Победа над политикой и «провисание» оппозиции.

Сегодня политическая активность в России находится в точке за­мерзания. Политическая активность практически свелась к нулю потому, что она оказалась нико­му не нужна.Во-первых, она не нужна Кремлю и власти в целом, поскольку полити­ческая идеология заставляет всякий раз объяснять массам, как то или иное действие, тот или иной принцип соотносятся с заявленными поли­тическими целями. Раз нет целей и идеалов, то и объяснять нечего. Очень удобно. Во-вторых, политика не нуж­на массам. Российские массы устали от политики. Людям очень надоели 1990-е – вздорный пьяница Ельцин, играющий в «царя»; его дочь во главе кремлевского клана под названием «Семья»; могущественные олигар­хи; вой и причитания политиков-популистов на многотысячных ми­тингах. Для народа, жившего от Гайдара до дефолта, от первой Чечни до второй, политика была сущим не­врозом и сплошным стрессом.

Требовался герой, который смог бы победить политику и освободить людей от невроза. Вряд ли есть смысл долго объяснять, кто этот герой. Придя к власти, Путин принес с со­бой хорошее здоровье, трезвость и активный образ жизни. Это стало своеобразным политическим тони­зирующим средством для россиян, которые устали от плохо соображаю­щего Ельцина и всего, что составляло политику 1990-х годов. Путин уловил этот запрос общества и не возражал против того, чтобы политики (в виде трагедии и карнавала 1990-х годов) не стало.

Символом такой аполитичности является правящая ныне партия «Единая Россия», избегающая по­литических дискуссий и идеологиче­ского творчества. Некоторые экзаль­тированные либералы видят в этом отсутствие демократии. Тезис весьма спорный. Разве это не демократично – избавить большинство от политики, когда это самое большинство никакой политики не хочет? В итоге: нет по­литики – нет невроза. Так Кремль и народ пришли к согласию о том, чтобы «забыть о политике».

Сильнейшей стороной политики Путина на этом направлении является отсутствие всяческой идеологии. Это позволяет говорить о неопределен­ности положения Путина в коорди­натах политического пространства. Подобно белому холсту на выставках искусства модерна 60-70 годов, каждый видит в нем то, что желает увидеть. В конце концов, электорат «Единой России» не мог возникнуть из ниоткуда – из совершенно аполи­тичной части населения. Его соста­вила неустойчивая доля электората других партий. В итоге получается следующая картина. Для немного­численного либерально настроенного электората Путин выступал гарантом демократии, рынка и продолжения реформ. Далее. Консерваторы уви­дели в нем ультрагосударственника, политика «сильной руки», символ Сильного Государства. Далее. Для близких к ним националистов он стал защитником не просто Сильного Государства, а Сильного Русского Го­сударства. Далее. Левый протестный электорат увидел в нем олицетво­рение социально ориентированной политики с такими его установками, как госпатернализм в экономике, властный контроль над аппаратом и социальная стабильность. Этими людьми Путин ни в коей мере не вос­принимался как антитеза Зюганова. Для левого электората он выступал «беспартийным коммунистом». Играя на лозунгах подобного плана, успех в такой атмосфере может одержать политик любого партийного оттенка, даже если будет позволительно пере­фразировать В. Маяковского, «без Ленина в башке//без маузера в руке».

Удачно занятая позиция в поли­тическом центре – одна из разгадок механизма массовой поддержки Путина. Сегодня все сколько-нибудь заметные партийные фигуры жестко соотнесены с центральной властью и существуют постольку, поскольку они признаны этой властью. В свое время один из кремлевских акти­вистов Алексей Чадаев выдвинул парадоксальный тезис о том, что единственный способ создать в Рос­сии оппозицию – учредить ее указом президента. Это замечание вызвало немало саркастических комментари­ев. Однако нельзя не признать, что главная черта нашей текущей поли­тической реальности схвачена точно.

Народу нравится жить при Пути­не. Есть и строгость, и терпимость. И мускулистый торс премьера-«героя», и либеральное «Эхо Москвы». И раз­говоры об отеческой опеке, и успо­коительные демократические речи, и победа над Грузией, и смирение перед Патриархом. Короче говоря, Путин в одном лице выступает и «белым», и «красным», а каждый выбирает из этих знамен то, что ему ближе.

Результатом восьмилетней борь­бы Путина с российской политикой стала его полная победа над ней к всеобщему удовольствию масс. Три­умф был столь убедительным, что в 2008 году он совершенно спокойно предложил своим преемником акку­ратного, вежливого молодого чело­века с хорошими манерами – своего соратника Дмитрия Медведева. Народ полностью согласился и про­голосовал – и снова без каких-либо политических программ.

Вопрос в том, как долго может продлиться такая сладкая пауза: без политики и идеологий? До каких пор политика даст возможность за­быть о себе? Ведь народ рано или поздно начнет задумываться – что дальше? А вот это уже опасно, так как, судя по всему, у власти до по­следнего времени не было никаких планов на этот счет. Здесь придется торопиться, так как в дверь по­стучался русский национализм как убедительная политическая сила. Радикальный национализм со своей экзальтированной энергией привел в чувство все политические движения России. Декабрьская демонстрация силы на Манежной может привести к тому, что в ближайшее время может начаться борьба над этим новым по­литическим ресурсом.

И еще. Выяснилось, что россий­ское общество не до конца бросило политику и ушло в супермаркет и на ток-шоу. Так, социологи ВЦИОМ выяснили, что порядка 63% опро­шенных считают, что их голос что-то значит в политике. Около трети говорят, что такого влияния нет. В то же время тех, кто полагает, что все в стране определяется выборами, демократическими процедурами, только 20%. Возможно, мы увидим скоро новое возвращение политики.

Продолжение. Начало в статье “Оппозиция: алчность и властолюбие (От революционной романтики к прокремлевской упитанности)”