Ульяновский политик Олег Горячев в беседе с корреспондентом Интернет¬портала «73online.ru» рассказывает о взаимоотношениях с отцом – Юрием Фроловичем Горячевым, о традициях этой семьи, о своем настоящем и будущем, а также анализирует участие политических партий региона в предстоящих выборах в Госдуму РФ.

1. Фамильная репутация

­ Олег Юрьевич, фамилия «Горячев» помогала в жизни, стала для вас ресурсом или была чаще ограничителем, и вы вынуждены были поступать с оглядкой на фамильную репутацию?

­ Конечно это «плюс» ­ известная фамилия, влиятельный отец. Особенно чувствую это сейчас, когда отца нет. Когда кто­то говорит, что известная фамилия ему мешала, это игра на публику. Естественно, окружающие, зная, что мой отец ­ губернатор, не могли мешать мне что­то делать, легче было проходить административные препоны. Ну, может быть, только при Шаманове где­то что­то мешало, да и то, я скажу, до последнего, при Владимире Анатольевиче ­ сидят за его столом, вот Горячева поносят, а потом или Юрий Фролович, или я звоню, и любой вопрос решают потихоньку.

­ В этом смысле у вас была хорошая стартовая площадка: влиятельный отец, обширные связи. Почему Олег Горячев не стал тем, кем стали сыновья Рахимова в Башкирии, долларовыми мультимиллионерами?

­ Как это нетривиально звучит, но это позиция, заложенная в воспитании моих родителей ­ комсомолом, партией, советской властью, ­ предыдущее поколение это знает. Есть личное, а есть государственное. В чем ведь основная трагедия отца была – он не принял новые правила игры 90­х: раз ты у власти – воруй, чтоб потом жить себе в удовольствие. Честно говоря, он надеялся до последнего, находясь у власти, что все изменится.

У нас в семье было вето наложено на частный капитал. Мы, дети, имели право работать только в госструктурах, и если даже создавали тоже ОАО «Продовольствие», то 51% акций имела областная администрация, а 49% ­ колхозы и совхозы. Ни одной акции в личных руках не могло быть по определению, хотя в принципе сделать это было элементарно. Перед приходом Шаманова мы, в принципе, тоже могли получить акции. Но данные варианты даже не рассматривались, за этим последовало бы изгнание из семьи, дома, проклятие родителей. Хотя прекрасно понимали, что будет в 2001 году, что останемся без денег, без всего. Но все равно было нельзя.

Когда ты у власти, нельзя заниматься бизнесом. Я до сих пор придерживаюсь этой позиции и советую Сергей Ивановичу Морозову убрать всех бизнесменов из правительства. Только тогда дела могут улучшиться, потому что бизнесмен все равно, в первую очередь, думает о своем бизнесе, а уж потом о государственных делах.

Вообще­то бизнес в нашей семье был запрещен. Все же происходило на наших глазах, отец стоял у власти тогда, когда можно было все забрать. Вот допустим, когда «Регионгаз» только начал зарождаться, его руководитель пришел к отцу и говорит: «Давайте, Юрий Фролович, Олегу 10% акций отдадим». Отец телефонную трубку поднимает (а у нас была прямая связь между обладминистрацией и «Продовольствием») и спрашивает: «Тут вот предлагают тебе 10% газа, ты возьмешь?» Я говорю: «Я­то возьму, а ты меня завтра из дома выгонишь». Он смеется: «Ну, я так и сказал».

Или помню в Заксобрании мы сидели рядом с Литвиновым, бывшим хозяином «Витязя», и Литвинов ругает Горячева. Я ему говорю: «Слушай, дорогой, вот ты ругаешься, а Горячев, между прочим, заставлял ульяновский народ своими экономическими методами пить твое дерьмовое пиво, потому что оно было дешевое. Тогда ты работал, а сейчас ты где? А когда ты приватизировал завод, ну, почему вдруг тебе все это отдал Горячев, он бы тебя мог спокойно угнать, посадить сына, брата, зятя и приватизировать?». Литвинов ответил: «Ну да, вы же Горячевы – дураки!». Может мы и дураки, а может вы – дураки, смотря с какой стороны смотреть? Жалко, что таких­то дураков оказалось мало, а таких «умных» – много. Поэтому и страна в глубокой заднице!.

­ Получали образование в Ульяновске?

­ Да, закончил сельхозинститут. Хотя родители настаивали, чтобы я ехал в Москву ­ в МГИМО. Но стал агрономом.

­ Не жалеете об упущенных возможностях?

­ Ни грамма. У меня в Ульяновске много друзей, простых людей, с которыми я хорошо общаюсь. Вот это жизнь, а тусовки­мусовки не для меня.

­ На ваш взгляд, есть ли признаки коррупции в том, что у отца–губернатора сын возглавляет предприятие – ОАО «Продовольствие», которое находится, по сути, в областной собственности?

­ А что такое коррупция? Это сращивание госаппарата с криминалом…

­ Ну, хорошо, это протекция?

­ Если сын губернатора работает в области, то любая его должность – можно сказать, протекция. Заведи свою коммерческую фирму, тут же скажут ­ без поддержки отца не обошлось. Поэтому этот вопрос не имеет никакого смысла, потому что он не имеет ответа.

2. Местный бизнес – не на высоте

­ Зачем региону нужна была компания ОАО «Продовольствие»? «Теплое место» для сына губернатора?

­ Идея «Продовольствия» была в том, чтобы колхозам дать возможность реализовать продукцию без посредников­нахлебников. Мы ее реализовывали, во­первых, в больницы, потом были так называемые «горячевские магазины», дешевые, и мы сбивали цены коммерсантам. Тогда можно было говорить о регулировании цен, и никогда у «Продовольствия» не было огромной прибыли. А что сделали, когда пришел Шаманов, а потом «СОКовцы», ­ они выкинули всю социальную составляющую «Продовольствия» и оставили только самое прибыльное направление ­ поставляют больницам продукты.

­ По вашему мнению, «СОКовцы» до сих пор занимают ключевые посты? То есть губернатор не избавился от их влияния?

­ Губернатор­то как раз избавился от «СОКовского» влияния, но экономика не до конца избавилась. Из экономики убрать «СОК»? А есть ли смысл его убирать? Вот строят мост, и если «СОКовцы» в свое время купили этот саратовский мостотряд, ну как его убрать, другого­то нет? Сегодня, насколько я знаю Сергея Ивановича, это совершенно другой человек ­ в плане влияния на него, чем было раньше.

­ Привлечение людей Вексельберга в областное правительство, это тоже способ дистанцироваться от «СОКа», вытеснить?

­ Вексельберг здесь оказался не из­за того, что кто­то кем­то вытесняется, а из­за того, что в Димитровграде строится ядерный медицинский центр, как составляющая часть федеральной программы. И поскольку он зашел сюда с госпрограммой, то Сергей Иванович, как очень практичный человек, старается использовать возможность затащить большого бизнесмена в регион. Он понимает, что объективно капитал не может прийти в Ульяновскую область, потому что нет здесь ни нефти, ни газа, ничего стратегического. Другое дело, что надо разделить экономику и политику. Вот в этом Морозов далеко не идеальный, но на него намного более негативное влияние оказывает местный крупный бизнес.

­ Доронин, Харлов, Курков, Майер, Рябов?

­ Не думаю, что стоит называть персоналии. Они­то работают правильно, думают о своем бизнесе. Другое дело, что иногородний крупный бизнес он больше сюда приносит, а наш отсюда черпает. Мы как­то в свое время в Заксобрании при Шаманове сделали запрос в налоговую инспекцию ­ сколько платят налогов наши крупные бизнесмены. Было трудно разобраться с их компаниями, оказывается, они разбиты на всякие фирмочки, ЧП и т.д. И налоговые поступления от них ­ просто крохи.

3. Нужно быть объективным

­ Вы президент «Горячев­фонда». Какой­то коммерческой деятельностью занимаетесь?

­ Это благотворительный фонд, у нас газета есть как подразделение фонда, и есть ресторан. Последний год мы несколько свернули благотворительную деятельность, проблемы дома были, расходы большие. Сейчас начинаем снова оживать.

­ В идеале, каким должен быть оборот «Горячев­фонда», чтобы вновь заниматься благотворительностью?

­ Хотя бы 100 ­ 150 тыс. свободных средств нужно в месяц иметь. Сегодня у нас этого нет. Сейчас мы на нулях, есть очень скромные средства, но надо людям платить, у нас все­таки коллектив 15 человек.

­ Планируете возвращаться в политику?

­ Планировал, но в связи со смертью отца и матери, планы отложил. Но они просили меня в политике остаться. В каком плане возвращаться в политику – это другой вопрос. Пока ни о какой партии речи не идет, рассматриваем вопрос по активизации «Горячев­фонда» и газеты «Губерния».

Сейчас есть две линии, две крайности: одни критикуют Морозова, другие, как говорится, задницу лижут. Ну, должны же быть посредине люди с объективной оценкой! Причем, публично говорить – вот это он хорошо, а вот это плохо делает.

­ Ходят слухи, что Олег Горячев претендовал на пост регионального координатора ЛДПР?

­ Тут уже личные связи с Коганом, с Марининым Сережей. В 2001 – 2002 годах, когда Шаманов пришел, меня Коган уговаривал, чтобы я возглавил ЛДПР: «Я тебе буду помогать, давай». Я ответил: «Ну, нет, это просто нереально». А сейчас просто, когда у них снова такая фенитель­пенитель, Коган опять предлагал, ну мы, в общем­то, сошлись на таком мнении, что идеальный вариант для партии ­ это Маринин. А я им обещал опять помогать, чисто информационно, идеологически.

­ Финансово?

­ Финансово у меня нет возможности помогать. В общем­то, у меня и с коммунистами, с руководством КПРФ прекрасные отношения. С партией власти только у меня всегда проблемы. И то не на личностном уровне, а на уровне восприятия этой партии. Я столько их насмотрелся: и «Наш дом Россия», и «Единая Россия», а завтра может быть другая партия. Хотя одни и те же люди, причем, зачастую нечистоплотные.

­ Вам предлагали вступить в «Единую Россию»?

­ У меня по «Единой России» был разговор за год – полтора до выборов в ЗСО 2007 года с губернатором Морозовм. Он мне сказал: «Олег, ты хочешь быть снова депутатом?» Я говорю: «Сергей Иванович, я буду депутатом». «Ты будешь только, если вступишь в «Единую Россию». «Никогда не вступлю, но депутатом все равно буду». «Ну, ты потом не обижайся». Конечно, обиды все равно были, и было до определенного времени большое расхождение. Ну, естественно, я депутатом не стал. Меня тогда сняли с выборов, якобы недействительные подписи.

­ Намерены снова участвовать в выборах ЗСО?

­ Я не исключаю этот вариант. Здесь придется выбирать, от какой партии идти, чтобы опять не зарубили на подписях. Конечно, в идеале хотелось бы быть независимым кандидатом, хотя при нынешней ситуации это немыслимо, но кто знает, что будет через два года? ЛДПР ­ неплохая партия, и, слава Богу, убрали оттуда Бударина. «Справедливая Россия» ­ это просто бизнес­проект. В «Единую Россию» ­ если меньше миллиона в кармане, не приходи. КПРФ? Теперь и КПРФ туда же пошла. Не знаю, приобрел или потерял Кругликов, взяв Чатиняна. Если Леонидыч думает, что с приходом этих денег он выиграл, я в этом далеко не уверен. Скорее убежден, что если все так же будет продолжаться, то часть голосов оттуда перейдет ЛДПР. Я вообще не пойму, что в КПРФ сегодня происходит?

­ Эти «розовые», хваткие парни «съедят» Кругликова?

­ Конечно «съедят». Хотя «съесть» Кругликова непросто, мы в свое время пытались его поменять, но у него настолько все в районах отстроено, что невозможно провести конференцию без него.

4.Прогнозы по выборам в Госдуму РФ

­ Как оцениваете шансы партий на выборах в Госдуму?

­ Сегодня уже ясно, кто в Госдуму пойдет. «Единую Россию» вообще не берем, там понятно – Москва даст фамилии. «Единой России» будет очень тяжело на этих выборах. Предположим, убираем административный ресурс, и партия наберет на 15­20% меньше. В ульяновской верхушке «Единой России» ­ склоки. Я считаю, что для победы им нужно, чтобы Морозов возглавил региональное отделение. Вот это был бы сильный шаг, что бы ни говорили, а у Морозова электорат есть. Причем, это нужно делать сейчас, не тянуть, и потом ­ это автоматом повлияет еще и на выборы в ЗСО.

Коммунисты обычно один­два мандата получают. А если в списке там будет Чатинян или его человек – Рябов, то это просто подарок судьбы для оппонентов. Вот тут­то Кругликов здорово «подставился».

Со «Справедливой» все ясно. Кроме Харлова в «тройку» втащат еще какого­нибудь учителя. Это будет умный ход. А если они сделают список: Харлов, Доронин, Мисанец, ну, это уже будет ­ ни в какие ворота. То, что Харлов станет депутатом ­ шансы далеко не 100%. У него есть деньги и огромный медиаресурс, но у него один большой минус ­ его бизнес построен на определенных преференциях со стороны власти. Любой бизнес Вадима – это какие­то соглашения с властью. Если кто­то им серьезно займется во время предвыборной кампании, элементарно расскажет все, то у Вадима возникнут большие проблемы и не факт, что он сможет набрать нужный процент голосов.

­ Зачем Харлову «депутатское кресло» в Госдуме?

­ Чтоб прикрыть свой бизнес, нужна «крыша». Ульяновск уже маловат, и ресурсов нет, надо уже пытаться и там что­то сделать.

­ У ЛДПР никаких шансов?

­ Не факт. Самые непонятные на сегодня перспективы у ЛДПР. Если бы выборы были завтра, они больше 3 – 4% не набрали. Что будет через год – трудно сказать. Многое зависит от того, кто им будет помогать, как будут работать. Маринин ­ парень хороший. ЛДПР все делает для того, чтобы он оказался в Госдуме.

Сергей КРАСИЛЬНИКОВ,

«73online.ru» (печатается в сокращении)