Непростой вопрос

В шуме победных реляций об успехах в экономике, за громадьём инвестиционных, инновационных и прочих планов, в грохоте призывов к борьбе с мировым финансово-экономическим кризисом мы основательно подзабыли, что есть «вечные» проблемы, «плоды» которых приходится пожинать до сих пор.

Что таит закон?

Давно уже не вызывает сомнений тот факт, что федеральный Закон «О несостоятельности (банкротстве)» таит в себе страшную угрозу. При очередном его обсуждении в Госдуме России было сказано, что «сложившуюся ситуацию следует оценивать как чрезвычайную. Банкротство по-прежнему остаётся не средством оздоровления экономики, а одним из инструментов её развала». Говорилось и о том, что банкротство принимает криминальный характер в форме рейдерства. Назывались причины этого явления. Среди них, в частности, нарушение хозяйственных связей, спад спроса, разбалансированность хозяйственного рынка. Упоминались несогласованные действия налоговых служб, банков, акционеров, вышестоящих организаций, несовершенство законодательства. Одной из главных причин банкротства называют коррупцию.

Наиболее интенсивно дела о банкротстве ведутся в агропромышленном комплексе. В своё время председатель Законодательного собрания Ульяновской области Борис Зотов с болью говорил: «Вопрос о банкротстве сельхозпредприятий не просто сложный, он перезрел. Мы не сразу дошли до понимания того, а что же надо делать. К сожалению, понимание это пришло поздно. Когда нет продуманного механизма действий, то возникает ситуация, при которой в доме начался пожар, а хозяева бросаются искать огнетушитель. Нашли огнетушитель и ломают головы: «А как им пользоваться?» Нынешняя ситуация никого не должна устраивать: ни законодательные, ни исполнительные структуры власти. Между ними должно быть взаимодействие. Возьмём в качестве примера Тереньгульский район. Там в своё время автономно «работали» судебные приставы. Когда им говорили, что у них неправильный подход к ситуации, они реагировали болезненно: «Мы юристы и всё знаем». А когда дело дошло всё-таки до Москвы, эти юристы сели на скамью подсудимых.

Не всё до сих пор в порядке с арбитражными судами, конкурсными управляющими, саморегулируемыми организациями… Когда мы сообща сумеем оценить ситуацию, сделаем правильный анализ, тогда и найдём пути решения вопроса. Не устану повторять, что единого понимания проблемы пока нет. Надо прибавлять обороты. Иначе станут банкротами даже самые сильные хозяйства».

С ним солидарен руководитель крупнейшего в области СПК имени Крупской Мелекесского района Анатолий Голубков: «Последние годы были самыми «урожайными» на банкротства. Следует проанализировать, с чем это связано и принять решительные меры. Если не разберёмся в первопричинах, то обвал банкротств нам не остановить. Пора работать на опережение, если мы желаем взять ситуацию под контроль».

Расчетливые ликвидаторы

Такие опасения имеют под собой все основания. Ликвидаторы, иного слова здесь не подберёшь, действуют по-иезуитски тонко и расчётливо. Процедуру банкротства часто затевают преднамеренно перед посевной. Когда техника уже в исправном состоянии, закуплены семена, минеральные удобрения, ГСМ.

С приходом в нашу область крупных инвесторов проблема стала находить своё решение. Но вот что в своё время сказал на встрече председателя аграрного комитета Госдумы России Валентина Денисова с активом Сурского района глава фермерского хозяйства Александр Пронин: «Руководители сельхозпредприятий постоянно сталкиваются с такими структурами, как внешние и конкурсные управляющие. Считаю, что никакого контроля над ними нет. Они орудуют как захватчики. После них остаются руины».

Подобное прозвучало на активе в Тереньгульском районе: «Мы были единственными в области, где на земле работали исключительно совхозы. Их «убили». Почему тогда до сих пор на своих местах сидят арбитражные и конкурсные управляющие и получают немалые деньги? В институте внешних управляющих засилье жулья. Они превратили банкротство в бизнес. Не пора ли руководству района и депутатам райсовета пригласить ответственных чиновников из областного ведомства по имуществу и спросить: «До каких пор будет продолжаться процедура по совхозам района?»

А вот что говорит глава администрации Тереньгульского района Владимир Дергунов: «Пытаемся работать с конкурсными управляющими. Не всегда это получается, но делаем всё возможное, чтобы выстроить хоть какие-то отношения». По его словам, при внешнем управлении у сельхозпредприятий есть шансы себя реанимировать. При конкурсном управлении они будут «убиты». Дело в том, что когда заходит такой управляющий, предприятие закрывается. При этом, по закону, управляющий не имеет права принимать какие-либо действия с целью заработать денежные средства, например, сдавать помещения в аренду предпринимателям. Полный абсурд! Но это так. Предприятия, которые входили в состав совхозов, как правило, не оформлены в собственность, на них нет документов. И потом, для оформления нужны немалые средства. Где возьмёт их управляющий? Он начинает продавать здания «на разбор», то есть, кирпич, плиты, металлоконструкции… Только с этих денег он может возместить ущерб бывшим работникам совхозов и закрывать другие платежи. А так как Закон «О банкротстве» откровенно мутный, то конкурсные управляющие получают полную возможность без риска для себя «химичить».

Здесь, как нельзя кстати, пришлось бы мнение директора ООО «Чеботаевка» Сурского района Николая Лаврушина: «Предлагаю проводить ревизии, чтобы устанавливать, куда из предприятий-банкротов уходит имущество. Без разрешения руководителей районов из них не должен быть продан ни один гвоздь. Оставшиеся имущество и помещения надо оформлять и узаконивать, чтобы никто сюда руки не протягивал».

Нелишним будет и предложение главы Новоспасского района Александра Вражнова: «Нужно создавать контролирующий орган, перед которым отчитывались бы арбитражные управляющие, а хозяйствам дать возможность проводить преобразования. Иначе мы их попросту «потопим».

В правоте этих слов сомневаться не приходиться. Эксперты подсчитали, что до 50 процентов всех процедур, связанных с банкротством в российских регионах, заказные. Стоит ли после этого удивляться, что вместе с предприятиями рушится социальная инфраструктура села. По большому счёту, так называемое «финансовое оздоровление» ставит под угрозу экономическую безопасность страны и каждого отдельно взятого региона.

Валентин Феактистов