Образование в малокомплектных школах – дорогое и некачественное. Они мешают другим развиваться

В Ульяновской области сейчас к закрытию готовятся несколько школ. Закрывать или не закрывать школы – вопрос сложный. Ситуация с бюджетом сложная практически во всех регионах и муниципалитетах. По итогам предыдущих лет можно говорить, что сфера образования – одна из самых неэффективных отраслей социальной сферы. Масштабы неэффективности, которые рассчитаны в соответствии с методикой Минрегионразвития, практически во всех регионах составляют сотни миллионов рублей, а в некоторых субъектах – превышают несколько миллиардов.

У нас нет ни одного региона, который справлялся бы с установленным целевым значением соотношения «учитель–ученик». Сейчас на одного учителя должно приходиться 15 учеников, но в среднем на учителя приходится 9,6 ученика. Есть и такие регионы, где и до 5,6 доходит. Относительно благополучно на фоне других ситуация выглядит в Калининграде, Чувашии, на Северном Кавказе, где на одного учителя в среднем приходится 13 учеников. Но все равно, установленной нормы в 15 учеников нет ни у кого.

Таким образом мы получаем неэффективные расходы на избыточный педагогический персонал. При том, что известны зарплаты учителей, посчитать такую неэффективность очень легко. Перед регионами стоит серьезная задача по снижению неэффективности. Понятно, что довести число учеников до 15 невозможно, но оставлять все как есть нельзя.

Я считаю, что показатель 1 к 15 необходимо приблизить к реальности, к примеру, снизить до уровня 12–12,5 ученика на учителя. При этом должен быть введен обязательный учет особенности расселения в регионе, должна учитываться территориальная доступность детей к школе.

В большой имеющейся сети школ обеспечить качество образования довольно сложно. У нас есть школы, которые совсем не набирают учащихся. Они не могут обеспечить качество образования на этапе основной и старшей школы. Как правило, конечно, закрывают не начальные, а старшую ступень школы. В этом случае стараются организовать подвоз учеников к школам, которые дают более качественное образование, или же частично обеспечить проживание в интернате в течение учебной недели.

В Алтайском крае, где уже проходит оптимизация, территория очень большая, но и число школ у них очень большое. Там есть возможность оптимизации, поиска более современных решений, чтобы повысить качество образования. Стоит посмотреть на проблему и с другой стороны: именно в Алтайском крае ребята опасались, что они не сумеют сдать ЕГЭ и продолжить образование в вузах.

Когда принимается решение о закрытии школ, то нужно смотреть на то, снижается ли доступность качественного образования. Если школа закрывается вопреки интересам детей, то это вопрос, который должен разбираться общественностью, родителями, органами образования. Но речь должна идти о том, как меняются условия образования для ребенка, ухудшаются они или улучшаются. Иногда за желанием сохранить все как есть скрывается консервация некачественного образования. Это образование, тем не менее, очень дорогое. Оно стягивает на себя ресурсы, не дает возможности другим развиваться.

Как правило, в регионах, которые уже провели реструктуризацию, остается 400–500 школ. В регионах, которые не справились с этой задачей, около 800 школ. Если из восьмисот школ закрывается 8, это всего 1% школ. Может ли быть, что этот один процент неэффективен? Это вполне возможно. Легко ли накачать родителей протестными настроениями? Ответ очевиден. Это в интересах руководства школ, которые закрывают, и учителей, которые не в состоянии предоставить качественное образование детям.

С каждой школой надо работать индивидуально. Если бы у нас была информация о том, что у этих школ высокие результаты ЕГЭ, участия в олимпиадах, они обеспечивают современные условия образования, там достаточное количество обучающихся… но этой информации у нас нет.

Способов оптимизировать сеть школьного образования очень много: объединение школ, сетевое взаимодействие, создание на их базе социокультурных комплексов, когда к школам примыкают спортивные секции и музыкальные школы. Все эти модели проработаны в рамках экспериментов, нормативно-правовое обеспечение для этого есть. Не нужно думать, что это вопрос сегодняшнего дня, он решается уже в течение 10–15 лет.

Та сеть школ, которая у нас сохранилась, – она неадекватна демографической структуре населения. Регионы вынуждены принимать решения, часть которых непопулярна. Ожидать бума при приеме в школу в ближайшие 50 лет нам точно не приходится, все расчеты уже сделаны на долгую перспективу. Когда школы закрываются, то решение принимается с учетом демографического прогноза. Опасаться здесь нечего, запас всегда есть.

Многих волнует вопрос, что произойдет с имуществом тех школ, которые закроют. Но оснований переживать нет, 39 статья закона об образовании говорит, что любая приватизация в сфере образования запрещена. Проект нового закона об образовании сохраняет эти нормы: никаких изменений в 39 статью не вносится, все имущество остается в государственной или муниципальной собственности.

Каким образом органы управления образованием будут распоряжаться этим имуществом – другой вопрос. Эти решения будут приниматься на местном уровне. К примеру, в здании могут быть организованы социально-культурные комплексы, которые объединят все отрасли культуры и образования. Также возможен переход на технологию школа-учительский дом, когда можно приглашать учителя в село и обеспечивать его жильем. Вариантов много, но каждый конкретный случай надо рассматривать индивидуально. Тем более, что речь не идет о массовом закрытии школ. Это штучный процесс, который требует штучных решений.