Коррупция давно пустила глубокие корни в теле общества и борьба с ней видимых успехов не приносит. Воздержимся, однако, от поспешных выводов. Посмотрим, как противостоит этому вселенскому злу наш регион.

Важной составляющей видится выявление в нормативно-правовых актах (НПА) органов госвласти и местного самоуправления коррупциогенных факторов. К ним относится, в частности, необоснованное наделение должностных лиц широкими полномочиями, предъявление к юридическим лицам и гражданам завышенных требований, отсутствие конкурсных процедур и многое другое. Применение законов, содержащих коррупциогенные факторы, толкает чиновников всех мастей на злоупотребление служебными полномочиями, самоуправство, взятки, мошенничество, подлоги и прочие мерзости. Особенно часто это встречается в сфере земельных и жилищных отношений, управления и распоряжения муниципальной собственностью. По большому счёту речь идёт о нарушении конституционных прав каждого из нас.

Не будем далеко ходить за примерами. Прокурор Новоспасского района настоял на отмене решения районного Совета депутатов, которое устанавливало тарифы для населения с превышением полномочий.

Прокурором Димитровграда оспорены регламенты предоставления услуг по выдаче разрешений на ввод в эксплуатацию объектов и установку рекламных конструкций. Суть их была настолько обтекаемой, что открывала перед должностными лицами широкое поле деятельности, граничащей с нарушением закона.

В Цильнинском районе по требованию прокурора руководители трёх сельских поселений взялись за разработку НПА, устанавливающих квалификационные требования к должностям муниципальной службы. Иначе нельзя: во власти, даже самой маленькой, не должно быть случайных людей.

Количество документов, содержащих коррупциогенные факторы, исчисляется сотнями. Вряд ли их будет меньше в обозримом будущем. Другое дело, что вопросы выявления и пресечения в НПА признаков коррупциогенности находятся на особом контроле областной прокуратуры. И это радует.

«Вирус» оказался в 150 документах

Чтобы разговор носил предметный характер, надо знать мнение народа. Вот что показал мониторинг, проведённый аппаратом Уполномоченного по противодействию коррупции в Ульяновской области Александра Павлова. Большинство жителей региона полагают, что уровень коррупции у нас ниже, чем в среднем по России. Около 60% респондентов убеждены, что с ней можно и нужно бороться. Даже в сложных жизненных ситуациях большинство опрошенных готовы действовать без использования коррупционных схем.

Что касается работы «горячей линии», то на неё поступило 73 жалобы на действия или бездействие чиновников органов власти, в том числе, правоохранительных. Сюда же входят заявления о коррупции в управляющих компаниях и обращения о незаконных, по мнению заявителей, решениях суда. А вообще-то сайт Уполномоченного ежедневно посещают не менее 100 человек. Много это или мало, судить не берёмся: сравнивать не с чем. Поэтому не станем комментировать сказанное. Поверим на слово, что наша область по многим показателям опережает соседние регионы в части антикоррупционной работы.

Рассмотрим итоги деятельности аппарата Уполномоченного в части экспертизы проектов НПА (здесь и далее показатели за первое полугодие 2010 года – авт.). За это время было издано 249 постановлений губернатора и правительства области, а также 84 закона. Обязательную экспертизу прошли 290 проектов НПА, в 90 из которых выявлены коррупциогенные факторы.

По исполнительным органам госвласти региона картина выглядит так. Больше других «отличился» Минсельхоз региона: из представленных им на экспертизу 37 документов коррупциогенные факторы выявлены в 15, что составляет 40,5%. В департаменте ветеринарии «неправильных» НПА оказалось 33,3%, чуть меньше – в Совете безопасности при губернаторе области. Почти одна треть – в аппарате губернатора и правительства, министерстве промышленности и транспорта, департаменте культуры и архивного дела. Значительно больше 20% – в комитете по культурному наследию, департаменте труда и занятости населения, министерствах экономики и образования. Примером для подражания может служить министерство финансов: в представленных им на экспертизу НПА фактов коррупциогенности вообще не выявлено. Всего же из 686 документов «вирус» оказался в 150.Спешим успокоить: речь идёт об экспертизе на стадии проектов, поэтому «в жизнь» документы выходят «чистыми». Александр Павлов заверяет, что большинство из выявленных факторов не содержат в себе прямого умысла. Их появление обусловлено сложностью темы, которую регулирует тот или иной документ, пробелами федерального законодательства, новизной антикоррупционных экспертиз.

Но беспокойство остаётся. Общая сумма финансовых средств, регулировать которые предполагалось проектами НПА, содержавшими коррупциогенные факторы, составляет 1,4 миллиарда рублей. Это к тому говорится, что около трети выявленных факторов провоцировали получение взяток сотрудниками органов госвласти. Другая треть вела к дискредитации этой власти, её решений, авторитета губернатора и области в целом. Ещё треть не располагала к эффективному использованию бюджетных средств.

По форме правильно. А по существу?

Предлагаются различные методы борьбы с коррупцией. Один из них видится в создании института народного контроля в сфере антикоррупционной деятельности. Есть даже намерение усилить приток юристов в отдалённые районы области, которые будут заниматься такой работой. Теоретически возможно. А практически? Вопросов возникает много, и ни на один из них нет чётко обоснованного ответа. Остаётся лишь пожелать, чтобы благими намерениями не была вымощена дорога … к беззаконию.

Некоторое недоумение вызывает документ, рождённый в недрах областной администрации. Он предписывает региональным и муниципальным чиновникам уведомлять своё начальство о фактах склонения их, цитируем, «к совершению коррупционных правонарушений». Разработана специальная методика. Сведения «о предложении» заносятся в специальный журнал и тут же передаются губернатору. Затем в течение 10-дневного срока их проверяет комиссия департамента государственной и муниципальной службы. Дальше всё непонятно. Вынесла она заключение и что? Будет воздействовать на взяткодателя? Так он имеет полное право послать её куда подальше: она не милиция и не прокуратура. Самим чиновникам документ тоже не указ. Чтобы на кого-то «настучать», журнал регистрации не нужен. Опять же, в высокие кабинеты «чужие» не ходят, а своих вряд ли кто-то рискнёт «сливать»: себе дороже. Если же учесть, что взятка или какое-либо другое «коррупционное правонарушение» доказывается трудно и почти всегда с проведением оперативных мероприятий, на которые уполномочены только правоохранительные органы, затея выглядит сомнительной.

А вот инициативы Уполномоченного в части антикоррупционного воспитания представляют интерес. Учебные пособия по противодействию коррупции, кстати, первые в России, предназначены для использования в школах на уроках истории, обществознания и права. Намечается внедрение элементов такого образования в профтехучилищах, средних и высших учебных заведениях. Так и хочется воскликнуть: «Давно пора!». Наши образовательные учреждения стали рассадниками коррупции. Факты, когда за руку берут с поличным преподавателя школы или вуза, уже не удивляют . «На лапу» дают и берут по поводу и без повода: за хорошую оценку, зачёт, экзамен, «золотой» аттестат или диплом … Не идёт из памяти секретарь аттестационной комиссии Новоспасского ПУ №25. Она поставила на поток выдачу «липовых» свидетельств о повышении квалификации, мастерски подделывая подписи председателя и членов комиссии. Её взяли с поличным при выдаче очередного «документа». Возникает вопрос: а кто же будет сеять в юных душах антикоррупционное «разумное, доброе, вечное»? Может быть, его сначала следует посеять в преподавательской среде? Иначе может получиться большой конфуз.

В любом случае, всякие начинания, которые несут в себе рациональное зерно, надо приветствовать и поддерживать. Коррупцию мы пока не победили, но и она не взяла верх. Значит, для нас не всё потеряно.

Александр Савельев