В литературном «Обломов-клубе» Обломовский фестиваль отметили «круглым столом» на тему «Обломов – великий символ», который неожиданно высветил общественно-политический аспект в судьбе этого знаменитого персонажа нашего земляка, писателя И.А.Гончарова. Дело в том, что по выходе романа «Обломов» в свет, его главный герой стал «яблоком раздора» между «натуральной» критической школой во главе с Н.А.Добролюбовым, революционным демократом, и «эстетической», которую возглавлял критик А.В.Дружинин, известный либерал.

Чаша весов в этом споре сразу же буквально опрокинулась в сторону Добролюбова и его литературно-общественной партии, тем более что его поддержал сам И.А.Гончаров. Интересы «текущей минуты» XIX века накануне отмены крепостного права в России поставили во главу угла в глазах всего общества социальный смысл романа. Более того, гениальная в своей простоте статья Добролюбова «Что такое обломовщина?» стала манифестом прогрессивной русской интеллигенции на многие годы: «В истории о том, как лежит и спит ленивец Обломов и как ни дружба, ни любовь не могут пробудить его, отразилась русская жизнь…».

Однако по мере развития России по штольцевскому пути к концу XIX века добролюбовская трактовка романа теряет популярность, и, наоборот, начинает усиливаться альтернативная точка зрения на Обломова, заложенная Дружининым и продолженная Аполлоном Григорьевым, И.Ф.Анненским и другими либеральными деятелями русской культуры.

Напомним, что для Дружинина Обломов был сложным и очень глубоким образом: «Крепко держась за действительность и разрабатывая ее до глубины еще никем не изведанной, творец «Обломова» и добился до всего, что истинно, поэтично и вековечно в его создании. Скажем более, через свой фламандский, неотступный труд, он дал нам ту любовь к своему герою, про которую мы говорили и говорить будем. …В названных мелочах и подробностях таилось нечто большее, чем о том думает близорукий составитель хитрых теорий».

В результате на переломе веков мнение об Обломове в российском обществе разделилось, и чаша весов стала склоняться в сторону либерально-эстетической критики. Однако время литературных споров и общественных дискуссий было уже на исходе. Революционный вихрь 1917 года смел напрочь эстетическую точку зрения на роман и ее носителей, а добролюбовский статья об Обломове стала священным писанием для советского общества.

Однако спасшиеся от этой революционной бури на далеком эмигрантском берегу сохранили свой взгляд на роман «Обломов», который для писателя Д.С.Мережковского был, например, русской «Илиадой и Одиссеей»: «Такая же античная любовь к будничной стороне жизни, такая же способность одним прикосновением преображать прозу действительности в поэзию и красоту…. Перечтите “Сон Обломова”. Еда, чаепитие, заказывание кушаний, болтовня, забавы старосветских помещиков принимают здесь гомеровские идеальные очертания…».

Сегодня, когда культурное наследие нашей эмиграции возвращается в Россию, когда возрождаются старинные наши культурные традиции, возрождается и либерально-эстетический взгляд на роман «Обломов», а также старый литературно-общественно-политический спор вокруг него. Такой спор состоялся и на фестивальном заседании «Обломов-клуба», а завершился он традиционной дегустацией праздничного обломовского пирога.

Виктор Каменев