Посвящается Борису Фадину,Тамаре Епериной, моим друзьям и землякам

«Печально я гляжу на наше поколенье,

Его грядущее иль пусто иль темно…»

М. Лермонтов. Дума

Нелирическое вступление

В селе Акшуат, бывшего Карсунского уезда Симбирской губернии, в родовом поместье потомственных русских дворян Поливановых, бывал гениальный русский поэт М.Ю. Лермонтов. С одним из Поливановых, прекрасным рисовальщиком, юный Мишель Лермонтов учился в Юнкерской школе в Петербурге.

Автор поэмы выдвигает версию о возможности посещения Лермонтовым вместе с Поливановым Акшуата. С Симбирским краем связаны юные годы бабушки М.Ю. Лермонтова, Елизаветы Алексеевны Арсеньевой. О Симбирске и симбирянах поэт повествует в своей поэме «Сашка».

В селе Акшуат до наших дней сохранился уникальный лесопарк, посаженный Поливановыми, в котором собраны представители древесной и растительной флоры Европы, Азии, Америки и аллеи вековых сосен с екатерининских времён по обеим сторонам дороги, ведущей в город Барыш.

В наше неспокойное и смутное время этот уникальный природный заповедник в запустении. Руки и головы местных властей, в ведении которых находится этот изумительный памятник природы, до него не доходят. Имеются случаи варварски хищнических, безжалостных порубок реликтовых сосен, видевших национальную гордость России – поэта Михаила Лермонтова, так называемыми «предпринимателями» и «бизнесменами».

Таким образом, сами того не ведая, мы бездумно уничтожаем такие вот парки, духовными нитями связанные с великим прошлым России, с её несравненной, оригинальной и бесценной культурой. Мы вытравливаем в себе, в своём сознании историческую память, гробим Национальную Русскую Идею, которую безуспешно стараются отыскать так называемые политологи различных мастей и партий. Мы становимся манкуртами, которых легко оболванивают политические авантюристы и проходимцы. Чёрной зловещей стаей кружатся они над больной, истерзанной Россией!

I

«Люблю Отчизну я,

но странною любовью…»

М. Лермонтов. Родина.

«Выхожу один я на дорогу…»

М. Лермонтов

Не персоною нон-грата

Появляюсь здесь, в родном краю.

И под соснами Акшуата

В размышлении постою.

Постою один, при дороге.

Тихий вечер… Закат…

Все надежды свои, все тревоги

Доверяю тебе, Акшуат!

И один я, в эпоху зверскую,

На дорогу, как встарь, выхожу,

И вот эту поэму-версию

Вам, друзья, предложу.

Здесь читаю историю заново

Средь российских, глухих снегов

Родового гнезда Поливановых,

Уходящую в даль веков.

Половину жизни истратив

На различные пустяки,

Я стою вот здесь, в Акшуате,

И читаю вам эти стихи.

Только сосны со мной, только сосны,

Словно думу поют, не спят…

Вот какую уж зиму, вёсну

Над тобою шумят, Акшуат!

И, отринув сомненья неверные,

От волнения закурю –

Эти сосны видели Лермонтова –

Это точно я вам говорю.

А дорога спешит через даты

И не в Лондон, и не в Париж,

Здесь, под соснами Акшуата,

Вся – в Россию, через Барыш.

А дорога спешит через дождики,

Через снег, через хмаросей,

Чтобы шли по ней люди, и дожили

До счастливых, солнечных дней.

Здесь, по этой дороге когда-то

(Только Родина – высшая цель)

Проносился в бессмертье крылато

С Поливановым – юный Мишель.

Знаю, видели здесь – и получше,

Покрасивее, наверняка…

Только этого вот, поручика,

Буду помнить – века!

Он ПОРУЧИКОМ был за Отчизну,

За её золотое житьё,

Всею яркой, как пламя, жизнью

Верил – в будущее её!

И воскреснут вдруг над полянами,

У российского у сельца

Речи юного Поливанова,

Мысли Лермонтова-творца.

В днях и ясных, и в днях туманных

Помни вечно певца, Акшуат!

Ведь любви не бывает странной,

Если ты только ей и богат,

К этим людям, дорогам, соснам,

К деревенским печальным огням,

К этим зимам и к этим вёснам,

И к российским, счастливым, дням…

Только сосны со мной, только сосны,

Словно думу шумят, не спят,

Вот какую уж зиму, вёсну

Над тобою поют, Акшуат!

II

«На севере диком стоит одиноко

На голой вершине сосна,

И дремлет, качаясь, и снегом сыпучим

Одета, как ризой, она…»

М. Лермонтов. Из Гейне

Мы – сосны,

Мы – дети зелёные жизни,

Мы – жизни!

Вы с нами запойте

в Симбирске,

в Теньковке

и в Жиздре…

В России великой

мы помним младого поэта:

На севере диком – сосна,

белым снегом одета…

Мы – сосны,

Мы – ваши надежды,

Мы – ваши тревоги,

Которую вёсну –

не спим мы –

поём

и поём при дороге…

Мы – сосны,

Мы – ветви,

пожалуйста, нас не рубите!

Зелёные вести…

вы нас – не губите!

Вы нас навсегда – полюбите!

Мы – сосны,

Мы – вечны…

и даже – при вашем закате –

Зелёные песни мы вам пропоём

на вечной заре, в Акшуате!

III

«О как мне хочется смутить весёлость их

И бросить им в глаза железный стих,

Облитый горечью и злостью…»

М. Лермонтов. «Как часто пёстрою толпою окружён…»

«Вы, жалкою толпой стоящие у трона,

Свободы, гения и славы палачи,

Таитесь вы под сению закона,

Пред вами суд и правда – всё молчи!

Но есть и божий суд, наперсники разврата,

Есть грозный судия – он ждёт…»

М. Лермонтов. Смерть поэта.

Да отсохнет рука супостата,

Что заносит пилу, топор…

Здесь, на сосны под Акшуатом –

Несмываемый позор!

Всем хапугам-акселератам,

Бизнесменствующим дегенератам,

Всем делягам – духовным кастратам,

Продающим Россию, как мать,

Даже сосны под Акшуатом –

Им на Родину – наплевать!

Не хочу, чтоб ушли за бесценок,

Пусть за доллары, за рубли,

Эти сосны бесценные –

И на доски, на горбыли!…

Выше денег, дороже злата –

Прокляну чистоган, барыш –

Эти сосны под Акшуатом

По дороге в Барыш.

Не из Гейне, не из Фрейлиграта,

Не из Цейтлица перевод –

Эти сосны под Акшуатом

Подпирают всю жизнь небосвод.

Пламенеют в лучах заката

В заповедных местах

Эти сосны под Акшуатом

Строчкой Лермонтова на устах.

Так и стойте! – стеной,

брат за брата,

Рвитесь кронами – под облака!

И храните под Акшуатом

Память Лермонтова – на века!

Я стою, раздумьем объятый,

огоньки – вдалеке,

Здесь, под соснами Акшуата,

С книгой Лермонтова – в руке.

Посредине огромной России,

В сердцевине моих земляков,

Посредине доверчивой сини

Предвечерних январских снегов…

Пусть событиями – не богата

Ваша жизнь – так она коротка!

Пусть с задержкой идёт зарплата

У мятежного электората,

У которого – с края ль хата?…

И вся жизнь – не в системе блата,

Как у властного аппарата.

Мы ему – не запанибрата!

Рвитесь с соснами – под облака!

Если ваша душа крылата,

Если в Родину верите свято,

Говорю вам под Акшуатом:

Будут помнить о вас – века!

На путях двадцать первого века,

На стремительных виражах,

Человек, будь всегда – Человеком,

Нежность к Родине – умножай!..

Не персоною нон-грата

Появился в родном краю,

Здесь, под соснами Акшуата,

В размышлении я стою.

И как рыцарь, одевший латы,

Я кричу, тревогой объятый…

Я кричу – временам и датам…

Я кричу – и дворцам, и хатам,

Президентам, министрам, прелатам,

Председателям,

депутатам,

Дипломатам,

аристократам,

Новоявленным Геростратам,

Разглагольствующих с Арбата

Новоявленными Палатами

О причинах российского ската

Нам,

шофёрам

и акробатам…

(От речей их – вся жизнь горбата!)

Всем кричу я –

и тёщам,

и сватам,

И контрактникам, и комбатам,

Кардиналам и всем аббатам,

Нашим милым

теньковским девчатам,

Даже будущему – их внучатам…

Вам – заводы и комбинаты,

Где уснул (до поры ль?!..)

мрачный атом…

Всем:

и бомбам,

и автоматам,

(Даже тем, кто строчит плагиатом –

Без желаемого результата!)…

Всем погибшим в Чечне солдатам

Да гремят мои строки – набатом!

Я кричу –

сквозь разливы мата,

Лихоимства, зверств и разврата

Сумгаита, Белграда, Герата…

Где опять с войной –

брат на брата…

Я кричу: Да минует утрата

Нас и сосен под Акшуатом!

P.S. Будь моё желание – свято!

Здравствуй, умытая Россия!

«Прощай, немытая Россия»

М. Лермонтов

Хочу увидеть Родину умытой

Всей свежестью –

хрустальнейшей росой

И не разрушенной, не позабытой,

Не тёмной и непозабитой

Невежеством, –

культурной, умной, сытой,

Красивой и войною неубитой,

Озёрной, полевою и лесной…

И летом, и зимою, и весной…

Нет, не прощаюсь я с тобой,

Россия,

Под акшуатской вековой сосной…

…Здравствуй, Россия, умытая

Всей свежестью рос, – незабытая!

Акшуат – Барыш – Карсун – Теньковка;

январь 2001 – октябрь 2007