Ульяновская областная филармония – одно из самых знаковых мест нашего города. Благодаря ей у ульяновцев из поколения в поколение передается хорошая привычка ходить на концерты симфонической и народной музыки.

Однако добрую традицию вполне могут нарушить обстоятельства, о которых корреспонденту нашей газеты рассказал директор Ульяновской областной филармонии, заслуженный артист России Валерий Уткин.

– Валерий Николаевич, все учреждения культуры и искусства в России скоро будут отправлены в «свободное плавание», то есть станут автономными, получая от государства минимум на свою деятельность. Что в этом случае ждет филармонию?

– Нам напрямую говорят, что это делается для того, чтобы разгрузить бюджет, чтобы учреждения имели возможность работать на себя. Обещаны гарантии выживания, но многие руководители учреждений опасаются, что впоследствии от своих гарантий государство может отказаться. Все это настораживает. Помню, как при «развитом социализме» нам показывали телепередачу про заграничную буржуазную жизнь и пугали неуверенностью трудящихся Запада в завтрешнем дне. К этому сегодня пришли и мы. Как можно что-либо планировать в данных условиях? В этом году у нашей филармонии – дефицит бюджета. Обещают помочь закрыть его до конца года. Но, честно скажу, сложнее, чем сейчас, ситуации еще не было. Да – кризис, да – мы терпим, выходим из положения собственными силами. Несмотря ни на что, 23 мая была потрясающая программа на закрытии

концертного сезона симфонического оркестра. Прозвучали 5-я симфония Чайковского к 170-летию композитора, Кармен-сюита Бизе-Щедрина. Эмоциональной точкой, своеобразным ударом стала Поэма экстаза Скрябина. Публика устроила музыкантам овации. И это при том, что не было приглашенного солиста, на которого не нашлось денег.

– Но солисты были на проходивших в этом году музыкальных фестивалях филармонии, причем – высокого уровня, из российской столицы и из-за рубежа.

– За это публика должны быть благодарна губернатору Ульяновской области Сергею Морозову и директору Департамента культуры и архивного дела Татьяне Ившиной. Благодаря им были профинансированы три крупных фестиваля: «Играй и пой, душа Поволжья», «Мир-Эпоха-Имена» и «Серебряные трубы».

– Но, наверное, не только деньги тут сыграли свою роль? Музыканты приезжали в Ульяновск, в филармонию, которая имеет авторитет в мире искусства в России – не так ли?

– Вообще, отношения между людьми – главное в нашем деле. Если они сложились, музыканты идут навстречу, снижают гонорары. Прекрасный певец из Германии Борис Стаценко, который приезжал на закрытие фестиваля «Мир-Эпоха-Имена» в Ульяновск, в десять раз меньше заработал у нас, чем мог бы за границей. Но у него дружеские отношения с нашим главным дирижером Сергеем Ферулевым, и он понимает ситуацию в России и считает, что наша публика тоже должна иметь возможность встречаться с высоким искусством. Поэтому певец согласился на небольшой гонорар, хотя для нас он – очень большой: 1,5 тысячи евро. А в Германии Стаценко только за один спектакль получает 11 тысяч евро.

– Ходят упорные слухи, что филармонию скоро объединят с Ленинским мемориалом. Так ли это на самом деле? Если – да, то, как Вы считаете, это к добру или к худу?

– Да, есть такое предложение Департамента культуры и архивного дела: организовать на базе наших учреждений концертное объединение. Ситуацию, на

мой взгляд, отлично характеризует фраза из знаменитых законов Паркинсона: «Расширение означает усложнение, а усложнение – разложение». На эти грабли в нашей стране наступали неоднократно. Вы помните, наверное, из истории, сколько было всяких укрупнений и чем это все плачевно закончилось. Это только кажется, что будет хорошо, если объединить всех,сократив сотрудников. Но два пустых кошелька никогда не дадут один полный. На самом деле получится дороже. Все равно придется привлекать специалистов. Другой момент: филармония, прежде всего, это – симфонический оркестр, плюс еще определенный перечень музыкальных коллективов. А эстрада, шоу-программы, которыми живет Ленинский мемориал, в принципе, не должны быть в филармонии. И в России есть такие филармонии, которые вообще этим не занимаются, и они считаются лучшими. Например, Екатеринбургская филармония. Более того, сама по себе филармония является высшей формой учреждения музыкального искусства, что еще никто не отменял. И для любого региона иметь ее в наличии среди других учреждений искусства считается обязательным и престижным. С исчезновением филармонии, я считаю, статус области понизится. И для самих музыкантов работать в филармонии означает признание достаточно высокого уровня их мастерства. Неслучайно, когда пошли разговоры о концертном объединении, некоторые наши артисты начали поговаривать о смене места работы.

– Принесет ли пользу соединение в одно целое несовместимого: классической и популярной музыки?

– У нас часто путают понятия культуры и искусства. Культура, сколько ее ни губили, ни душили, все равно остается. Есть народности численностью в одну тысячу человек, но они берегут свою культуру – традиции, песни, сказания, ремесла, передают это из поколения в поколение. А профессиональное искусство погубить легко. Не финансировать, и – все! И вообще, это очень опасно: поддерживать самодеятельность в ущерб классике. А у нас, между прочим, прекрасный академический симфонический оркестр, один из лучших в России. Он – лауреат многих конкурсов, каждый год его приглашают на гастроли в Европу. Сейчас завершаются переговоры по поводу поездки коллектива в Китай.

– Вопрос объединения решен окончательно?

– Пока нет. Мы в неопределенности: когда это произойдет? С нашим коллективом вопрос никто не обсуждал. Но мы надеемся, что наше мнение услышат. У нас есть конкретные предложения по улучшению работы филармонии, по ее реструктуризации.

– Как обстоит дело в других регионах?

– Знаю, что филармонии нет в Челябинске. Но там ее функции выполняет оркестр оперного театра, и музыкантам за это даже доплачивают. Большинство же областей и республик, насколько мне известно, стараются сохранить свои филармонии.

– Что будет с филармоническим зданием, которое, как видно невооруженным глазом, основательно обветшало?

– В этом году, кстати, ему исполняется сто лет. Уже 38 лет, как оно капитально не ремонтировалось. Была составлена предварительная смета на 56 миллионов рублей. Но пока нет финансирования. Есть надежда, что оно появится в 2012 году.

– Известно ли, кто будет руководителем концертного объединения?

– Ответить на этот вопрос не могу. Одно могу сказать, что я очень переживаю за судьбу классической музыки в Ульяновске. Хотелось бы, чтобы ситуация обернулась в ее пользу.

– Не получается завершить наш разговор на оптимистической ноте…

– Ну почему? Даже если все рухнет, музыка-то останется. Это единственный язык во Вселенной, понятный всем. Классика не устаревает и соединяет нас с Богом. Все равно в Ульяновске останутся те, кто ее любит. Кстати, на Западе ходить на концерты классики престижно, и оркестры в этих странах финансово поддерживает общественность. Наши же любители музыки, как правило, не имеют на это средств. Но они стоят в очереди за филармоническими абонементами, платят за них свои последние деньги. Они не могут обойтись без наших концертов. Мы хотим, чтобы таких людей стало больше. Нам в этом надо помочь, а для начала – просто выслушать.

Ирина Морозова