Ольга Ронжина

Идея

В мае этого года в нашем городе родилось Симбирское фотографическое общество. Его создателем и председателем является известный ульяновский фотограф Валерий Дурнов.

– Точнее будет сказать, что фотографическое общество было воссоздано, – говорит Валерий Степанович. – Оно существовало в Симбирске сто лет назад, с 1 января 1910 года. Возглавил его швейцарец В.В. Берштекер. По некоторым данным, он попал в Симбирск, как гувернер, а потом стал фотографом и был избран председателем общества, не являясь подданным Российской империи, а гражданство получил только в 1915 году.

Сейчас вообще наблюдается очень большой интерес к фотографии, в том числе и к ее истории. Это уже не первая волна массового увлечения этим видом творчества. Вспомните, какой был подъем фотолюбительства в семидесятые годы. Каждая семья старалась купить фотоаппарат. Популярностью пользовались «Смена», «ФЭД», «Зоркий», «Зенит». Фотолюбители запирались в ванной и на простеньком увеличителе печатали черно-белые снимки.

Сейчас происходит аналогичный всплеск. Потому что люди стали отходить от пертурбаций 90-х годов, понимать, что не в одном зарабатывании денег заключается жизнь. В принципе, в каждом человеке существует потребность в творчестве. А наша система образования не дает для творчества большого простора. До революции выпускники гимназии умели набросать пейзажик, портретик. А что может нарисовать выпускник нашей школы? Ничего.

Человек всегда стремился сделать что-то своими руками. Мой дальний родственник, например, который был инженером и в начале XX века входил в группу проектирования симбирского железнодорожного моста, в свободное время занимался столярным искусством. У нас дома остались сделанные его руками полуфуганок и киянка. Или в селах избы украшались резьбой по дереву… Словом, потребность в творчестве всегда была и будет. А фотография – это демократичный вид изобразительного искусства.

К тому же технология сама подсказала, что можно делать снимки и тут же на компьютере их посмотреть. И даже химических премудростей не надо знать. С одной стороны, это плюс, с другой – минус.

– А минус в чем?

– В природе изображения. На мониторе мы видим снимок в проходящем свете, а отпечатанную фотографию – в отраженном. И они воспринимается совершенно по-разному. Это, с одной стороны, физика, с другой – психология. Когда мы смотрим на экране светящееся изображение, оно доминирует, заслоняет все остальное, имеет преувеличенную психологическую важность. А отпечатанная фотография существует в нашей среде: в зависимости от того, где ты ее смотришь, она либо производит на тебя впечатление, либо нет.

– К тому же: «Да здравствует «Фотошоп»?

– Да-да-да. Понимаете, за фотографией всегда тянулись два мифа. Первый – это объективность фотографии. Но, на самом деле, какая объективность, если ты можешь поменять точку съемки, и, соответственно, задаешь свой взгляд на вещи? Это уже субъективность. И второй миф – что это легко. Мол, нажал на кнопочку – и готово! Тем более, аппаратура этому помогает и способствует, есть и соответствующие коррекционные компьютерные программы. А то, что в настоящей фотографии кроются порой довольно сложные изобразительные решения – об этом не все догадываются.

– Судя по наплыву желающих обучаться в Вашей фотошколе, многие люди хотят хорошо фотографировать?

– Действительно, на начальный курс, который начнется в сентябре, заранее были записаны около сорока человек. В основном это молодежь, студенты, но есть и люди среднего возраста. Они приходят сюда, потому что уже столкнулись с проблемой. Купили дорогой фотоаппарат. В автоматическом режиме он работает замечательно. По качеству снимки нормальные, а – не смотрятся! Значит, кроме техники, есть еще что-то, и надо этому учиться.

В нашей фотошколе есть начальная ступень – полтора месяца. Это азы. Потом второй курс: в течение шести-семи месяцев занятия идут два раза в неделю по три часа. По итогам курса учащиеся представляют свои работы на выставке. Сейчас, кстати, такая экспозиция открыта в Музее симбирской фотографии. Мы не готовим профессионалов-фотографов. Люди учатся для себя. У нас уже было три выпуска, и самые увлеченные из учащихся говорят: технически мы чему-то научились, теперь нас интересует философский подтекст в фотографии. Поэтому мы формируем группу, которая пойдет дальше. Будем философское направление обучения развивать.

– Валерий Степанович, а какие еще задачи, кроме обучения молодежи, ставит перед собой новое фотографическое общество?

– Получилось так, что люди, проработавшие в нашей профессии десятилетия, сейчас остались на обочине. В газетах фотокоров уже по пальцам пересчитать можно. Службы быта нет. Раньше на многих предприятиях были штатные фотографы, сейчас эти ставки сокращены. Профессионалы работают по разовым договорам. Поэтому фотографическое общество должно стать, с одной стороны, творческим союзом, а с другой – принять на себя отдельные функции профсоюза. Существует же, например, Союз художников, где профессионалы работают в мастерских художественного фонда.

Мы можем создать фотографические мастерские. Ведь у каждой фирмы время от времени возникает потребность в фотографии, и она случайным образом ищет какого-то фотографа. А тут она будет знать, куда обращаться. С нашей стороны гарантировано высокое качество работы, поскольку сейчас ведется разговор о сертификации фотографов. А фотографы смогут зарабатывать.

Интересно, что Симбирское фотографическое общество начала XX века жило, прежде всего, на членские взносы, которые были довольно солидными. Существовала касса взаимопомощи. Они помогали друг другу, например, оборудовать фотостудию.

Мы тоже можем применить их опыт. Нам необходимо возрождать систему небольших фотоателье. Сейчас опять появляется, например, интерес к классической семейной фотографии. А ее можно качественно сделать, только имея хорошо оборудованную студию. Многие жители области хотят заказать художественную фотографию, причем нередко в черно-белом исполнении. В Ульяновске есть хорошие специалисты по арт-фотографии.

Я не думаю, что ателье, например, на улице 50-летия ВЛКСМ не сможет прокормить одного фотографа. Сможет! Но для того чтобы открыть студию, нужно примерно 150 тысяч рублей. Понятно, что фотографу, даже имеющему лучшие намерения, эти деньги неоткуда взять. Либо просить кредит под большие проценты, либо решать этот вопрос через общество.

Любое профессиональное объединение чего-то стоит, если оно умеет зарабатывать, а не только сидеть на шее у государства. Моя цель – создать общество самоокупаемое. Мы, например, принимаем заказы в студии на улице Минаева, 22, где базируется фотографическое общество. Деньги нужны, чтобы оплачивать аренду, коммунальные услуги и так далее. Арендуем это помещение почти два года. Сначала все было гладко, но потом возникли проблемы с комитетом по управлению городским имуществом (КУГИ).

– Ульяновцы уже соскучились по солидным фотовыставкам. Дело это для организаторов хлопотное и дорогое. Есть в планах творческого объединения выставочная работа?

– Несомненно, нужно налаживать систему выставок. Этого в одиночку не сделаешь. И государство сейчас в этом деле не помощник. Ведь фактически фотография до сих пор не признана государством как вид искусства. На Западе в художественных музеях есть отделы, которые собирают фотографии не как архив, а именно как произведения искусства. Может быть, только около десяти лет назад Русский музей стал собирать фотографию. Но другие музеи его примеру особо не последовали. Не хотелось бы обижать работников этой сферы, но у нас музей – это хранилище ценностей. Для его сотрудников посетители – если не зло, то некоторая помеха в работе. В их представлении, экспонат должен быть «законсервирован» и принадлежать прославленному, но уже не живому автору. А за рубежом каждый музей работает на ныне живущих.

Если фотографии сейчас не находят места в музеях, нам самим надо подумать, как выставлять работы. И по этому поводу в стране есть очень интересные идеи. Развитие каждого вида искусства привело к синтезу всех направлений творчества. Не зря же существует слово «медиа», которое подразумевает все, что касается изобразительного искусства, видео, аудио. И, соответственно, вопрос о выставках должен ставиться по-другому. Скажем, есть предложение создавать в городах Центры современного искусства. И действовать здесь на примере сквотов. Это явление пошло из Голландии, из Амстердама, а продолжилось в Европе и Америке в те времена, когда промышленные предприятия начали выводить за черту городов. Художники самостийно занимали пустующие здания под мастерские, под художественные коммуны, под выставочные залы. Это и называлось сквотом.

Идея весьма продуктивная. Например, мы получили приглашение в Чебоксары, где в пустующем цехе трикотажной фабрики второй раз будет проводиться фотографический фестиваль. В течение десяти дней на огромной площади фотографы могут делать все, что душе угодно: вешать фотографии, проецировать их на экраны или стены, оборудовать студии…

Я считаю, и нам пора проводить такие комбинированные мероприятия, куда можно зазывать дизайнеров, художников, скульпторов, музыкантов. Тут же – кино и фотография.

И еще очень хотелось бы организовать настоящий творческий лагерь для студентов. Меня четыре года летом приглашали вести занятия по фотографии в такой лагерь под Самарой, где собираются студенты: дизайнеры, художники, актеры. Человек пятьдесят живут в палаточном лагере около села Ширяево, где находится музей Репина, в двадцати метрах от Волги. В течение десяти-двенадцати дней студенты проходят мастер-классы.

В этом году начали думать о создании подобного лагеря и в Ульяновской области. Не хочется, чтобы это все получилось заорганизовано. Но если ты собираешь в одном месте хотя бы тридцать-сорок студентов, то их надо кормить, лечить, в конце концов, охранять. Лагерь должен быть палаточным, чтобы студенты общались между собой на одной поляне, учились делать совместные проекты. Это очень поможет им после окончания вуза. К организации такого творческого отдыха можно привлечь бизнесменов. Но хотелось бы получить более стабильную, государственную, поддержку.

– И все-таки главное для Симбирского фотографического общества – это поднять культурный уровень города и людей, в нем живущих?

– Да. Деклараций по поводу необходимости повышения культурного уровня в Ульяновске много. Но эти декларации очень трудно претворяются в практику. Ведь культура – это еще и активность людей. Творчески активный человек и социально активен.