Подведены итоги областного антикоррупционного конкурса СМИ.

Тема коррупции – сегод­ня в нашей стране одна из наиболее обсуждае­мых. Причем обсуждае­мых на самых разных уровнях – от сельских завалинок до высоких кремлевских кабинетов. Коррупция тормозит экономическое развитие страны, констатируют экспер­ты. Взвинчивает цены на все и вся, по­скольку львиная доля средств уходит в «откаты», она превратилась в серьезную угрозу ее национальной безопасности. Очередной повод обсудить пробле­му представился на прошлой неделе – 9 декабря, во Всемирный день борьбы с коррупцией. К этой дате было приуро­чено и вручение наград победителям конкурса региональных СМИ, отличив­шихся на антикоррупционном поприще. Церемония состоялась в пресс-центре областного правительства. Призы лауреатам вручал Уполномоченный по противодействию коррупции в Ульянов­ской области А.Ф. Павлов.

И вот отзвучали поздравления, стихли аплодисменты, участники ме­роприятия расселись за «круглым сто­лом», чтобы за чашкой чая поговорить о взаимодействии власти и СМИ в борьбе с коррупцией. Тут-то и выяснилось, что у чиновников есть претензии к журна­листам. «Где журналистские расследо­вания? Где аналитика? Почему их нет? Что это? Непонимание проблемы или нежелание связываться с властью?», – спросил Александр Федорович. Вот тебе раз! За что же тогда награждали-то?

«Полгода мы исследовали материал по газовому имуществу Ульяновской области, – сетовал далее главный об­ластной борец с откатами. – На встречах с прессой по этому вопросу, на пресс-конференциях говорили, что возникла определенная коррупционная схема, во главе которой стоят чиновники. Через эту схему должны были провернуть сотни миллионов рублей, извлекая выгоду. Говорили о том, что раковая опухоль коррупции поглощает уже глав муниципальных образований, создавая круговую поруку. Однако никто не хочет вникать глубже, выяснять, а кто за всем этим стоит? Как это действует, почему вдруг эта схема появилась? Хотя сегод­ня все это нам очень нужно».

Короче говоря, пресса надежд не оправдала, журналисты копать глубже и шире не захотели. То ли побоялись, то ли профессионализма не хватило, констатировали участники «круглого стола». И то, и другое, конечно, плохо и их не красит. Но почему «материал по газовому имуществу» не заинтере­совал тех, кто по долгу службы обязан каленым железом выжигать «раковую опухоль коррупции», в частности проку­ратуру и другие компетентные органы? Во всяком случае, ни о какой реакции с их стороны Павлов не упомянул. Да и среди тех семнадцати уголовных дел, что возбуждены в этом году по фактам коррупции, дела «о газовом имуществе» нет.

Конечно, проще всего бросить камень в уполномоченного, мол, сидит в теплом кабинете и делает вид, что воюет с продажной бюрократией. Од­нако мы от этого воздержимся, потому что понимаем: Павлов вынужден играть по чужим правилам и на чужом поле. Судите сами: при ужасающем масштабе бедствия штат подразделения, призван­ного с ним бороться, – аж шесть чело­век! Кроме самого уполномоченного в нем трудятся три эксперта, секретарь-референт и бухгалтер-кадровик. По­нятно, что при таком кадровом голоде каждый лишний «штык» на вес золота. Даже если это и не совсем «штык», а микрофон или перо.

– Раз в квартал наши эксперты выезжают в районы области, – рас­сказывал далее Павлов. – Обобщив результаты сделанного ими мониторин­га, мы поняли, что нужно искать зоны наибольшего коррупционного риска в управленческой деятельности, а также вырабатывать меры по их устранению. Нами разработаны и переданы губерна­тору соответствующие предложения. Их суть вот в чем: пусть каждый руководи­тель поработает над своим регламентом, над должностными обязанностями, проанализирует всю управленческую систему и найдет в ней те самые зоны, которые создают очереди, порождают жалобы и пр. Такое может происходить по разным причинам, в том числе и из-за недостатка оборудования, кадров, есть «дырочки» и в регламентах, которые позволяют эти очереди создавать. В результате появится комплекс мер, которые нужно принять, в том числе и с привлечением дополнительных мате­риальных и финансовых ресурсов. Но на сегодняшний день я никак не добьюсь этого (!). Делаю уже четвертый заход с приглашением глав и министров, чтобы они мне наконец объяснили, почему этого не хотят. Этот вопрос я предложил вынести на декабрьское координа­ционное совещание с приглашением министров и глав администраций (пятый заход? – В.М.) и там уже их спросить: «Ребята! Вы почему не хотите этим заниматься?».

Да потому, что им это не нужно! Потому что никогда и на за что пчелы не станут бороться против меда! Это же очевидно! Куда проще и безопасней создавать видимость непримиримой борьбы, ничего не меняя по сути. Ее и создают. Вновь слово Павлову:

– Сформирована организационная структура, во главе которой есть и федеральные органы власти, которые подписали с главой администрации области соглашение о взаимодействии по противодействию коррупции. При прокуратуре создана межведомственная рабочая группа, куда вхожу и я. У нас прямое взаимодействие с федераль­ными структурами. И они не отказы­ваются работать над коррупционными моментами.

В общем, работа как бы кипит. А ре­зультат? Семнадцать коррупционных дел за год? Главным образом на врачей, участ­ковых милиционеров, преподавателей.

Видимо, «структур» и «рабочих групп» для более ощутимых побед пока недостаточно.

– Нужна внятная федеральная кон­цепция борьбы с коррупцией, которая ясно и доступно бы объясняла, как, в каком направлении и комплексно мы будем этим заниматься. Нужна единая система оценки коррупции в РФ, кото­рая позволяла бы оценивать ситуацию в каждом регионе, сравнивать их. Но заниматься этим никто не хочет, – грустно подвел итог Александр Федорович.

Борьба с коррупцией на российском правовом поле очень напоминает до­говорный матч с заранее известным результатом: игроки суетятся, бегают, перекатывают мяч от одного другому, даже иногда бьют по воротам. Но всегда мимо.

Владимир Миронов