“Попытка насильственной европеизации России не удалась”

Олег САМАРЦЕВ: Закончился апрель, вместе с ним и апрельский праздник прошлых лет – день рождения Ленина. На его родине прошли дискуссии о месте Ленина в истории и о значении его имени в истории. Как вы полагаете, имеет ли имя Ленина какой-то смысл и сегодня – политический, социальный – или это уже просто историческая данность, на ваш взгляд?

Сергей ДОРЕНКО: Ну вы знаете, мне кажется, значение имени Ленина еще вернется. Маятник истории все время качается то в одну сторону, то в другую. Ведь именем Ленина пользовались всегда, чтобы оправдывать собственные поступки, те, кто его пережил, в том числе Сталин и следовавшие за ним. Из него сделали идола, которым били по головам соперников, использовали в собственных политических интересах. Но перечитать Ленина непредвзято, мне кажется, можно будет уже довольно скоро, но не раньше чем лет через 10…

В этом смысле я ведь говорю о философском наследии. А в обществе к тому же существует еще и вновь нарождающаяся ностальгия по великой цивилизации, которая связана с именем Ленина, ностальгия по Советскому Союзу, ностальгия по единству, устремленности к великим идеалам, к космосу. И не только к космосу буквальному, но в том числе космосу социальному и космосу в иных сферах деятельности. И это ностальгия, которая связана с именем Ленина.

Есть и еще один аспект, на который мало кто обращает внимание сейчас, но который для меня лично важен. Не надо забывать, что Ленин – носитель западнического духа, западного мышления в России. Ленин, вообще говоря, это попытка такого насильственного, хирургического внесения в Россию западного элемента. Никогда исторически не было в России буржуазного гуманизма, который, по существу, построил современную Европу. Ленин в конце ХIХ – начале ХХ века с группой мечтателей задумывает произвести такой взрывообразный переход России в рамки Европы, на основы буржуазного гуманизма, когда все на благо человека, все для его блага и так далее. Эта его мечтательность, правда, не долго жила, потому что Ленин был довольно циничным тактиком.

Мечтательность Ленина не долго жила, поскольку он быстро понял, что народ российский – абсолютно правый по убеждениям и поступкам, патриархальный по своей сути и абсолютно не готов к буржуазному гуманизму. Но ведь на ранних стадиях реализации ленинских идей сама попытка прививки, некого, повторяю, жесткого хирургического внедрения, насильственного даже внедрения буржуазного гуманизма в русские умы – она ведь была предпринята группой цюрихских и других мечтателей, таких ленинцев, его последователей.

О.C.: То есть они, по сути дела, предвосхитили идеи глобализации, о которых мы сейчас все говорим?

С.Д.: Вы знаете, думаю, да, предвосхитили, но это еще один аспект исторической проблемы… Я бы это отдельно от глобализации рассмотрел. На самом деле, я акцентирую внимание на том, что Ленин, Коллонтай и всякие другие очкастые мечтатели, которые его окружали, в целом хотели форсированно европеизировать сознание русского человека. Полагаю, они стремились наделить его левым критицизмом по отношению к государству, горизонтальной солидарностью мыслящих индивидуальностей. Правда, для достижения этого им пришлось силовым образом внедрять в российское сознание идеалы буржуазного гуманизма, на котором и основана современная Европа. И, конечно, они потерпели крах.

Я думаю, они в течение месяцев поняли, что проиграли, что русский народ все же иной – патерналистский, патриархальный и ультраправый по сути и по мышлению, что он способен слышать только право-патерналистские лозунги. Вот это интересный аспект проблемы Ленина и ленинизма и его наследия.

О.C.: Сегодня очень интересные процессы в Ульяновске происходят, они не закончились еще, но как-то стагнировались, перешли в вялую форму – я говорю о спорах по поводу названия города Ульяновска. Была кампания по переименованию его в Симбирск. У нас очень много было споров: переименоваться, то есть забыть имя Ленина, убрать его как бренд или оставить. Ваше мнение со стороны – как городу, родине Ленина, следует к нему относиться? Как вы считаете, какова позиция здравого смысла и современной логики?

С.Д.: Мне кажется, никогда нельзя вымарывать куски из истории. Нужно к себе в этом смысле, в первую очередь, относиться уважительно, потому что вымарывание кусков из истории есть нечто болезненное, нечто параноидальное и что-то в высшей степени незрелое… Но, с другой стороны, с точки зрения названий – я раб метода и принципиально считаю, что называет тот лишь, кто основал. И если построю курятник на даче и назову его Симбирск, то быть ему Симбирском, если назову будку собачью в честь святого Петра, то быть ей будкой святого Петра. Вот как я построил – так и назвал, пусть так и остается.

Поэтому я считаю, что Комсомольск-на-Амуре, который так назвали, когда возвели, должен быть Комсомольском-на-Амуре. А Симбирск должен быть Симбирском, городом, где жил и рос Владимир Ленин. А переименовывать нужно просто раз и навсегда себе запретить. Поэтому имена должны быть исконные. Считаю, что нужно запретить переименования и вернуть всем некогда переименованным городам первоначальные названия. Царицын, Симбирск, Тверь… Симбирску не убудет – это все-таки Родина великого Ленина.

В этой связи – есть город Рим, который мог быть переименован раз сто за почти тридцать веков развития и истории. Цезарем, Августом, Калигулой, Нероном, кем угодно. А Рим, названный в честь одного из братьев-уголовников, который убил собственного брата из за того, что у того прилетело 12 воронов, да позже, чем у него, а у него шесть, да раньше. Вот этот основатель Рима, значит, из-за такого пустяка и убил брата. И в честь этого уголовника, этого в высшей степени криминального человека, город носит имя уже почти три тысячи лет, потому что он его и построил. И ничего никому не убыло, великие римляне жили 26 веков, и ни разу никто ничего не переименовывал…

О.С.: Ну уж раз об истории говорим, то давайте и близкой… Сегодня начали протестовать против участия некоторых частей стран блока НАТО в параде Победы. Какой физический смысл в этом протесте, почему это муссируется так часто?

С.Д: Вы знаете, я вижу проблему в толковании. В каждом событии есть толкование, перцепция, восприятие. Я считаю, что возобладали комментарии, которые основаны на изоляционизме русского человека. Русский человек, будучи предоставлен самому себе, очень часто уклоняется в этот самый изоляционизм и в раскол, в ксенофобию. Это связано с тем, что мы не нация-перекресток, а нация угловая… Мы никогда не были нацией перекрестной, мы нация угловая, за нами северный ледовитый океан… Если бы мы обладали не провинциальным, а столичным сознанием, мы бы понимали, что это не завоеватели приходят – а люди приходят поклониться славе наших дедов… Эти люди приходят присягнуть нам, нашей победе, преклонить перед нами свои знамена, поскольку именно мы – столица борьбы с нацизмом. Воспринимать это ксенофобски провинциально, мне кажется, глубоко ошибочно…