Дмитрий Ежов: – У нас один общий вопрос для экспертов. Есть четыре сектора общественных отношений: государство, бизнес, гражданское общество, СМИ. Как, на Ваш взгляд, между этими силами распределяется влияние в современной России?

– Вот сколько читал предыдущие интервью с этим вопросом, столько раз понимал искусственность самого вопроса. Соглашусь с высказанным уже мнением, что эти четыре сектора на самом деле в России не равноценны. Кроме того, даже в теории выделяют иногда всего три стороны, три носителя интересов: государство, бизнес и гражданское общество. СМИ можно рассматривать как институт гражданского общества. В реальности же вообще можно говорить только о двух сферах интересов (это, кстати, тоже классика теории). Первая сфера – сфера частных интересов, гражданское общество, включающее и СМИ и бизнес. Вторая сфера – общие интересы, за которые отвечает государство.

-Но как их дифференцировать, эти сферы?

– Поиск границы между сферами общих и частных дел – это один из главных вопросов современного общества, который решается на самых разных уровнях: в политике, в социуме, в культуре, в экономике. У нас же в России граница эта пока ещё очень размыта.

Я думаю, это связано с тем, что в Советском Союзе всё было государством, даже частная жизнь граждан. А сейчас мы пока не определились, где же граница.

Хотя государство со времён пришествия Путина чётко проводит эту границу между культурой и экономикой с одной стороны и политикой – с другой (вспомним «равноудаление олигархов от власти»). То есть сейчас ты можешь иметь какой угодно бизнес, дом, машину, ты можешь слушать любую музыку, заниматься нетрадиционным сексом. Главное, чтобы это не было политикой: никаких движений, партий, парадов и даже детских организаций.

И государство очень методично воспитывает граждан в этом отношении: можно водить хоровод пьяной толпой вокруг ёлки, но нельзя водить хоровод с Сашей Брагиным. И постепенно граница общей сферы политики и частной сферы гражданской жизни становится непроницаемой. Государство и граждане вполне обходятся друг без друга, но вместе с тем ещё очень многие хотят решать свои личные проблемы с помощью государства.

Но в этом как раз и проявляется незрелость гражданского общества. А государство иногда пытается «рулить» обществом, но очень многие события показывают, что реальных рычагов влияния государство уже не имеет.

– Если эти сферы непроницаемы, то какую роль играют в обществе партии и СМИ? Разве они не должны быть посредниками, «четвёртой властью»?

– Средства массовой информации можно разделить на подконтрольные государству (их большинство) и «независимые», которых очень мало. Государственные СМИ вполне оперативно сообщают гражданам о том, что делает государство, а «независимые» активно информируют об очередных «подлянках» власти. Гражданское общество нуждается в таких СМИ как в средстве пассивного наблюдения за государством с целью вовремя избежать возможных угроз с его стороны.

Активных по отношению к государству СМИ почти нет, так как гражданское общество практически отсутствует, вернее, не осознаёт себя таковым, по-прежнему отождествляя себя с государством, не выражая собственных интересов в независимой от государства печати. СМИ начинают активно работать только в случае острой необходимости. Взрывы, катаклизмы и прочая «холера».

– А партии? Про партии не сказал.

Ах, партии. Да что о них говорить. По сути у нас сложилась квази-партийная система. Партии называются так по закону, но не являются таковыми по факту. Не выполняют тех функций, которые обычно выполняют партии. Подбор кандидатов, борьба на выборах, вообще за власть. «Единая Россия» – скорее продолжение центрального аппарата власти, чем партия. «Эсеры» – априори не участвуют в политической борьбе (сам помнишь последние выборы, участвовал). ЛДПР – отличный долгоиграющий бизнес проект разведчиков. КПРФ – отрыжка однопартийной системы, митинговый комитет. Прочих не видно.

Даже само законодательство по партиям ставит их в условия благоприятные для партийной коррупции. Собственно этим партийные деятели и занимаются. Публичной политики и борьбы – ноль. Места в парламенте продавать лучше без шума.

-А государство как относится к гражданскому обществу?

– Государство устранилось от общества. Наша финансовая система устроена так, что чиновники, выстраиваясь за деньгами, стоят задом к людям. Люди им особо не нужны. У нас все законы, к примеру, пишутся для чиновников, для удобства управления. И лишь некоторые, карательные в основном нормы, прописаны для граждан.

СМИ, кстати, если говорить о пирамиде власти, могут обладать реальным влиянием, если находят сведения, которые могут вырвать чиновника из той очереди за деньгами. Тогда чиновник вынужден оборачиваться. Пример тому реакция на голодовку учителей в Ульяновске, когда мы наблюдали молчание до тех пор, пока не подключились федеральные СМИ и начальники.

-А как же налоги? Власть разве не существует за счёт общества.

– Да. Но, во-первых, не все люди одинаково важны для государства. Важны те, что руководят нефтегазовой и металлургической отраслями, которые дают львиную долю доходов. К ним всё внимание власти. Ходорковский – очень популярный человек.

Во-вторых, налоги перераспределяются на федеральном уровне и лишь потом спускаются вниз. До мест доходят деньги, обременённые федеральными условиями. Местные чиновники, как рыбки: всегда чуточку голодные и реагируют на любые телодвижения хозяина аквариума.

Но надо признать, что в период кризиса власть всё же обратила внимание на местный бизнес и инвесторов, понимая, что они тоже приносят деньги.

Мелкий же бизнес, по-прежнему, никому не интересен, кроме мелких столоначальников и силовиков, которые тупо доят их помимо налогов.

-Влияние бизнеса растёт?

– На принятие политических решений? Нет. Но тут нужно разделять бизнес на «свой» и «чужой». «Свои» в публичную политику не лезут, потому что кормятся от госзаказов, преференций, откатов, продажи синекур. А это делается втихаря.

«Чужие» тоже чураются публичной власти. Во-первых, потому что получить её легальным путём нельзя. А, во-вторых, бизнес стремиться минимизировать издержки на налогах, а это лучше делать в тени.

– То есть хочешь сказать, что власть и бизнес разделены?

Конечно, власть сращена с бизнесом, особенно на самом «верху»: госкорпорации, банки, финансовые потоки. Но в последние 10 лет есть ещё и чисто политические моменты, которые разделяются с зарабатыванием денег с помощью власти. Бизнес во власти не должен угрожать самой власти. И скорее власть занялась бизнесом, чем наоборот.

Лишь в последнее время мы наблюдаем серьёзные «наезды» на коррупцию. Но пока это, скорее, случайность в борьбе между кланами. Политики стараются не тормошить «властный бизнес», так как у всех кланов схемы заработка примерно одинаковы. Борьба с коррупцией может привести к политической дестабилизации.

Скажем, дело Прокина вполне может ударить и по вышестоящим, если будет выявлено, что это некая система. Если будет публично «выпорота» система, то и Белый дом в Ульяновске и Кремль в Москве перестанут быть политическими структурами в глазах граждан. А для России утрата политической сакральности чревата серьёзными последствиями.

– Ну и какие же перспективы у четырёх секторов в России?

– Думаю, что неизбежно продолжение процесса разделения власти и бизнеса. Причём происходить это будет не на самом верху (там кланы договорятся), а в регионах, где не существует выборности власти. Губернаторы будут стремиться к независимости от центра за счёт привлечения инвесторов, а это разрушает монополию «своих» бизнес-элит. Будет происходить «равноудаление». И у нас оно уже происходит.

Что касается разделения государства и СМИ, то сейчас оно просто невозможно, так что тут вся надежда только на появление активных интересов гражданского общества, появление, скажем, партийной прессы.

Государство будет пытаться всячески противодействовать гражданскому обществу. Оно и сейчас с ним активно борется. Будет прикармливать всяких «ветеранов» и «волонтёров» и гнобить «отщепенцев». Но остановить процесс гражданской активизации бизнеса оно не сможет. Если бизнес не может заниматься политикой, он будет заниматься гражданскими проблемами.

– Новый год будет позитивней старого?

– Да, кстати, с Новым годом всех читателей. Новый год будет как минимум интересней. Кризис в экономике завершён. Как быть с кризисом сознания и власти? Поживём – увидим.