Владимир КОРШУНОВ

«В уездном городе N. было так много парикмахерских заведений и бюро похоронных процессий, что казалось – жители города рождаются лишь затем, чтобы побриться, остричься, освежить голову вежеталем и сразу же умереть» – так начинают Ильф и Петров бессмертные «Двенадцать стлульев»… Ирония…

Но сегодня в Ульяновске насчитывается 25 только официально зарегистрированных ритуальных учреждений. Есть еще нелегалы. И это на 19–20 умерших в день. Времена, когда безутешным родственникам приходилось в мыле носиться по всему городу, отыскивая дефицитный коленкор, бархат, оградку, транспорт, водку на поминки, ушли в прошлое.

Воспоминания

Помню 1990 год. Умер дед. Два дня беготни по городу – с руганью, матом, мольбой и «подарками» – заканчивались. Почти все удалось найти, вернее, «достать», то есть найти и получить то, что найти и получить практически невозможно. Так вот «достать» оставалось водку на поминки. По справке специально для поминок можно было купить не «две бутылки в руки», а ящик. Жара, как сейчас! У «прикрепленного» магазина – толпа «страждущих»: человек 400. Атмосфера накалена. Водки – нет. Иду к заведующей, показываю справку и талон.

– Водка на похороны у нас есть, – говорит она, – но как вам ее вынести? Вы видели толпу? Они же магазин разнесут!

Находим два бумажных мешка. Рассовываем заветные бутылки. Идем к машине через зал, едва скрывая волнение. Вот бутылки звякнули… Вроде бы никто не заметил. Уже у машины один из мешков предательски лопнул. Ой, что тут началось!

Поздно вечером хотел перевести дух, но кто-то из все знающих знакомых заметил, что гроб в могилу не пройдет. Могилы, дескать, роют 160-180 см, гроб у деда…2 метра. Рано утром с первым автобусом поехали с другом на кладбище. Взяли лопаты, стали рыть. Время таяло, как снег на июльском солнце. Бегом к автобусу, потом пересаживаемся в переполненный трамвай (своей машины не было, такси не поймать, что такое маршрутки, никто и не знал). В пыли и в поту едва успели к выносу. Если б не молодой здоровый организм, я бы, наверное, в тот день отправился вслед за дедом…

Сейчас все эти похоронные ужасы ушли в прошлое. Правда, на смену им пришли ужасы рыночного характера. Были бы деньги! И привезут, и увезут, и нальют, и утешат… Любой каприз! Стоит только трубку поднять. А бывает даже и звонить никуда не надо.

Конкуренция

Убитые горем родственники ничего не поняли, когда вместо «скорой» на вызов приехали представители похоронной фирмы. Утешили, как могли, сказали, что сделают все как надо, и стали обмывать «новопреставленного». И тут «клиент»… захрипел. Через минуту приехала и вызванная ранее «скорая».

Это не сценарий трагикомедии, это случай из современной ритуальной действительности. Как такое могло случиться? Ах, ну да, конкуренция… Но почему звонили в «скорую», а приехала ритуальная бригада?

Если серьезные ритуальные фирмы тратятся на рекламу, а также стараются держать марку за счет качества обслуживания и умеренных цен, то их дикие конкуренты готовы на все. Две тысячи врачу, диспетчеру или участковому – для них, право, не деньги.

– Очень часто, когда умирает человек, родственники обращаются в «скорую», в милицию. Отсюда «уходит» телефон умершего, адрес. Нечистые на руку фирмы приезжают и навязывают услуги, – рассказывает директор «Симбирскритуалсервиса» Семен Кропачев. – Обращались через попечительский совет и к главному врачу, и в УВД. Но…Очень сложно поймать за руку. Зафиксировать передачу денег, отследить.

А еще существует «работа» с участковыми врачами. Это когда клиента, что называется, «ведут» во времени от последнего посещения до последнего вздоха. К чему это приводит? За усопшим могут прибыть 2-3 конкурирующие бригады и устроить разборки на глазах у родственников. В шоке и родственники, и сами ритуальщики. Ну, по крайней мере, те, кто переживает не только за «вал», но и за свою репутацию.

Станислав Борминский – директор городской похоронной службы МУП «Ритуальные услуги»:

– Бывает, представляются нашими сотрудниками, берут деньги и исчезают. Бывали даже случаи несанкционированных захоронений: приезжали, закапывали. Кого, сколько и куда, установить практически невозможно.

Сегодня руководители крупных ритуальных предприятий города всерьез стали задумываться о создании собственной службы безопасности. И не потому, что боятся мертвых. Бояться надо живых.

Например, в Самаре (а совсем не исключено, что по самарскому варианту ситуация может развиваться и у нас, если не будет принят закон о ритуальных услугах), «крышующие» бизнес-структуры могут помешать забрать усопшего из морга, не пустить процессию на кладбище – если не отдать заказ «правильной» фирме.

Затрагивает такая «конкуренция» не только родственников, представителей легального бизнеса, но, в той или иной мере, всех нас.

Например, несколько лет назад сам видел «интересную» маршрутку. Сбоку, как положено, номер маршрута, список остановок. А на лобовом стекле табличка «РИТУАЛЬНЫЙ». Может быть, машина гроб непосредственно и не перевозила, а только везла участников процессии? А может быть, и не только…

– Катафальный транспорт вызывает много вопросов, – продолжает разговор Семен Кропачев. – Сейчас он развозит хлеб по киоскам, а в обед может тело везти, что категорически запрещено. Все катафалки должны регулярно проходить серьезную санобработку. У нас даже в них установлены специальные лампы, обеспечивающие дезинфекцию облучением. Но в это мало кто хочет вкладываться. Дешевле арендовать какую-нибудь «Газель» на пару часов. Идет также нарушение других санитарных норм. В жилых зданиях запрещено открывать ритуальные конторы, а всюду открывают.

Сколько стоит умереть?

Не деликатничают многие структуры и когда речь заходит о стоимости услуг.

– На 100-200% бывает разнится цена, – говорит Семен Кропачев. – Смотрят на достаток клиента и по его кошельку цену назначают. Не всегда человек видит газету, узнает о ценах. В такой момент и не до этого. И тут приходят люди с калькулятором, начинают навязываться: «Я лучший. Я самый дешевый». Просто обманывают, не оставляя квитанции.

Так сколько же стоят сейчас в Ульяновске обычные похороны? В городской ритуальной службе нам предоставили следующие данные.

– Погребение (летом) 2 177 рублей (это рытье и засыпка, причем могила обычная; т.н. подзахоронение к родственникам обойдется несколько дороже).

– Гроб простой, обитый ситцем, – 1 220 рублей. Обитый бархатом (заказывают наиболее часто) будет стоить порядка 2 000.

– Сосновый (временный) крест – 620 рублей.

– Венки от 300 до 2 500 рублей за штуку.

– Услуги катафалка – 500 рублей в час. 2 часа – без отпевания; 3 часа – с отпеванием. 500х3=1 500 рублей.

– Услуги комплексной бригады (вынос гроба и перемещение) – от 1 537 рублей (с 1-го этажа).

– Поминальный обед –137 рублей на одного человека (стандартная стоимость в кафе и столовых).Плюс водка, возможно, мед. То есть рублей 160 на человека. Умножим эту цифру на 30 человек и прибавим стоимость самих похорон. Итог – 14 800 рублей.

Возможно, к этому добавятся услуги по обмыванию покойного, свечи, само отпевание. Но стоимость всего комплекса услуг все равно не превысит 15-20 тысяч. Исключение – памятник. Здесь фантазии заказчика могут ограничивать лишь его финансовые возможности. И еще один аспект. Земля на кладбищах предоставляется бесплатно. А на каждую услугу должна выдаваться официальная квитанция с печатью. Читать чеки, квитанции, сам договор нужно внимательно, поскольку в отдельных фирмах их выписывают на услуги, которын не заказывали.

Когда на кладбищах …ажиотаж

Простите, конечно, за метафору, но бывает и такое. Особенно оперативно некоторые граждане стараются проводить усопших в последний путь накануне массовых празднеств и гуляний. Например, 31 декабря интенсивность захоронений напоминает массовый психоз. И не сказать, что кладбища закрываются на «новогодние каникулы». Но граждане торопятся.

– 31 декабря все стараются хоронить быстрее, – рассказывает Валерий Мартынов, смотритель Северного кладбища. – Утром умер, а к вечеру похоронить, чтобы успеть к застолью и отпраздновать. От 20 до 25 захоронений бывает. На моей памяти в 19.30 31 декабря при свете фар хоронили.

Похороны – это целая культура погребения и поминовения, которой порой просто нет. В дни поминовения многие устраивают на могилах что-то вроде пикничков с обильным возлиянием, а порой и с …песнями. Работники кладбищ рассказывали, что отдельные «поминающие» порой до плясок доходят. Это еще цветочки, пусть и кладбищенские. Некоторые любители «помянуть» порой и не доезжают до кладбища.

– Вот лишь один пример, – продолжает Валерий Мартынов. – Едет процессия мимо кафе. Останавливаются. Бразды правления отдают катафальщику: «Вы там хороните сами, а мы пойдем поминать».Бывает, граждане вообще никуда не выезжают. Пишут отказ. Сидят и пьют дома. В соседней комнате – покойный, хоронить которого после официального «отказа» будет государство. Приезжает бригада, получившая «заказ-наряд» на «социальные» похороны. «Вон он. Забирайте». И опять к столу.

Есть немало других фактов и цифр, удивительных и ошеломляющих, заставляющих задуматься и о ценности жизни, и о бренности всего земного.

Только факты

В современном Ульяновске насчитывается, держитесь крепче за стул, …30 кладбищ. Подавляющее большинство погостов – действующие. Это и кладбища пригородной зоны, и заволжские – архангельские, и малые, почти никому не известные, кроме родственников усопших и специалистов, и, конечно, главное кладбище города – Северное. Кстати, самое большое в России. Среди равных ему только Домодедовское кладбище под Москвой.

В настоящее время на Северном кладбище Ульяновска – 151 тысяча захоронений. Это 120 гектаров земли и 40 км дорог. Ежемесячно здесь производится 380-420 захоронений. То есть ежедневно кладбище увеличивается примерно на 14 могил. В этом году кладбищу выделено еще 40 га земли в сторону Ишеевки. Этого хватит лет на 15. Затем Северное кладбище должно быть закрыто. Что делать потом – никто точно не знает.

Есть проект Арского кладбища. Но там необходимо прокладывать дороги, проводить электричество, вкладывать деньги, которых, как всегда, нет, в инфраструктуру. Поэтому кладбищенский вопрос пока не решен.

Что-то очень расходится в вопросе о продолжительности жизни официальная государственная статистика с кладбищенской…