемки со спутников. На эти мероприятия городом было затрачено 570 тысяч рублей. Удалось определить границы загрязнения, коридор по которому нефтепродукты попадают в рощу, направление потоков. Под подозрение попало отделение железной дороги, на территории которого есть резервуары с нефтепродуктами. Но проводить исследования на подведомственной территории железнодорожники не разрешили. В свою очередь они выдвинули версию, что нефтепродукты могут просачиваться в Винновку с нефтебазы, которая расположена в южной части города. Но в этом случае направление потоков было бы иным. А по карте видно, что в установленном направлении кроме железнодорожных резервуаров других опасных объектов нет.

Но это пока только версии. А нефтепродукты, как текли через рощу к Волге, так и текут. По оценкам экспертов примерно 50 литров нефтепродуктов выходит из-под земли на поверхность. В год почти 20 тонн! Правда, по факту было возбуждено уголовное дело. Но… через какое-то время расследование приостановилось. Почему? Этот вопрос я задал ульяновскому межрайонному природоохранному прокурору Владимиру Бесарабу.

– Дело, по-прежнему, расследуется прокуратурой. Просто теперь оно находится в следственном комитете. Подозрения с железной дороги никто не снимает. Сложность заключается в том, что эксперты дали такое заключение: «Данный нефтепродукт не является топливом для тепловозов». Сложностей в деле много.

Сложностей действительно много. Непонятных вещей еще больше. Например, судьба наблюдательной скважины, расположенной в зоне отчуждения железной дороги. По странному стечению обстоятельств ее не стало как раз в период проводимого расследования. Объяснили, что ее случайно снес тракторист при проведении земляных работ. Но почему-то руководство отделения дороги ни экологам, ни прокуратуре так и не дало разрешение бурить новую скважину на своей территории. Что же касается состава вытекающих нефтепродуктов, то это, очевидно, не топливо локомотивов, а так называемые подтоварные воды – нефтесодержащие жидкие отходы, которые обычно образуются в крупных резервуарах. Концентрация нефтепродуктов в таких «водах» может составлять до 70%.

Будут ли наказаны виновные? Будет ли с них взыскан ущерб, который уже превысил миллиард рублей? Не знаю. Будет ли ликвидирован или обезврежен источник загрязнения? Наверное. Когда-нибудь. Удастся ли когда-то ликвидировать последствия экологического преступления, тоже непонятно. Нужна рекультивация почвы, очистка водоемов. Нужны деньги, время. А главное, нужна твердая воля – найти и обезвредить. И наказать виновных. Ведь именно безнаказанность порождает новые преступления.

Вечером жена спросила, куда я ездил. Ответил, что в Винновскую рощу.

– А от куртки пахнет…

– Духами?

– Нет. Нефтью, что ли? – Это родники теперь так пахнут.

– Вечно ты выдумываешь! Не хочешь – не говори…