В 2009 году в посёлке Александровка Новомалыклынского района Ульяновской области началось строительство грандиозного с/х проекта «Новая деревня». Но ничто не ново под луной – самарских инвесторов (ОАО «Паркхаус») на несколько лет опередил Лужков с на первый взгляд похожим проектом. Попробуем разобраться, чем же отличается «паркхаусная» «Новая деревня» от лужковских «Новых Лужков».

В 2004 году на окраине города Медынь в Калужской области началось активное строительство. В область пришли московские власти под предводительством Юрия Лужкова, который облюбовал калужские места ещё в начале 90-х годов, купив в районе землю под пасеку. Оказывается, у московского градоначальника есть такая страсть. Второй его страстью оказалась любовь к калужскому сельскому хозяйству. В итоге созрел грандиозный проект, первую очередь строительства которого и наблюдали медынцы в 2004.

Проект получил креативное название «Новые Лужки». В весьма короткое время в калужской глуши выросла сельскохозяйственная ферма европейского уровня – комфортабельные коттеджи, коровники со стеклянными крышами, школа, теннисный корт и т.д. Отдельной строкой шли инновации – медынцы долго гадали, что скрывается в огромных зелёных резервуарах. Оказалось – навоз. По проекту мэрии Москвы часть электроэнергии на нужды проекта должна была давать установка по добыче электричества из «органического сырья».

Лужкову всё удалось – за 6 миллиардов рублей московских денег он построил действительно современное производство – с компьютерной системой учёта молока, автодойкой, современной техникой и прочими прелестями. К сожалению, все эти инновации никак не повлияли на эффективность хозяйства – «Новые Лужки» убыточны. Более того, без «крыши» Лужкова и дотаций со стороны Москвы, «Лужки» разорились бы в первый же сезон. Спасла их, по сути, настойчивость московского градоначальника, который явно воплощал в «Новых Лужках» свою мечту. В результате торговые сети обязали покупать продукцию с/х предприятия по ценам «спущенным» сверху и специальным распоряжением назначили «Лужки» главным поставщиком молочных продуктов в московские школы. Это помогло поддержать «инновационное хозяйство мирового уровня» на плаву.

В чём же причина такой неудачи? Всё просто – в низкой дотационности российского сельского хозяйства, где без цепочки переработки эффективно только примитивное натуральное хозяйство со сбытом небольших партий излишков. Современная рыночная экономика здесь попросту не работает. Оказывается, что за красотой и автоматизацией европейских и американских современных с/х производств по типу «Новых Лужков» стоят огромные государственные дотации. Например, в США бюджетные ассигнования на сельское хозяйство составляют 40 процентов валовой продукции отрасли, в ЕС – 36 процентов, а в Японии дотации к фермерской цене достигают 97.7 процента. За этими цифрами стоит забота о продуктовой безопасности и понимание того, что натуральные показатели (т.е. объём произведённых ресурсов) в стратегически важных отраслях экономики важнее их эффективности. В России же на поддержку сельского хозяйства в последние годы расходуется не более 1.5 процентов бюджета. Выжить в таких условиях могут лишь два типа хозяйств – натуральное и глобальное (т.е. хозяйство, издержки на производство продукции которого уменьшаются за счёт максимального увеличения объёмов производства и внедрения собственных перерабатывающих и сбытовых цепочек). Речь идёт о больших агрохолдингах и комплексных хозяйствах. Агрохолдинги эксплуатируют только эффективные земли с использованием дешёвого труда. Про зарплаты в 30-50 тысяч рублей, которые платятся не самым квалифицированным работникам «Новых Лужков», в таких хозяйствах нет и речи – разорительно.

В «Новых Лужках» в виде дотационного «мешка с деньгами» выступила Москва, хотя с самого начала было понятно, что экономически эффективным подобное производство быть не может. Так и оказалось – без гос. дотаций подобное проекты обречены, как были обречены мелкие фермеры в 90-х годах при отсутствии оборотных средств и собственных перерабатывающих мощностей.

В «Новую Деревню» в Александровке планируется вложить 5.5 миллиарда рублей – сумма вполне сопоставимая с вложениями московской мэрии в «Новые Лужки». Несколько отличается лишь концепция. По сообщению министерства сельского хозяйства области с претендентами на «место» в «Новой Деревне» будет заключаться договор сроком на 10 лет с выплатой заработной платы от 25 до 30 тыс. рублей ежемесячно. После истечения 10 лет жилой дом и ферма переходят в собственность данного члена кооператива. Всем кооперативом руководит управляющая компания. Предполагается, что выращивание продукции будет производиться на личных фермах, а её переработка вестись централизованно. На сегодняшний день освоено 450 миллионов рублей, построена 21 усадьба (ферма и дом), при этом стоимость одной молочно-товарной фермы на 24 головы оценивается в 11 миллионов рублей, а на 12 голов – в 6. Свинооткормочная ферма оценивается в 5 миллионов. Предполагаемая отдача от проекта (по сообщению минсельхоза) – молоко и 26 тонн мяса в живом весе от свинотоварной фермы в год.

Зная цифры, полученные от минсельхоза, попробуем порассуждать на чисто обывательском уровне.

Исходя из перехода дома и фермы в собственность участника кооператива через 10 лет, предполагается, что за это время все затраты отобьются и будет получена прибыль. Сделаем крайне грубый расчёт. Капитальные вложения в строительство усадьбы – 450/24 = 18,75 млн. рублей, т.е. за год (исходя из срока окупаемости в 10 лет) без учёта амортизации – 1,9 миллиона на одну усадьбу. Примем за 3 среднее количество работников в одном хозяйстве, получим число занятых в проекте работников – 72 человека. Фонд заработной платы за год при декларированном уровне заработной платы получается в районе 26 миллионов рублей. Возмещение капитальных затрат – 45 миллионов рублей. С учётом издержек на оплату электроэнергии, аренду земли и т.д. порог окупаемости оказывается по самым скромным оценкам не ниже 80 миллионов рублей. Сюда мы даже не включили закупку скота, а также затраты на корма – ориентировочно эти затраты можно оценить в 3-5 миллионов рублей. Получается, что инвесторам надо «отбить» за год минимум 85 миллионов рублей.

26 тонн свинины в живом весе с одной фермы – это в денежном эквиваленте максимум 2.5 миллиона рублей, молочные фермы без собственной переработки молока работают с небольшой рентабельностью, поэтому там тоже прибыль на фоне общих затрат небольшая – всего получается максимум 75 миллионов рублей. Получается, что при рассуждениях на обывательском уровне, «Новая Деревня» изначально задумана убыточной?

Не стоит спешить с выводами. При внедрении переработки (на уровне разделки) мяса, его стоимость значительно возрастает и даже при самых грубых подсчётах оказывается, что проект окупаем на одном только мясе – стоимость тонны переработанного мяса относительно «живого» увеличивается минимум в два раза. Правда, как сообщил руководитель проекта Шевченко Ю.Г., цех запустят лишь 15 июня. Но мясом дело не ограничивается – в проекте предусмотрены теплицы, рыбные, овечьи и козьи фермы, а также вывод на рынок собственного бренда для переработанной продукции.

Не надо быть провидцем, чтобы понять, что при выстраивании сбытовых цепочек и выводе на рынок собственного бренда, проект будет приносить весьма ощутимую прибыль – на порядок выше, чем прибыль агрохолдингов с «экстенсивным» типом хозяйства. При этом устойчивости такого бизнеса не повредит даже убыточность каких-либо направлений. Получается, что «Новая Деревня» – достаточно эффективный бизнес, а не прихоть начальника, как это было у Лужкова с его «Лужками».

Смущает одно – бизнес этот самарский, а не проект областного бюджета или федеральная целевая программа. Кстати, никакого «велосипеда» самарцы не изобрели – подобные типы хозяйств были характерны для купцов, которые в середине 19 века массово скупали разорившиеся «гнёзда» помещиков.

Генеральный план “Новой деревни”