В основу очерка положены воспоминания сестры генерал-лейтенанта Н.А. Гагена – Зои Александровны и её детей, а также собранные этой семьёй материалы. Своих детей у Николая Александровича не было, поэтому его племянники Георгий и Михаил Стоцкие бережно собирают и пропагандируют все свидетельства героической жизни своего знаменитого родственника.

Семья и родители

Николай Александрович родился 24 марта 1895 года в посёлке Лахта под Санкт-Петербургом. Предки фамилии Гаген происходили из города Венден (Цесис, в русской летописи Кесь) – это бывший замок Ливонского ордена в 90 километрах от Риги. В 1557 году замок был взят штурмом войсками Ивана Грозного.

Отец будущего генерала – Александр Карлович – родился в России. Он окончил Мариинское земельное училище в Саратовской губернии со званием учёного управителя и работал в разных губерниях. С 1893 года управлял имением Лахта графа Стенбок-Фермора, позже достраивал Сестрорецкий курорт под Петербургом.

7 мая 1893 года Александр Карлович женился на Вере Ивановне Орловой. Она родилась в 1869 году в Петербурге. Была хорошо образованна, владела французским и немецким языками.

Супруги венчались в Петербурге в Каменноостровской церкви по православному обряду, но сам Александр Карлович принял православие позже, в 1913 году, после смерти своей старшей дочери Евгении.

В 1901 году семья переехала в село Промзино (ныне р.п. Сурское) Алатырского уезда Симбирской губернии: Александр Карлович стал управляющим имением графа Рибопьера. К имению относились бумажная фабрика в лесу и большая мельница на реке Барыш.

В семье было трое детей: сын Николай, дочери Евгения 1898 года рождения и Зоя 1904 года рождения (наша мать. – Г.С.).

Детство и юность

Детство Николая прошло в селе Промзино. Большое, купеческое село раскинулось на живописном берегу полноводной Суры. Маленький Коля очень любил природу и общение с ней: рыбалку, собирание грибов, охоту. Увлекался коллекционированием: монет, марок, камней, различных насекомых. Ловля бабочек, насекомых, сбор растений и их обработка требовали много времени и терпения, зато приучали к трудолюбию.

Коля играл на балалайке и мандолине. В семье любили домашние спектакли и костюмированные вечера, и он активно в них участвовал. Любимыми занятиями были также рисование, выжигание рисунков на деревянных предметах и их раскрашивание, выпиливание лобзиком. У нас сохранились два таких рисунка: цветы (1905) и смешной толстый господин с палочкой (1911), а также большая шкатулка и две деревянные стенные тарелки с его рисунками и альбомчик для стихов от 1914 года.

После окончания начального училища в 1910 году Николай поступил в Алатырское реальное училище. Двухэтажное каменное здание училища размещалось по улице Симбирской.

24 сентября 1989 года автор этих строк был приглашён в город Алатырь на открытие мемориальной доски с надписью: «В этом здании, бывшем реальном училище, в 1910–1915 годах учился генерал-лейтенант Гаген Николай Александрович (1895–1969)».

Первая мировая война

Патриотический порыв молодежи на начальном этапе первой мировой войны увлёк Николая: он принял решение бросить училище и идти добровольцем. В июне его направили в Казань, в запасной батальон 61-го Александропольского полка, а в августе – в Киев, в школу прапорщиков.

14 января 1916 года Николай Гаген в чине прапорщика был уже на передовых позициях в районе сёл Барановичи и Ляховичи (ныне территория Белоруссии) в составе Галицкого полка 5-й пехотной дивизии Западного фронта. В марте был отравлен немецкой газовой атакой, контужен и оказался в госпитале в Москве, потом под Самарой. В конце июня побывал дома, а в июле вернулся в полк. В декабре он приехал в отпуск уже ротным командиром.

Весь 1917 год прошёл на фронте. В ноябре получил чин штабс-капитана, а в декабре был выбран адъютантом дивизии, что соответствует должности начальника штаба. Положение на фронте было тяжёлое, армия отступала. В феврале 1918 года Н.А. Гаген попал в плен вместе со штабом дивизии и был направлен в лагерь в Пруссии, где в тяжелейших условиях держали большевистски настроенных пленных. Домой вернулся в декабре 1918 года с сильно подорванным здоровьем.

Между двумя войнами

Несколько месяцев Николай Александрович пробыл дома в Промзино – отдыхал и лечился. Семья к тому времени лишилась дома и снимала квартиру в селе. Вскоре молодой Гаген уехал в Алатырь и поступил на службу в систему народного образования, но уже в июле вернулся в Симбирск и, вступив в ряды Красной армии, поступил в Краснознамённую пехотную школу. Она размещалась в бывшем кадетском корпусе, где потом было танковое училище № 1. Командовал взводом, ротой, потом батальоном.

В письме от 8–9 ноября 1919 года из Симбирска в Промзино сестре Зое он писал о праздновании годовщины революции: «Празднуем вовсю, а на душе тоскливо. 6-го вечером были орудийные выстрелы. 7-го утром – народ и хождение по городу. Затем начались концерты, митинги, спектакли и прочее. Около старого памятника выстроили оригинальный памятник-пирамиду. Наши курсанты после призыва одного из ораторов согласились выгрузить с парохода 25000 пудов хлеба: работа тяжёлая, но работали хорошо… 8-го вечером был у нас на курсах концерт-митинг и спектакль. Прошёл скучновато. Сегодня вечером (9-го) пойду смотреть с курсами в театр «На дне»…».

12 февраля 1920 года Николай Александрович женился на Елизавете Григорьевне Храмовой. Жили они в доме по улице Московской, ныне Ленина. Наша мама считала этот брак неудачным: у супругов не было детей, кроме того, Елизаветы Григорьевны слишком радела о продвижении Николая по службе, что очень его раздражало.

В конце 1920-х и в 30-е годы после окончания двухгодичной Высшей военно-педагогической школы Гаген занимал различные должности в Приволжском военном округе: командира полка, помощника командира дивизии, с 1938 года был помощником, а затем начальником Казанского пехотного училища.

На любых постах Николай Александрович все силы и время отдавал работе, пропадал в летних и зимних лагерях, на стрельбищах. В мае 1939 года он был принят в члены ВКПб.

Уже началась вторая мировая война, угроза нависла и над нашей страной.

Великая Отечественная война

В июле 1940 года полковник Гаген переведён в Уральский военный округ с задачей формирования новой стрелковой дивизии. Штаб находился в Свердловске, а полки формировались в области из призывников и запаса.

В своей автобиографии Н.А. Гаген позже писал: «Командуя 153 стрелковой дивизией, я имел возможность вести непрерывную подготовку, обучая войска круглый год, даже зимой… Я широко использовал опыт войны с Финляндией и свой в предыдущих войнах, империалистической и гражданской».

14 июня 1941 года поступил приказ всему Уральскому военному округу участвовать в общевойсковых учениях на территории Белоруссии, и через два дня дивизия двинулась на запад.

На рассвете 22 июня первые эшелоны дивизии прибыли в Витебск, а днём стало известно о вероломном нападении фашистской Германии. 25 июня 153-я дивизия, которая должна была прикрыть Московское направление западнее Витебска, заняла оборону в 40 километров. Это был очень растянутый фронт – войск не хватало. Плохо было и с боеприпасами. Разведкаустановила, что в направлении обороны движется 39-й моторизированный корпус гитлеровцев с большим количеством танков и мотопехоты.

5-го июля дивизия вступила в бой. Снаряды берегли: основным средством борьбы с танками были гранаты и зажигательные бутылки. Бойцы успели окопаться. 5-9 июля дивизия смогла отразить 26 массированных атак танков и пехоты, а 10 июля немцы прорвали оборону на флангах и, обойдя Витебск, заняли его. 153-я оказалась в полном окружении.

В романе Ивана Стаднюка описан такой эпизод: «Двое суток петляли по вражеским тылам… Наконец посчастливилось: прошлой ночью наткнулись на крохотную колонну артиллеристов из состава 293-го пушечно-артиллерийского полка… стрелковой дивизии полковника Николая Александровича Гагена. Вступив в бой западнее Витебска, он… уничтожил более двадцати немецких танков. Потом, оказавшись в окружении и сохранив все свои пушки, из засады разгромил моторизованную колонну немцев… Далее случилось почти невероятное… эта сводная группа продвинулась по тылам врага на северо-запад и в направлении Витебского аэродрома. Там скопилось, как донесла разведка, более сотни немецких боевых самолётов… В час ночи гаубицы ударили со всех стволов и около сорока минут опустошали и калечили аэродром, выпустив каждая по 60-80 снарядов… приказ полковника Гагена был выполнен блестяще».

На военном совете дивизии было принято решение отступать в полном составе с наличной техникой и ранеными. Двигались в основном ночью, меняли направление, вели непрерывную разведку, днём занимали круговую оборону. Горючее и боеприпасы приходилось добывать у врага, нападая неожиданно на склады и тыловые колонны. Дивизия пополнялась и людьми из других разбитых частей.

Численный состав доходил до 16 тысяч человек. Действуя в треугольнике Витебск–Орша–Крынки, дивизия Гагена препятствовала продвижению пехотных дивизий врага, рвавшегося к Смоленску.

Дивизию непрерывно атаковали. Немцы сбрасывали листовки, где говорилось: «Ваш командир немец, он ведёт вас к гибели». На партийном собрании Николай Александрович сказал: «Да, происхождение моё немецкое, но мой дед, отец и я родились в России. Это моя Родина. Советскую власть я защищал на фронтах гражданской войны и сейчас с вами». Собрание выразило полное доверие своему командиру.

Инженер-майор 153-й дивизии А. Фугенфиров в своих воспоминаниях писал о Н.А. Гагене: «Высокий, пожилой, плотно сложенный, подтянутый командир, накинув на плечи солдатскую шинель с расстёгнутым хлястиком и застёгнутую вверху на крючок, с палкой в руке, он целыми днями ходил из полка в полк, воодушевляя солдат и офицеров своей личной храбростью».

17 июля подошли к западному берегу реки Черницы и после восьмичасового боя форсировали её всей дивизией с техникой, тылами и ранеными. Связи со своими не было – дивизию считали разбитой. Когда же связь по рации удалось восстановить, в корпусе усомнились в достоверности информации. Гагену задали вопрос: какая марка охотничьего ружья у прокурора корпуса – на Урале они вместе охотились. Ответ показал, что дивизия жива, и командир её – полковник Н.А. Гаген.

24 июля дивизия вышла к верховьям Днепра и соединилась с главными силами Западного фронта. Началось Смоленское сражение. 153-я дивизия была включена в состав 20 армии и уже 25 июля снова вступила в бой.

Весь август шли жестокие бои на западном и восточном берегах Днепра. После взятия Смоленска войсками генерала Гудериана дивизия удерживала переправы через Днепр, давая возможность отходить частям 20-й армии. 10 августа в газете «Правда» был опубликован список награждённых высокими наградами: Н.А. Гаген получил орден Ленина. 23 августа был получен приказ перерезать железную дорогу Смоленск–Ельня, чтобы лишить снабжения войска противника. Операцией руководил маршал Г.К. Жуков. 6 сентября войска 24-й и 20-й армий взяли Ельню и ликвидировали опасный выступ к Москве.

8 сентября дивизию направили в резерв Ставки Верховного Главнокомандования. Совершив марш от Днепра до станции Издетково, она погрузилась в эшелоны и 15 сентября прибыла в город Калинин (ныне Тверь). Здесь уральцы узнали, что приказом народного комиссара обороны СССР от 18 сентября 1941 года 153-я дивизия стала 3-й гвардейской дивизией и получила гвардейское знамя. Полковник Н.А. Гаген был вызван в Москву и присутствовал на встрече с Верховным Главнокомандующим И.В. Сталиным.

Но отдых был коротким: 24 сентября дивизия была введена в состав 54-й армии Ленинградского фронта. Обстановка на фронте была очень тяжёлая. Немецкие войска перерезали железную дорогу в Ленинград, заняли Шлиссельбург и замкнули кольцо вокруг Ленинграда. Дивизия должна была наступать в районе Синявино: отвлечь на себя силы врага и тем самым ослабить давление на город.

Бои под Синявино продолжались весь октябрь. Немцы держали здесь пять пехотных дивизий: они решили через Волхов пробиться к Ладожскому озеру, чтобы ликвидировать «дорогу жизни» через озеро и создать второе кольцо вокруг Ленинграда. 3-я гвардейская была направлена на оборону города Волхова и Волховской ГЭС.

14 ноября уральцы заняли оборону в пяти километрах от города. Противник сосредоточил здесь сильную группировку и рвался к станции и городу.

После войны дядя признался, что самыми тяжёлыми для него были бои за Волхов. Свой штаб и наблюдательный пункт Н.А. Гаген расположил на электростанции и решил взрывать её, если немцы ворвутся, вместе с собой. Но наступление противника захлебнулось: гвардейцы Волховской оперативной группы, которыми командовал генерал-майор Гаген, отбили 20 массированных атак и отбросили врага от Волхова на 60 км.

Писатель Павел Лукницкий, пробывший всю блокаду Ленинграда в городе, а затем попавший в корпус генерала Гагена 24 февраля 1942 года, записал в дневнике, а затем и в книге «Ленинград действует»: «Гаген приветлив, приятен в обращении. Я уже знаю о нём, что он терпеть не может парадности, что прям, точен, прост в обращении со всеми».

До конца марта корпус продолжал наступать. В апреле 1943-го Н.А. Гаген был переведён заместителем командующего 57-й армии Ф.И. Толбухина, а в мае становится командующим армии со званием генерал-лейтенанта. Толбухин был назначен командующим Южного фронта.

5 июля началась Курская битва. Наши войска удерживали жестокий натиск противника и, измотав его, сами перешли в наступление.

6 августа 57 армию передали Степному фронту, чтобы ударом в обход Харькова с юга помочь главной группировке овладеть Харьковом.

16 августа армия взяла город Змиев, Чугуев, а 23 августа основные силы фронта вошли в Харьков. В приказе Верховного Главнокомандующего наряду с другими отмечались войска генерал-лейтенанта Н.А. Гагена.

27 августа он был награждён орденом Кутузова I степени.

Верховное командование требовало продолжать наступление, чтобы не дать возможности противнику закрепиться на Днепре. Юго-западный фронт и 57-я армия освобождали северные районы Донбасса и в конце сентября начали форсирование Днепра. 20 октября фронты были переименованы. Юго-западный стал 3-м Украинским под командованием Р.Я. Малиновского, 57-я армия вошла в состав этого фронта. Командующий – генерал-лейтенант Н.А. Гаген, член военного совета – генерал-майор А.Н. Бочаров, начальник штаба – генерал-майор Н.М. Верхолович.

3-й и 4-й Украинские фронты уничтожили Запорожскую группировку врага, освободили Днепропетровск, Днепрогэс, а с декабря 1943 года по февраль 1944-го – Кривой Рог и Николаев с выходом к Тирасполю на Днестре.

В это самое время дядя писал мне в открытке: «Молодец, что ты отличник. Будь впереди других во всём. Как бьём мы немецких фашистов, тебе известно».

Готовилась крупная Ясско-Кишинёвская операция по освобождению Молдавии с выходом на территорию Румынии. Началась она 20 августа. После успешного выполнения задачи армия двинулась на юг к границе Болгарии, где наши войска были встречены красными знамёнами и музыкой.

С выходом к болгаро-югославской границе вновь начались упорные бои. Ударная группировка 3-го Украинского фронта действовала на сильно пересечённой горной местности против кадровых горных войск противника. 20 октября Белград был освобождён.

В конце октября генерал-лейтенант Гаген в связи с болезнью, по приказу Верховного Главнокомандующего, сдал 57-ю армию М.Н. Шарохину и отбыл на лечение под Москву в санаторий Архангельское.

26 декабря 1944 года соединились 3-й Украинский и 2-й Украинский фронты, окружив в районе Будапешта большие силы противника. Шли очень тяжёлые бои. Генерал армии С.П. Иванов писал: «Перед наступлением на Будапешт маршал Толбухин включил в южную группировку 18-й танковый, 30 и 133 стрелковые корпуса. Все эти соединения с 28 января были объединены прибывшим из резерва Ставки управлением 26 армии (бывший Карельский фронт), во главе которой стоял мужественный командарм генерал-лейтенант Гаген Н.А.».

13 февраля столица Венгрии была освобождена, но фашисты перебросили сюда новые силы и готовили мощный контрудар, в основном танковыми соединениями. 6 марта они начали наступление. Ожесточенные бои против танковых и пехотных дивизий СС длились до 15 марта. Противнику удалось местами вклиниться в оборону до 20 км, но прорвать её он не смог.

Позже дядя говорил нам, что это был второй после Волхова наиболее тяжёлый момент периода войны.

20 марта 26-я армия снова перешла в наступление, и в начале апреля вся территория Венгрии была освобождена. А 13 апреля свободной стала Вена.

26-я армия обеспечивала левый фланг фронта и продвигалась в горах Высоких Альп, где встретилась с англоамериканскими войсками.

Из Австрии Н.А. Гаген был вызван в Москву на парад Победы 24 июня 1945 года. После парада маршал Советского Союза Ф.И. Толбухин и все командующие армиями были на приёме в Кремле.

Так закончилась Великая Отечественная война для генерала Н.А. Гагена. Он был награждён двумя орденами Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденом Суворова I степени, двумя орденами Кутузова I степени, Богдана Хмельницкого I степени и Суворова II степени, орденом Великобритании и Югославии, а также разными медалями.

Всего 23 колодки на кителе. Десять раз войска генерала Гагена отмечались в приказах Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина, и десять раз Москва салютовала им.

Кроме наград, война оставила и другой след – пошатнувшееся здоровье, особенно после второй контузии с временной потерей зрения. Встречаясь с дядей Колей, я поинтересовался, почему он, командуя крупными группами войск, не продвинулся далее генерал-лейтенанта. Он как-то задумался, а потом сказал, что его неоднократно представляли к высоким воинским званиям и к званию Героя, но Сталин вычёркивал его имя.

Скорее всего, из-за немецкого происхождения, а, может быть, из-за того, что до революции тот был офицером.

А ведь за него заступались известные военачальники, с которыми он служил и воевал: Василевский, Малиновский, Толбухин и другие. Но за званиями и должностями Николай Александрович никогда не гнался. Он честно служил, отдавая свои знания, опыт и силы на благо Родины.

Послевоенный период

После парада Николай Александрович вернулся в свою армию, совершил с ней марш из Австрии в Румынию, где армия была расформирована.

В декабре 1945 года Н.А. Гаген назначен командующим 3-м горно-стрелковым Карпатским корпусом. В это время произошёл ещё один поворот в его судьбе. Отношения с женой были натянуты, а в конце войны и совсем оборвались. В 1947 году Николай Александрович расторгнул брак и женился на Марии Ивановне Соколовой, медработнике его армии. К сожалению, и этот брак оказался неудачным, но дядя любил вторую жену до конца жизни.

В феврале 1947 года его перевели на Дальний Восток заместителем командующего Приморского военного округа по строевой части. Жили Гагены в городе Ворошилов-Уссурийский, а в 1953 году переехали в Хабаровск: Николай Александрович назначен заместителем командующего по военным училищам Дальневосточного военного округа. Жили скученно: кроме супругов, ещё сестра Марии Ивановны с двумя девочками. 22 июня 1956 года у Марии Ивановны родилась дочка Марина. Дядя принял её как свою и очень любил. В свободное время старался бывать на природе, выезжал на охоту и рыбалку, но здоровье становилось всё хуже, слабело сердце. И вот последнее медицинское заключение: «Общий атеросклероз. Атерокардиосклероз, стенокардия напряжения и покоя. Хронический бронхит, экзема лёгких. Лёгочно-сердечная недостаточность второй степени. Не годен к военной службе…». Ему 63 года, но сказались все войны и перегрузки.

В январе 1959 года Н.А. Гаген уволен в отставку по болезни с правом ношения военной формы и одежды. Этим же приказом министр объявил ему благодарность за долголетнюю и безупречную службу, наградил памятным подарком.

Семья переехала в Москву, получив квартиру в Тушино по Волоколамскому шоссе, 54. В то время это была окраина, недалеко – лес и речка. Николай Александрович гулял с Мариной, ходил в лес, с удовольствием возился в своём садике-огородике на четырёх сотках, но состояние здоровья становилось всё хуже.

20 мая 1969 года Николай Александрович Гаген ушёл из жизни. Похоронили его на Химкинском кладбище, могила в 141 квартале, слева по главной аллее. Когда впервыея и брат побывали на могиле, там не было ни ограды, ни памятника, только столбик с табличкой. Брат Михаил обратился с письмом в Политуправление армии с просьбой установить памятник. Памятник и ограда были установлены. Прямоугольная плита из чёрного гранита, наверху белый круг с профилем дяди. Внизу надпись: «Генерал-лейтенант Гаген Николай Александрович (1895–1969). От Министерства Обороны СССР».

Редко бывая проездом в Москве, мы стараемся попасть к дяде на кладбище, с горечью видим, что за могилой никто не ухаживает.

Н.А. Гаген и наша семья

Кроме родителей и сестры, нашей мамы, у Николая Александровича никого не было. Встречи были очень редкими, но связь с нами и старушкой-матерью, жившей у нас, дядя поддерживал частыми письмами. Радовался за племянников, интересовался нашими успехами в школе.

В апреле 1947 года, следуя на Дальний Восток, он со второй женой Марией Ивановной заехал в Сенгилей.

Сохранились маленькие любительские фотографии: 7 апреля – на могиле его отца, 11 апреля – все вместе на крыльце нашего дома на Володарской улице. Второй раз они навестили нас во время отпуска летом 1950 года: ехали из Москвы пароходом по Волге. Зная о моей мечте, дядя привёз в подарок велосипед.

После войны Николай Александрович писал большие письма матери и сестре, не забывая всех нас. Регулярно присылал матери деньги. Когда я поехал учиться в Москву, бабушка Вера Ивановна каждый месяц часть денег пересылала мне – для студента это была великая помощь.

В 1953 году он хотел навестить нас. Из Хабаровска самолётом прилетел в Казань и собирался пароходом прибыть в Сенгилей, но ему стало плохо – упал и сломал ключицу. Положили в госпиталь. Мама с братом Мишей ездили к нему. Состояние дяди было тяжёлое. В госпитале он пробыл больше месяца, потом его отправили в Хабаровск долечиваться. Больше он мать не увидел: она умерла в 1957 году.

Переехав с женой в Москву, дядя по-прежнему часто писал нам, интересовался, как живут племянники. Мама с Женей ездили в Москву в январе 1960 года навестить дядю. Второй раз мама, папа и Женя были у дяди в Москве в феврале 1962 года. Это была их последняя встреча. На похороны Николая Александровича никто из нас не смог приехать: об этом нам вовремя не сообщили.

Мама охотно переписывалась со всеми, кто интересовался судьбой её брата. Помню, как присылали письма школьники из городов Волхов, Пермь, Чугуев. В Ульяновске в школе № 51 был музей 57-й армии, там я однажды присутствовал на встрече с ветеранами.

К сожалению, акции памяти у нас носят эпизодический характер, чаще всего они приурочены к круглым датам, а так хотелось бы, чтобы потомки помнили своих героев. Н.А. Гаген был честным, отважным воином, преданным делу и своей Родине, он, конечно же, заслуживает того, чтобы земляки помнили о нём и гордились его подвигами.

Георгий Стоцкий