Владимир МИРОНОВ

По экспертным оценкам общее количество наркопотребителей в России составляет 2,5 миллиона человек, это – около 2% населения страны. По мнению специалистов, «на фоне демографического кризиса, охватившего практически все регионы, дальнейший рост количества наркозависимых обоснованно рассматривается как одна из угроз безопасности России».

А какова ситуация в нашей области? Об этом читателям газеты «Времена.ру» рассказал заместитель начальника Управления ФСКН РФ по Ульяновской области полковник полиции Игорь Владимирович Евдокимов.

– Ситуация, к сожалению, далеко не благоприятная. Одним из критериев ее оценки служит количество больных наркоманией на 100 000 населения. Так вот, если в 2007 г. их было 319 чел., в 2008-м – 315, то в 2009 г. уже 331,3. По Приволжскому федеральному округу, где этот показатель составляет 234 чел. на 100 000 населения, мы занимаем второе место, сразу после Самары. Среднероссийский же коэффициент равен 252. Как видите, мы в «лидерах» не только в ПФО, но и в стране.

В то же время происходит некоторое снижение количества больных наркоманией, состоящих на диспансерном учете. Кто-то выбыл в связи со смертью, кто-то — сел. Так что говорить о серьезном оздоровлении обстановки пока не приходится.

По данным за 5 месяцев этого года, на учете у наркологов состоит 3 989 наркоманов. Но основной массив этого учета формируется лишь из обратившихся за помощью добровольно. При этом в официальную статистику не включены те, кто лечится анонимно. Поэтому с полной уверенностью можно утверждать, что на самом деле количество наркозависимых в разы больше. Для оценки их реальной численности применяется индекс латентности. Для Ульяновской области он составляет 7,18. Это значит, что количество официально учтенных наркоманов надо умножить на эту цифру. Полученный результат и будет соответствовать более или менее реальной численности — около 26 000 человек. Хотя и это очень приблизительно, точную цифру не может назвать никто.

– Кстати о подростках. Какова ситуация с наркоманией в молодежной среде?

– По официальной статистике, наркотики в стране употребляют более 140 000 детей и подростков. Наши показатели пропорционально вполне сопоставимы с общероссийскими.

В 2009 г. у нас было зарегистрировано всего три несовершеннолетних наркомана – по одному в Ульяновске, Димитровграде и Майнском районе (2008 г. – всего двое). Но это, конечно, не отражает реального положения дел. В 2006 и 2008 годах специалисты проводили анонимное анкетирование среди учащихся. Опрошено 1 850 школьников и 200 учащихся средних технических учебных заведений Ульяновска и области. Результаты показали, что подростки впервые пробуют наркотик в возрасте 14-15 лет. На прямой вопрос, употребляете ли вы наркотики, в 2008 г. утвердительно ответили 2,3% опрошенных старшеклассников. В 2006-м эта цифра составляла 1,2%. И хотя признались, скорее всего, не все, тенденция очевидна. Соответственно уклонились от ответа в 2006-м — 9,7%, в 2008-м — 4% опрошенных. Их тоже относят к группе риска, поскольку ответ «ни да, ни нет», оценивается специалистами так: «скорее «да», чем «нет».

В употреблении марихуаны, так называемой «травки», признались почти 7% школьников, и почти 12% учащихся системы профтехобразования. В вузах ситуация примерно такая же. В нашей практике были два эпизода, когда за торговлю наркотиками задерживали четырех курсантов военных училищ. Причем двое из них были наркоманами.

– Несмотря на массированную антинаркотическую пропаганду, число потребителей растет. Как это объяснить? Не получаем ли мы обратного эффекта, когда человек, наслушавшись сентенции о том, как это плохо и опасно, решает либо попробовать, либо просто поступить вопреки?

– Может быть, особенно если учесть, что у молодежи совсем иное восприятие жизни. Им со всех сторон навязывают принцип «Бери от жизни все!». Они и берут. Все эти вечеринки, тусовки зачастую сопровождаются «модными» наркотиками. Кто-то предложил: «Давай попробуем». И он пробует, чтобы быть «не хуже других». А потом становится поздно.

– Существует ли в области некая подпольная структура, которая контролирует весь наркорынок или его значительную часть?

– По нашим данным, подобных централизованных структур в области нет. На этом поле действует множество разрозненных, не связанных между собой групп.

Сбыт наркотиков, как правило, совершается именно группой лиц по предварительному сговору – надо найти поставщика, курьера, сбытчиков. Но отследить эту цепочку по разным причинам удается далеко не всегда. В результате в поле зрения попадает лишь ее часть – 2-3 человека. Тем не менее есть в нашем активе и несколько разгромленных организованных преступных групп. Например, в 2009 г. была разоблачена ОПГ из 20 человек. В ее составе было 9 азербайджанцев (в том числе два гражданина этой страны), остальные – наши, славяне. Они организовали поставку из Турции и сбыт в Ульяновске гашиша. Мы перехватили 7,5 кг этого наркотика. Дело пока расследуется. Еще одну ОПГ из 6 человек, занимавшихся сбытом героина, обезвредили в Ленинском районе. А всего в прошлом году было расследовано 5 таких крупных дел.

Кстати, по количеству выявленных групповых преступлений Ульяновская область занимает 11-е место в России.

– При расследовании дел по таким группам не приходится сталкиваться с противодействием сверху, со стороны каких-то властных структур или чиновников?

– Слава богу, нет, хотя по другим регионам — Самаре, Башкирии — о подобных фактах я наслышан. У нас такого не было, хотя мы брали достаточно серьезных дельцов.

– А потом на месте уничтоженной группы возникает новая…

– К сожалению, да. Граница-то открыта. Героин идет через нее из Афганистана сотнями тысяч тонн. Его реализуют через сеть распределительных центров в среднеазиатских странах, бывших республиках СССР. Оттуда оптовыми партиями везут на Урал, в Сибирь, в Самарскую область.

Для того чтобы проследить транзит наркотика, необходимо иметь информацию из пункта его отправки. Достоверных данных на этот счет нам пока не поступало.

Тем не менее, со всей ответственностью могу сказать, что на территории нашей области наркодельцы спокойно себя не чувствуют. В прошлом году мы перекрыли 26 каналов поступления наркотиков

в регион. Изъятые партии – от 100 г героина (по классификации ООН это считается крупным размером) до одного килограмма четырехсот граммов. Направление этих каналов – Самарская область, Пенза, Челябинск, Нижний Новгород. Занимались их «обслуживанием» цыгане. Изъято в общей сложности 10,5 кг героина. Уже в этом году перехвачен курьер, который вез из Нижнего Новгорода килограмм этого порошка.

Но, исходя из мировой практики, принято считать, что изымается обычно лишь одна десятая часть поставляемого наркотика.

– Насколько я помню, при создании ФСКН было заявлено: задача ведомства – борьба с крупными ОПГ, контролирующими рынки наркотиков в том или ином регионе. Оно не должно заниматься отловом мелких дилеров и одиночных потребителей. Тем не менее, как показывает статистика, на скамье подсудимых в большинстве своем оказываются именно одиночки, пойманные при покупке или продаже одной-двух доз.

– Этими одиночками мы занимаемся неспроста. Наркотик не продают кому попало. Новых покупателей втягивают эти самые одиночки-наркопотребители. Им это выгодно. Грамм героина стоит 1 800 — 2 000 руб. Для наркомана со стажем это – дневная доза. Подсчитайте, сколько нужно в месяц. Где ему взять такие суммы? За счет вовлечения других, с которых он берет или дозой, или деньгами. В этом опасность так называемых одиночек. Если их не обезвреживать, в этот порочный круг будет вовлекаться все больше и больше людей. Поэтому, получая информацию на таких одиночек, мы не можем не реагировать. Конечно, пытаемся реализовать ее по максимуму, но не всегда это удается.

– Какие наркотики сегодня преобладают на нелегальном рынке области?

– В регионах с более развитой экономикой уровень доходов населения выше, следовательно, и структура наркопотребления несколько иная – объемы наркопотоков, их качество и пр. Например, у нас кокаина нет в обиходе, хотя есть пока не подтвержденные оперативные данные о том, что сделан заказ на него. Зато в Москве кокаин перехватывают килограммами.

У нас абсолютно преобладал героин. Однако недавно его заметно потеснил дезоморфин, хотя еще в 2008 г. мы даже не знали, что это такое. Первые единичные факты его изъятия появились только в конце года. В течение же последующих лет его потребление резко возросло: в 2009 г. изъяли в общей сложности

3 кг, а за пять месяцев нынешнего – уже в три раза больше. И в России, и у нас он вышел на второе место после героина, заняв более четверти рынка. И продолжает набирать популярность.

– Что, на ваш взгляд, необходимо сделать, чтобы переломить ситуацию?

– Недавно этот вопрос рассматривался на коллегии ФСКН в Москве. Одно из направлений борьбы с дезоморфином – введение строгого рецептурного отпуска кодеиносодержащих препаратов. Пока же действует негласное правило о том, чтобы больше двух упаковок в одни руки не отпускать. Понятно, это полумера, которую очень легко обойти. Но даже на нее крайне болезненно отреагировали правозащитники, усмотревшие в этом нарушение права человека покупать столько таблеток, сколько ему нужно. Однако в тех же США, например, без рецепта нельзя купить даже простой шприц, а в Европе — таблетки от кашля. И ни о каком ущемлении прав человека там никто не говорит.

Я считаю, что победить наркобизнес можно только жесткими радикальными мерами. А пока их нет, мы действуем в рамках существующего законодательства.