Голос диктора Бориса Трутнева узнавал каждый

Старейший диктор ульяновского радио Борис Васильевич Трутнев посвятил любимому делу более 40 лет. Его голос знаком нескольким поколениям ульяновцев. Хотя в лицо ветерана знают немногие, по голосу по-прежнему узнают. А началась его дикторская карьера в далеком 60-м.

Тогда диктор, это была фигура: голос государства на Всесоюзном радио. Голос области – на областном. Но это не сразу. Самым любимым диктором Ульяновска, голосом области Борис Трутнев стал позже. Хотя таковым себя в силу природной скромности и сейчас не считает. А полвека назад карьера 25-летнего паренька начиналась не очень удачно.

– На первом же эфире перепутал римскую цифру очередного съезда КПСС – вспоминает Борис Васильевич. Растерялся с непривычки. Сразу же в редакцию обрушился вал звонков:

– Гнать таких дикторов в шею надо!

– Кто это у вас там читает?!

– Это аполитично…

Следили тогда за каждым словом очень строго, за каждым ударением. Сразу звонили главному редактору. Расстроился, конечно. Но меня не уволили, поддержали. Дальше старался предельно концентрироваться во время эфира.

Когда я начал работать на радио в 92-м, всегда слышал, как Борис Васильевич «расчитывается» перед эфиром – читает в полный голос наши опусы с выражением по нескольку раз, выделяя ударные слова. А ведь к тому времени он мог прочитать любое сложнейшее слово без запинки с первого раза, любое трудно произносимое сочетание. Больше я такого не встречал. Это была школа! Он и нас – молодых многому научил. Притом так ненавязчиво, без поучений – просто подсказывал, и это запоминалось навсегда.

– У нас регулярно проходила учеба в Москве, семинары по всему Союзу – рассказывает Трутнев. С дикторами занимались лучшие педагоги из ГИТИСа. «Пра, пря, про, прю…» Мы часами стояли и произносили эти сочетания. Если бы в полный голос, конечно бы, охрипли. Дикция, орфоэпия, специальные упражнения. Учились ставить «логические» ударения, отыскивать «определяющие» слова. Мастер-классы вели лучшие дикторы СССР: Левитан, Высоцкая, Шумаков, Кайгородова. Помню на занятиях у Левитана молодой диктор читает передовицу. Левитан его поправляет, говорит, как лучше, парень поворачивает газету лицом к мэтру, а тот говорит: «Не надо, я и так вижу». Это же мелкий газетный шрифт, вниз головой, через стол! Это было искусство. Многому я научился здесь в Ульяновске у нашего замечательного диктора Валентины Георгиевны Дашук, с которой начинал работать. Она мне здорово помогала, подсказывала. Привила мне любовь к чтению. Это так важно для диктора! Ведь без эрудиции – голос «голый».

Голос области был «голым» долгое время почти что в прямом смысле. Ходил на работу в армейских сапогах и армейских брюках. И денег не хватало, да и купить было нечего. Перед поездкой на первый семинар в Казань белую рубашку из парашютного шелка Трутневу шили всем ателье, где работала его сестра. В местном универмаге, на счастье, «выбросили» на прилавок зеленые костюмы.

– Приехали в Казань, а там журналисты и дикторы со всего Поволжья в таких же одинаковых костюмах, как в униформе. Везде в продаже одно и то же. Под стать одежде была и техника. Хорошо, что по радио не видно, а может быть, и плохо.

Тогда у нас была одна-единственная записывающая аппаратура – немецкий ламповый ящик килограммов на 20. Видимо, трофейный. Возили его с собой на грузовике. Иногда зимой, если запись где-то рядом,- на санках. Однажды вели репортаж с железной дороги. Протянули провода к этому ящику через пути. Стали брать интервью у машиниста. Поезд прошел и все провода нам перерезал. Все оборвалось на полуслове.

В 65-м начались трансляции праздничных демонстраций с площади Ленина. Меня разместили под деревянной трибуной. Надо смотреть в щелку и угадать, когда кто-то из первых лиц начнет говорить. «К микрофону подходит первый секретарь обкома КПСС…» Это очень сложно. Пауз не должно быть. Свой текст надо закончить вовремя, а не на чужих словах. Я сижу под трибуной. Надо мной на дощатом настиле люди. Грязь с ботинок течет мне за шиворот, а я в это время говорю: «Главная площадь города в праздничном убранстве!»

Чуть позже догадались сажать диктора в кабину грузовика. Появилась новая техника. Хотя технические и чисто человеческие казусы бывали.

– Уже в 70-е годы у нас работал оператором эфира молодой парень, страстный болельщик. Вечером шел хоккей. Наши с чехами. Он рассказывал мне: «Будем с друзьями болеть. Вино разливаем в разные рюмки. Забивают наши, пьем большую. Чехи – маленькую».

Утром приходим к эфиру – оператора нет. Два диктора, уборщица, сторож. Дать сигнал в эфир никто не может. Небывалый случай – срыв эфира! Рассказал я эту историю Валентине Георгиевне Дашук, а она спросила: «Какой счет?»

– 7:4 – наши выиграли.

– Значит, 7 больших и 4 маленьких. Все понятно.

Бывали курьезы и с политическим оттенком. Это теперь для нас курьез и даже маразм. А тогда – политический момент. Хотя все равно маразм.

– Меня как-то разбудили ночью и приказали – срочно вычеркнуть из утренний афиши фильм «Инкогнито из Петербурга». Это по «Ревизору». Почему? Зачем? «Срочно вычеркните! Все потом объясним!»

Оказывается, в это время по Волге шел теплоход, на котором отдыхал Председатель Совета Министров СССР Алексей Косыгин. Кому-то из обкомовских работников пришла мысль, а что если он остановится в Ульяновске, сойдет на берег и услышит это объявление? Какие ассоциации у него могут возникнуть? Не знаю, какие уж ассоциации возникли у местных секретарей обкома, но это объявление мы в тот день не читали. А Косыгин в Ульяновске так и не остановился.

Цензура ушла в прошлое. Хотя маразма меньше не стало. Маразм и политика, по-моему, вещи вообще неотъемлемые. Выборы, агитация, PR (черный и серый). Борис Васильевич закончил работать на радио, когда все это только расцветало – в середине 90-х. Хотя бы мог еще поработать. А на пенсию прожить было очень трудно. Лет 10 работал сторожем. Но ни о чем не жалеет и никого не винит. Это вообще не в его правилах. Хотя, когда заслуженного диктора узнавали по голосу уже потом, на «новой работе», бывало неловко. Мне тоже неловко, что жизнь складывается как-то не так. Что для людей, отдавших всю жизнь любимому делу, не находится достойного продолжения этого дела, едва им перевадивает за 60. А порою просто забывают о них. забывают, что на «заслуженном» отдыхе еще надо заслужить на кусок хлеба, работая где-то еще. Хотя с другой стороны… Если узнают просто по голосу – это уже немало.

Ну, а радио, которое пытались хоронить лет 10 назад, оно, конечно, не умрет, а так и останется тонкой, но крепкой ниточкой, связующей всех нас с огромным миром. С Днем радио вас, дорогие читатели!

Владимир КОРШУНОВ