По всей стране нарастает протест населения против предлагаемой нынешней властью реформы бюджетных учреждений. И в первую очередь этот протест развивается среди тех, кто трудится в этой самой бюджетной сфере. Реформа затрагивает по полной, как говорится, программе именно бюджетников.

На этом фоне меня веселит масштаб пустых усилий власти и тех, кто склонен ей поддакивать, по доказательству прогрессивности задуманной реформы.

Если оглядеть местную прессу и блоги, то можно сделать некоторые выводы о степени убедительности слов власть предержащих.

Во-первых, выступление зампреда местного правительства Тамары Девяткиной (http://ulpressa.ru/news/2010/05/18/article117319/). Лучше бы этого выступления не было. Если вкратце пересказать его, то получится следующее: среднее образование останется бесплатным, но только родители будут платить. Припарка, скажем, неважная.

Чиновница высокого ранга раскрыла истинные цели реформы: она направлена на повышение эффективности использования бюджетных средств. Говоря сухим экономическим языком, планируется либо повысить отдачу от тех денег, что сейчас выделяются на образование и медицину, либо сократить финансирование при сохранении уровня «лучших в мире» систем образования и здравоохранения. Я не думаю, что цель состоит в увеличении расходов или в повышении качества услуг, так как сейчас для этого все правовые и организационные условия уже имеются, дополнительных законов и реформ не требуется.

Было бы хорошо хоть раз услышать или увидеть, что и как местные чиновники сделали для улучшения обслуживания пациентов или повышения успеваемости в школах. Пока в их отчётах лишь меры по снижению неэффективных расходов. Говоря сухим языком статистики, у нас слишком много школ и коек в больницах. На них не хватает денег. Их нужно сокращать.

Этих задач реформы чиновники никогда не осмелятся озвучить. А именно эти цели преследует подписанный президентом закон. Никаких других помыслов, во благо народное, реформаторы не имеют. У нас, вообще, для народа принимаются только статьи уголовного и административного кодексов. Все прочие законы чиновники пишут для себя, для нужд управления. Именно поэтому ни один из государственных мужей не смог доказать полезность этого закона. А неуклюжие попытки, наподобие статьи Тамары Владимировны, только добавляют противников преобразований.

В блогах затерялись мысли младоединороссов – Александра Кошелева (http://koshelev-av.livejournal.com/156225.html?view=505665) и Антона Хащенко (http://hashenko73.livejournal.com/106875.html). Они смеются над аргументами противников реформы и называют их «страшилками», бомбя читателей невнятной аргументацией и телегами официальных пояснений. Не хочу опускаться до спора вокруг буквы закона. Это дело неблагодарное в условиях одновременного действия принципов верховенства и туманности закона. Лишь оспорю один аргумент.

Вот, Кошелев надрывается, доказывая, что ничего не меняется при переходе от сметного финансирования к госзаказу. А если не видно разницы, то зачем затевать всю эту бодягу? Ответьте мне, апологеты «своевременной реформы», в чём её цель? Если ничего не меняется?

Может быть цель в том, чтобы директора могли распоряжаться средствами школы без излишней бюрократизации процесса? Но госзаказ не делает директоров свободнее. Возможно, он сделает их более лояльными к чиновникам, которые будут распределять деньги. Ведь, теперь не факт существования школы будет первичен в вопросе распределения финансов, а желание чиновника. А желание у человека, распределяющего деньги одно… Кстати, коррупция в сфере здравоохранения и образования, если верить Нине Дергуновой, у нас в области и без того высокая (http://ulpressa.ru/news/2010/05/15/article117224/).

Может быть, цель закона – повысить конкуренцию и, как следствие, качество образования? Но конкуренция предполагает наличие нескольких покупателей. При госзаказе покупатель один. Этот покупатель будет минимизировать свои расходы. Скажем, при себестоимости содержания ребёнка в детском садике в 10 тыс. рублей государство будет платить садику 3,5 тысячи. Разница, обеспечивающая минимальное качество, будет отниматься у системы дошкольного воспитания. Введение госзаказа никак не улучшит качество услуг.

Может быть, цель – приватизация бюджетной сферы? Тогда кто получит собственность?

В чём цель, брат?

Если бы я был сторонником либерализма и самостоятельности муниципальных и государственных учреждений, то я сделал бы просто. Ввёл бы в процесс оплаты услуг заказчиков этих самых услуг. К примеру, в сфере школьного образования государство должно выдавать родителям деньги на образование их детей, исполняя норму конституции. Учреждения разных форм собственности должны конкурировать за получение этих денег. А государство контролировало бы всё это на условиях гражданских правоотношений и системы единого госэкзамена.

Но я – сторонник консерватизма. Это, напомню, официальная идеология партии «Единая Россия», представлять которую выпала честь всем вышеупомянутым авторам. Я призываю подойти к вопросу реформы с точки зрения здорового консерватизма. Эта идеология, позволю себе напомнить для тех, кто плохо учился, предполагает три принципа.

Первый. Законы должны соответствовать народному духу. Дух нашего народа привык получать медицинскую помощь и образование бесплатно. А учителя и врачи у нас – энтузиасты своего дела, готовые работать за копейки, лишь бы их платило государство. Спросите на улице 100 первых встречных, готовы ли они платить деньги за то образование и здравоохранение, которые они получают сейчас бесплатно? Спросите у 100 первых попавшихся бюджетников, хотят ли они зарабатывать себе на зарплату, чтобы обеспечивать в свободное от заработка время бесплатные государственные и муниципальные услуги? Процент ответивших «нет» будет приближаться к количеству опрошенных.

Второй принцип. Ни один мудрый закон не может быть лучше традиции. Кто у нас носитель традиции в бюджетной сфере? Бюджетники! Если они говорят, что закон плох, значит, закон, действительно, плох. Не престало в России учителям и врачам по ночам зарабатывать на жизнь. А уж зарабатывать деньги на детях и больных и вовсе аморально. Если хотите провести реформу, то нужно обратиться за советом к носителям традиции.

Третий принцип. Не нужно менять то, что находится в покое. Нельзя проводить реформы сразу во всех сферах и быстро. Если что-то хотите улучшить, то нужно иметь соответствующую цель, а если вы хотите что-то поменять без улучшения для народа, то лучше не надо этого делать, потому что новое не всегда лучше старого. Если сейчас образование находится на вершине пирамиды Маслоу, составляя чисто духовное развлечение, то при оплате «дополнительных услуг» из вполне материальных запасов населения будут изыматься дополнительные средства. А материальные интересы целого народа – это вам не в реформаторов играть.

«Единая Россия», на мой консервативный взгляд, должна защитить свою идеологию и выступить инициатором пересмотра реформы бюджетных учреждений, пока «скальпель» реформы не убил «пациента».