Олег САМАРЦЕВ

В, казалось бы, простой дилемме – любить свой дом или ненавидеть – простого ответа, если приглядеться, не существует. Понятие ДОМ в русском языке содержит в себе множество смыслов: жилище, страна, Родина, город, в котором я живу.

Наш дом — Ульяновск, который безвозвратно утратил прежний статус Родины Ильича, Родины Ленина, а нового так и не приобрел. Думаю, дело даже не в поисках какого-то искусственного имиджа, а во внутренней атмосфере.

Если доминирующим чувством горожан является любовь к своему ДОМУ и искренняя гордость за него – она непостижимым образом проникает и вовне. Парижане, которые любят свой город по-настоящему, чисто, с какой-то щемящей трепетностью, не кричат об этом на всех углах, не вывешивают плакаты с пошлыми признаниями, но аура любви охватывает всех. И даже тех, кто не был в Париже, краешком коснулся отзвук этой любви – в звуках грассирующего шансона, атмосфере бистро на Монмартре. Эта созидательная сила любви рождается не как результат оголтелой пропаганды – она просто существует как ис- кренняя потребность каждого.

Лет в 12 или 13 отправили меня в составе делегации отличников и активистов чебоксарских школ в Ульяновск фотографироваться у развернутого знамени комсомола в Ленинском мемориальном центре. Передать ощущения не могу – может, сейчас они по уровню были бы сопоставимы с вручением какой-нибудь Нобелевской или Государственной премии. Подобное ощущение столь сильно, что остается навечно некой эмоциональной метафорой. Кстати, гордость за то, что живешь на родине Ленина, не внедрялась как-то особо, она была естественным следствием идеологического фона, где имя Ленина – фундаментальная основа строя, и, я полагаю, внутренней потребностью горожан. На самом деле важно осознать, что такое твой город – истинная среда обитания или перевалочный пункт на пути в неизвестность…

Сегодня полярность мнений относительно отношения к городу поразительная. Грязь, скукота, безнадега – на одном полюсе; Гончаров, Языков, Карамзин, великие традиции – на другом. Главное, что нет никакой, даже самой завалящей идеи, которую можно было бы безоговорочно поддержать. Вот и получается, что мы – город без идеи. Жалко.

Поиски усредненного и всех удовлетворяющего символа, с которым могли бы смириться даже разрозненные социальные группы в сложившихся условиях, — задача совсем не простая. В первую очередь это связано не с диапазоном гражданской разнородности этих групп, а с противоречивостью их базовых целеустановок.

Так вот вопрос о любви к своему ДОМУ, городу например, — большому и такому привычному ДОМУ, среде обитания, малой родине все-таки задать стоит, особенно накануне его дня рождения. Он крайне далек от сферы пиаровских демаршей, и простого решения загадки — КТО МЫ в масштабах России и глазах россиян, явно никто не найдет. Не думаю, что решить его можно только усилиями власти. Дело-то общее…