Спецкор “КП” Ульяна Скойбеда расследовала историю о правоохранительном беспределе в Ульяновске [обсудим?]

Ульяна СКОЙБЕДА

«Продажность следствия выходит за рамки разумного!»

«Девочки-подростки, 14 и 15 лет, заехали к своему приятелю, 16-летнему оболтусу. Там их ждала засада: еще двое парней, один из которых – студент университета. Барышням предложили выпить, а, когда те отказались, их заставили побоями.

Девочек всю ночь насиловал именно 20-летний студент педуниверситета. Утром бедняжки выбрались из квартиры и побежали в милицию, где ими немедленно занялся отдел по борьбе с экстремизмом (отдел «Э» привлекают, если кто-то из участников инцидента принадлежит к неформальным молодежным течениям). Оперативники «взяли» участников «вечеринки», получили от них признательные показания и отправили уголовное дело следователям…

А вот потом начались «чудеса».

Следователь перезвонил и попросил убрать из заявления изнасилование, ссылаясь на отсутствие доказательств. Потом вынес постановление, что и незаконного удержания не было. Остались только побои, а это уже милицейская подследственность: дело вернули в милицию, где его благополучно и закрыли, потому что для этой статьи уже вышли установленные законом сроки.

Следствие не впечатлило даже то, что одна девочка оказалась… беременной, причем шла уже 24-ая неделя, и срок беременности совпадал с датой изнасилования.

Причина такого странного поведения – высокопоставленные родители «героя-насильника». 20-летний Максим Кужаков – сын Николая Кужакова, некогда, по протекции генерала Шаманова, создававшего в Ульяновской области общественную организацию «Боевое братство», объединившую участников войн в Чечне и Афгане. Правда, несколько лет назад Николая Кужакова посадили: вместе с охранниками-братками он отобрал у посетителя ульяновского казино крупную сумму денег, но связи-то остались. В приватной беседе следователь СКП прямо говорил, что, разумеется, Максим Кужаков педофил, тут вопросов нет, но девочки из «простых» семей, а он не простой: папа – приятель генерала Шаманова, его бывший зам теперь депутат гордумы Ульяновска, причем на выборах за него агитировал нынешний губернатор Морозов. Он, следователь, ради девочек карьерой рисковать не станет.

Больше того: СКП стало давить на жертв, угрожая подкинуть одной из них наркотики, если она не откажется от показаний. Девочкам не раз угрожали неизвестные, обещая «закопать в лесу». В итоге беременной сделали искусственные роды: врачи сказали, что развитие плода вызывает опасение своей задержкой, что может быть следствием совокупности факторов, включая опьянение.

Узнав об этом, следствие окончательно свернуло всю работу, указав, что дело приостановлено «за неустановлением виновных лиц», несмотря на то, что девушки указали этих «неизвестных» еще в первом заявлении. Подвердить отцовство можно, проведя экспертизу тканей плода, которые остались у медиков, но этого не делают. Продажность следствия выходит за рамки разумного! Требуется помощь журналистов и перепост!»

Вот примерно такой крик о помощи семь дней назад появился в ЖЖ известного общественного деятеля Марины Литвинович. Пост вошел в топ, возмущению блоггеров не было предела. Ситуация до боли напоминала знаменитый фильм «Ворошиловский стрелок», при том единственном различии, что здесь у девочки не нашлось даже деда с винтовкой, способного отплатить за поруганную честь.

«Комсомольская правда» тоже решила прийти на помощь: я вылетела в Ульяновск первым самолетом, только созвонившись с ульяновскими правозащитниками: «Все действительно так?»

«Да, и это именно мы попросили опубликовать эту информацию Марину Литвинович», – заверил руководитель ульяновской правозащитной организации Игорь Корнилов.

Еще я, разумеется, спросила согласия на встречу у мамы девочки. Она обещала, что на ней будет присутствовать и сама героиня – дочь.

Единожы солгавши, кто тебе поверит?

Прилетаю.

Сидит молодая женщина с ярко-салатовыми ногтями. По виду довольная, о том, что произошло с дочерью говорит, улыбаясь. Нет, разумеется: «Это теперь я успокоилась, а тогда не ела, не спала» и «Я бы этого гада, если встретила, руками разорвала», – но факт остается фактом: дама слезами не обливается.

Подсовывает фотографии дочери: дочь тоже в салатовом. При этом возле компьютера –снимок в рамочке, на котором дама внимания не акцентирует: та же девушка в черном. Черные волосы, черные губы, черное все.

Так, понятно: девушка у нас гот.

Ну, что ж, готов тоже насиловать нельзя. Вот только почему мама подтасовывает и умалчивает?

Делаю проверочку:

– А почему задействовали отдел «Э»? Кто-то из компании – представитель неформальных молодежных течений?

Смотрит странно:

– Не знаю, кто представитель неформальных молодежных течений.

Ладно.

Где сама девочка-то?

– А Влады нет! Она убежала и не хочет с вами разговаривать…

Вот тебе и раз. А я-то думала, этим людям нужна помощь…

Беседую с правозащитником, сразу выясняется, почему у следствия не было доказательств изнасилования. Девочки, сбежав из квартиры, ни в какую милицию не обращались.

Это сотрудники отдела «Э», у которых в молодежной тусовке есть осведомители, сами узнали об инциденте на квартире, и «дернули» всех участников: и мальчиков, и девочек. А девочки к этому времени подмылись, так что веских подтверждений полового акта и не было (о лишении невинности здесь говорить не приходится: девочки, как оказалось, только одеваются, как готы, по убеждениям-то они панки, чем все сказано).

Пострадавшие умоляли оперов не давать хода материалу об изнасиловании. Влада плакала: «Только маме не говорите: мама умрет».

Можно спорить, правильно ли поступили милиционеры, пойдя на поводу у безмоглой девицы…

Так дело и оказалось возбуждено по куцей статье «побои» (что касается незаконного удержания, на котором настаивали правозащитники, оно выразилось лишь в том, что студент педуниверситета Кужаков во время пьянки забрал у девочек мобильники).

Но что же с беременностью?

Пусть сначала доказательств не было, но потом-то оно появилось, да еще какое! Глупая Влада обнаружила, что ждет ребенка, только на пятом месяце: срок чудовищный, когда обычный аборт уже невозможен. Что же еще надо правоохранительным органам?

Вот беременность, вот несовершеннолетняя, вот заявление об изнасиловании. Почему же Кужаков не сидит?

– А почему мы должны верить заявителям? – спрашивает представитель СКП по Ульяновской области Александр Сорокин. – Вернее, какому заявлению мы должны верить? Их было много! Первое было 12 января 2010 года: мать и дочь явились в наш отдел и заявили, что 5 сентября несовершеннолетнюю изнасиловали в машине двое неизвестных. О беременности потерпевшие узнали поздно, и потому теперь им требуется разрешение на аборт по социальным показаниям. Заметьте: заявление об изнасиловании потребовалось, чтобы получить направление на аборт!

В тот же день девочка дала показания, что ребенок – ее парня Саши. Через неделю, 19 января, мать еще раз явилась в отдел и написала, что прежнее свое заявление об изнасиловании просит оставить без рассмотрения, так как дочь ввела ее в заблуждение. И только 15 февраля появилось окончательное заявление, на Максима Кужакова! Это при том, что изнасилование, если верить заявителям, произошло 31 июля! Что же они так долго определялись с кандидатурой?

Да, это называется, единожды солгавши, кто тебе поверит…

Налопались дурмана и валялись на дороге

Я хочу, чтобы читатели поняли: я не берусь утверждать, насильник Кужаков или не насильник. Я берусь утверждать, что люди, попросившие помощи журналистов, что-то мутные.

Ну, вот, смотрите: если ты зовешь на помощь СМИ, то, в свою очередь, оказываешь ему содействие. Иначе просто не получится публикации!

Спрашиваю правозащитника Корнилова:

– А вот вы написали про следователя СКП, который заявил, что, «разумеется, Максим Кужаков педофил, тут вопросов нет», – кто это? Может, с ним я смогу встретиться?

В ответ – безапеляционно:

– Не сможете! Мы не разглашаем источники информации!

Спрашиваю в другой раз:

– А вот у вас написано, что второй изнасилованной девочке угрожали подкинуть наркотиков, если она не скажет, что в половую связь вступала добровольно, и есть заявление ее матери об этом. Может, дадите документ?

В ответ – крайне недовольно:

– Мы не собираемся давать это в прессу! Нет!

А ведь это было бы настоящее доказательство беспредела! Но – на «нет» и суда нет…

Последняя попытка:

– Давайте я поговорю с оперативником отдела «Э», который в самом начале получил признательные показания от насильников!

Ответ:

– Мы не можем дать его телефон.

Вот странно: а телефоны следователей дают, и без проблем.

Влада, которой, вроде бы, тоже угрожал следователь, и которая могла рассказать об этом, «не захотела» разговаривать…

Я уже написала про «единожды солгавши». И хочу повторить это в смысле «репутация имеет значение».

Мама изнасилованной девочки – юрист, крайне нелюбимый правоохранительными органами Ульяновска за скандальные методы. Например, однажды она вышла замуж за осужденного по уголовному делу о терроризме, права которого защищала.

Самих изнасилованных девочек Владу и Свету, вскоре после истории с Кужаковым (буквально через пару недель после возбуждения уголовного дела о побоях) нашли в Димитровограде: одна в валялась на дороге, другая на остановке. Подобрал сердобольный таксист: барышни рассказали, что их запихали в машину и силком накормили семенами дурмана; причем с Кужаковым этот инцидент не связан.

Просто девушки так живут…

Еще раз повторюсь: то, что ребенок неблагополучный, само по себе не дает никому права его насиловать. Наоборот, как раз неблагополучные дети и есть в группе риска! Все силы правоохранительных органов должны быть кинуты на выявление именно таких преступлений!

И, все же, если бы девочки из Ульяновска хоть чуть-чуть были похожи на трепетную Катю из фильма «Ворошиловский стрелок», насколько проще было бы их пожалеть…

В сапогах, в сапогах, также, как все!

А что Максим Кужаков?

В материале правозащитников он мажор, сын высокопоставленного «братка» из огранизации, известной «темными делишками».

– Да какой он мажор? – не скрывает улыбки даже мама изнасилованной Влады. – Он учился в Ульяновске в ПЕДуниверситете! Туда идут только самые нищеброды: люди с капиталами всегда отправляют детей в столицу!

Мы приносим извинения за неполиткорректное высказывание женщины, способное обидеть многих достойных жителей Ульяновска, но из песни слова не выкинешь…

Рассказывают, что мама Максима Кужакова с «высокопоставленным» папой в разводе. И что сейчас этот выпускник педуниверситета в армии. В сапогах, в сапогах, также, как все.

Тоже мне «мажор», на спасение которого кинуты все силы правоохранительных органов Ульяновска!

Смешно даже…

К тому же, как стало известно «КП», сейчас Кужакова привлекают по другому уголовному делу.

То есть, совсем он не «неприкасаемый»…

Когда я рассказала о том, как мама изнасилованной Влады относится к насильнику, правозащитнику Корнилову, тот вдруг неожиданно изрек:

– Я, вообще, считаю, что мама Влады хочет получить с Кужакова деньги…

Убитый малыш

Безумно жалко ребенка. Того, нерожденного, которого выскребли врачи на шести месяцах беременности. Если вдуматься, страшная работа у врачей абортария. Заявила девушка об изнасиловании, и они вынуждены рвать скребками не сгусток слизи, каким зародыш бывает в первые недели, и который, хочется надеяться, ничего не чувствует, а настоящего ребенка, с ножками и ручками. На шести месяцах-то он вовсю шевелится в животе. Кувыркается, как рыбка в аквариуме, и пинает маму в печень.

Социальные работники убеждали юную беременную и ее мамашу оставить ребенка: родить и отказаться от него. Или родить и не отказываться: оставить до трех лет в доме малютки – до того момента, как Влада станет совершеннолетней, и сможет решить, нужен ей малыш или нет.

Но не убивать…

Ведь всегда есть бездетные люди, которые почтут за счастье усыновить кроху… Даже больную, а ведь беременность Влады была здоровой. То, что «развитие плода вызывало опасение своей задержкой» – еще одна неправда, опубликованная в ЖЖ….

Говорят, что это была девочка.

Взгляд с 6-го этажа

Блоггеры способны растоптать любого

Блоггеры – стадо бизонов. Топоча копытами, вытаптывая все на своем пути, они несутся по прерии интернета. В одну сторону – ту, которую укажет случайный предводитель-провокатор: обладатель «уютной жежешечки», первым «раскопавший» «сенсацию» и прокричавший: «Девочку насилует сын бандита, а милиция покрывает!», или «Кости героев войны выбрасывают на свалку, чтобы построить на месте захоронения офисный центр!».

И – тысячи глаз, налитых кровью, и тысячи пальцев стучат по клавиатурам: «Гады-да-что-это-делается…»

Проверить правдивость сообщения блоггер не может. Не умеет, потому что не обладает квалификацией журналиста-расследователя, физически находится в другом городе.

Но блоггеру этого и не надо – проверять. Блоггер в своих действиях руководствуется революционным самосознанием, собственным жизненным опытом и существующей в обществе мифологией, согласно которой, если c двумя врачами столкнулся вице-президент «ЛУКОЙЛа» Барков, то виноват Барков. Фигня, что на месте преступления никто не был и не видел: Барков, и точка. Можно рисовать плакаты «Я Барков, я убил двух женщин». Можно петь рэп о том, как Барков будет вариться в аду в кастрюле с серой. Несется стадо. Кактусы вдребезги…

Человеку, который стал объектом травли ЖЖ, даже претензий предъявить некому: никто по отдельности его не обижал. Эта стадо в тысячу человек, разом, в едином порыве, растоптало его доброе имя, вытащило из социальных сетей его фотки и «отжабило» их, снабдив надписями: «В рот мне ноги».

Несчастному остается отойти от компьютера и ждать, потому что рано или поздно всегда найдется человек, который устанет возмущенно орать, и все же сделает пару осмысленных телодвижений. Позвонит знакомому в том городе или поедет на место событий. После чего победно сообщит в своем блоге, что кости солдат не выбрасывали на помойку, а с почестями перезахоранивали в воинском мемориале, и что девочки по имени Оля Рукосыла, якобы убитой скинхедами за красные шнурки, никогда не существовало в природе.

Тогда… стадо разворачивается на сто восемьдесят градусов и сшибает кактусы уже в другом направлении: «Ах, кому было выгодно ввести нас в заблуждение?…» Страсти кипят еще сильней…

Я не говорю, что профессиональные СМИ много лучше ЖЖ. Бессчетное количество раз мне приходилось развенчивать мифы, созданные не пользователями сетей, а как раз коллегами, поленившимися что-то проверить или осмысленно запустившими утку.

И все же – меня пугает именно это неуправляемое стадо пользователей интернета. У его членов – или голов? – полное отсутствие жалости и моральных устоев, стопроцентное доверие ко всему, что пишут «френды» и абсолютная безответственность. Сегодня они прикололи к доске позора Максима Кужакова и «лукойловца» Баркова. Завтра возьмут вас или меня. Любого.