Светлана Опенышева – человек прямой и откровенный, а потому «интервью без галстука» для Улпрессы она дала без поправок, вроде: «а вот об этом лучше не писать».

Небольшая деталь: в кабинете Опенышевой висит не совсем обычный портрет президента – на фото он вместе с женой. «Единственный в своем роде», – говорит хозяйка.

«Меня не обижают»

– Почему вы решили стать чиновником? Сегодня это слово – синоним взяточника, человека, который делает все только себе во благо…

– Я не решала – так само получилось. С Сергеем Ивановичем мы знакомы давно, более 15 лет. В Димитровграде жили в одном доме, у нас дети одного возраста, они дружили. В 2000 году он пошел на выборы мэра. Тогда я работала главным бухгалтером внешкольного учебно-производственного комбината в управлении образования.

Мы были «группой поддержки», которая помогала ему в проведении предвыборной кампании. Не было политиков, привлеченных пиарщиков – собрались друзья. На следующий день после выборов, когда Морозов победил, я почувствовала опустошение. Чего-то не хватало – напряженной работы, драйва. По сути, этим все мы жили несколько месяцев. Сергей Иванович приступил к работе, начал формировал команду. Изначально я даже не рассматривала варианта, что я пойду работать во власть. Но уже через месяц в разговоре Морозов предложил мне создать контрольно-ревизионную службу – для проверки финансовой деятельности бюджетных учреждений: «Ты все-таки бухгалтер, соображаешь, как деньги считать». И в феврале 2001 года я пришла работать в администрацию. Конечно, мне было сложно идти «во власть» – я не знала, что это такое, что творится за стенами мэрии.

Позже Сергей Иванович предложил мне возглавить отдел по взаимодействию с общественностью и СМИ. Мы создали первый ТОС, организовали общественное движение солдатских матерей, совет ветеранов. Когда Морозов пошел на вторые выборы, я родила сына. Но получилось так, что я в декрете не была – рожать ушла с работы, а спустя пять месяцев снова вышла. Работала в предвыборном штабе, была его финансовым уполномоченным.

После того, как власть в Димитровграде сменилась, и мэром стал Молочков, я решила стать хорошей мамой, заняться воспитанием ребенка. Работать на дому, бухгалтером. Посчитала, что моя карьера во власти закончилась. Но Молочков предложил мне пойти руководителем управления финансов. И я согласилась. В этой должности проработала два с половиной года. А потом позвонил губернатор, и сказал: «Я хочу предложить тебе должность руководителя аппарата». Я меня был шок: муж построил дом в Димитровграде, мы только-только в него переехали. Ребенку три года – как я поеду в Ульяновск? Муж говорит: решай сама. В первый раз я ответила губернатору, что не довела до конца проект по расчету госуслуг, который дает огромную экономию средств. Потом он позвонил во второй раз, и сказал: «Третьего раза не будет. Или ты поедешь, или больше такого предложения не поступит».

Я приехала в Ульяновск. С дрожащими ногами и руками зашла в правительство – раньше я здесь никогда не была. «Въезжала» в работу около двух лет.

– Как вас приняли коллеги?

– По статусу руководитель аппарата – второй человек после губернатора. И отношение к нему соответствующее. Так что, думаю, свои мысли, эмоции коллеги все же больше держали при себе. Каких-то нападок не было. Помню, где-то писали, что Опенышеву обижают. Хочу сказать – меня никогда не обижали, и сейчас не обижают.

– Что для вас было самым сложным?

– Я не юрист – огромная благодарность всем, кто помог мне разобраться с вопросами юридического характера. Это для меня было действительно сложно. Вдобавок нужно было хорошо ориентироваться сразу и во всем – губернатор не дает времени на раскачку, обдумывание, у него много очень интересных идей, которые нужно реализовывать. А мне еще хотелось выходить со своими идеями, инициативами, чтобы он их поддержал. Сложно было с делопроизводством – с ним я ранее не сталкивалась. С кадровыми вопросами – нужно было вникать, что такое номенклатура, как она формируется. Объем информации был огромный. Так что, можно сказать, что когда пришла, было сложно во всем. Но я такой человек – мне не стыдно задавать вопросы своим подчиненным. Если я чего-то не знаю, я так прямо и говорю: разъясните, объясните.

– А вы могли бы стать губернатором?

– Думаю, что нет. Я – не хозяйственник. Губернатор – это не просто красивое слово. Человеку, который занимает эту должность, нужно разбираться во всех хозяйственных делах, знать, где какие дороги, поля. Я не могу сказать, что сейчас готова идти в поля, лазить по крышам, ходить по стройкам, завлекать инвесторов. Немного другое у меня поле деятельности. Вообще я считаю, что губернатором, мэром должен быть мужчина. И хороший хозяйственник!

– Многие говорят, что вы похожи с ИТ-министром Еленой Балашовой…

– Я поняла, что мы похожи, когда увидела, что она пришла на работу в платье, которое есть в моем гардеробе. Оказалось, что она тоже покупает вещи в той же швейцарской фирме, что и я. Это было «открытием».

Мы понимаем друг друга. Мне нравится ее спокойствие, уравновешенность. В ней нет той взбалмошности, которая есть у меня (но, кстати, я не считаю это своим недостатком, напротив, это, скорее, достоинство – ведь люди не должны быть похожими друг на друга). Она призналась, что гордится тем, что ее взяли в такую команду, что она приехала именно в наш регион. Я вижу, что она не хочется подвести доверие, которое ей оказали. Иногда бывает так: девять вечера. Мы живем по соседству, на госдачах. Чтобы машину не гонять два раза, я ей говорю: «Лена, поехали домой». Она отвечает: «Я бы еще поработала, мне катастрофически не хватает времени!».

Помнится, поинтересовалась, как ей совещания. Она: «Я улавливаю каждый нюанс, как кто говорит, на что обращать внимание». Я думаю, сейчас она впитывает в себя информацию как губка.

– ИТ-шники говорят, что выбор все же спорный…

– Я так не считаю. Вспомните, что говорили, когда я пришла: взяли какую-то кухарку, ларечницу (да, я когда-то вела в качестве бухгалтера компанию, которая занималась торговлей). Я не обижалась – каждый человек вправе высказать свою точку зрения. Пусть высказывает. Я же не выйду на площадь, не буду кричать – я не кухарка и не ларечница, не торговала левой водкой и рыбой. Зачем? Кому это доказывать? У меня есть гармония с самой собой. Хочется кому-то так говорить – пусть говорит.

– То есть, вы считаете, что Балашова справится?

– Да. Увы, какие бы изменения ни происходили, что бы ни писали и говорили, все равно все будут считать, что все плохо и неинтересно. Менталитет такой – люди не будут никогда полностью всем довольны. Тем более у нас, в Ульяновске. Я думаю, Елена вольется, освоится. Я вижу в ней потенциал. Когда она только-только пришла, я ей предложила: пойдем на встречу с ИТ-сообществом вместе. Чтобы, если будут какие-то вопросы, я могла помочь. Но она решила идти одна. Я спрашивала у самых «кусачих» ребят, например Саши Щербины – какое сложилось впечатление? Он сказал: достойное. Я думаю ему можно доверять, он откровенен, заигрывать ему ни перед кем не нужно. От того, что Елена пока не знает каких-то технических вопросов, хуже не будет – для этого есть специалисты. Я ей сразу сказала: раньше, чем через год ты полностью в работу не «въедешь». Это закон.

«Безбашенная Опенышева»

– Когда вы освоили компьютер?

– В 1993 году моя семья приехала в Ульяновскую область из Прибалтики. Я работала бухгалтером, папа купил мне компьютер. Я тогда приобрела досовскую версию «1С-бухгалтерия». И начала в ней работать. Курсов тогда еще не было, и я, разумеется, занесла сведения неправильно, получила совсем не тот результат, который ожидала. После этого месяца на три после к компьютеру не подходила: думала – зачем он мне, я и на бумаге все хорошо сделаю. Но потом смотрю – люди же как-то работают, и взялась опять – прочитала, вникла, купила себе самоучитель.

Насчет Интернета.. мне кажется это было всегда.

– Утром приходите – какие сайты просматриваете?

– У меня айпад, а с ним очень удобно работать везде, в том числе, в дороге. Вот посмотрим закладки… Сначала идет Живой журнал, затем мэйл, твиттер, яндекс, гослюди, госменеджмент, электронная библиотека, детские развивающие игры, сайт правительства Ульяновской области, председателя правительства РФ, президента. Потом Улпресса, Одноклассники…

– В рабочее время в одноклассниках не сидите?

– Не помню даже когда туда выходила в последний раз…

Из других информационных сайтов регулярно прочитываю 73онлайн, Мозаику.

– Вы чуть ли не единственный чиновник, который оставляет комменты на Улпрессе…

– Именно благодаря Улпрессе и материалу Ирины Каленовой про меня, который был там размещен, я и завела блог. За что ей очень благодарна. Так что, можно сказать, что в блогоосферу меня вытащили открытость и эмоциональность, которые, наверное, иногда бывают немного чересчур.

– Вы всегда сами пишете в блог?

– Всегда! Мне даже часто указывают на ошибки. Да, я, бывает, пишу, тороплюсь, после совещаний. Вот упрекнули меня: вы написали не «здесь», а «сдесь». Я даже не понимаю, как я могла это написать. Текст на экране мелко, я не всегда его увеличиваю, так что бывает, пост уходит с ошибками… Да, иногда «закручу» предложение, но это, скорее, от моей излишней эмоциональности.

Некоторые упрекают меня – мол, в рабочее время сидишь, комменты пишешь. Но смотрите: на приеме по личным вопросам, я общаюсь с людьми. В блоге – это такое же общение. Я же пишу не о погоде – обсуждаю различные проблемы, инициативы. Я считаю, что это тоже моя работа.

Губернатор часто говорит, что Опенышева безбашенная. Обычно я что думаю, то и говорю. У меня нет такого – «первый» человек, «второй»… Я могу и губернатору все высказать.

– А президенту бы высказали?

– А я уже как-то высказалась в его блоге. Написала : федеральный центр живет своей отдельной жизнью, не понимая, не зная и не желая вникать в проблемы регионального, и тем более, муниципального уровня. Боюсь ли я каких-то последствий? А что я могу потерять? Сказать, что я сижу, держусь за кресло, не могу. Если даже мне скажут – езжай в Димитровград, я даже обрадуюсь – вернусь в семью.

«Прыгаете, как блохи»

– У вас нет планов остаться, закрепиться в Ульяновске?

– Нет. Сегодня я поставила задачу сделать регион открытым информационно, качественно оказывать услуги населения. Делать это можно очень долго – я вижу, чувствую противоборство чиновников к тому, чтобы эта открытость была. Это задача на долгие годы. Даже на федеральном уровне стратегия развития информационного общества прописана до 2017 года.

– Как вы видите свою дальнейшую карьеру?

– Мне было бы интересно уйти в сферу психологии. Сейчас я учусь в академии госслужбы, на кафедре акмеологии – это наука о путях достижения совершенства человека во всех видах деятельности человека. Вся жизнь – это подъемы и падения. И если человек не деградирует как личность на определенном этапе, он может дойти до более высокой вершины. Мои планы – защитить кандидатскую и открыть центр психологической помощи. Она нужна и детям, и взрослым, мужчинам и женщинам. У нас есть центры психологической помощи, но мне хочется выйти несколько на иной уровень – энергетический. У каждого человека есть своя аура. Нужно научить людей, как ее восстанавливать.

– А как вы восстанавливаетесь?

– Я не имею двух лиц, живу, как живу. Поэтому мне не нужно как-то расслабляться. Я живу сегодняшним днем. Могу поплакать, раскричаться – дать выход эмоциям. Потом, конечно, если я не права, попрошу прощения. У меня был случай – я проводила совещание с главами муниципалитетов. И я высказалась в их адрес довольно резко: «Вы прыгаете как блохи». Они обиделись, сильно возмутились. Я подумала, что не права… И расплакалась при них.

Меня научили простой истине: то, что произошло, что уже сказано – этого мы уже не вернем. Не нужно думать об этом, казнить себя. Если ты обидел человека – извинись, объясни, почему так получилось.

Что касается моей эмоциональности… Мне иногда хочется ее перебороть, стать быть более спокойным и уравновешенным человеком. Но работая с психологами, с профессорским составом в Москве, я сделала неожиданное открытие: мне не нужно менять себя. Есть такое понятие как личность: с чем-то, присущим только тебе, нужно оставаться всегда.

– Вы довольны собой? Что-нибудь изменили бы в себе?

– Ничего бы не изменила. После того, как меня назначили на новую должность, многие говорили – «Понизили!». Но наша жизнь такова – то взлеты, то падения. Я просчитала, что мой жизненный цикл – три-четыре года. Да, сейчас идет определенный спад – но не в профессиональном уровне, и не в достижении моей цели. Отработав здесь, я должна перейти на более высокий уровень. Мне только нужно для себя определить, что это будет. Я полагаю, что думаю, что новым уровнем станет мой центр, возможность помогать людям. А мой блог трансформируется в блог психолога. Буду писать уже для другой аудитории.

Что же касается чиновничьей работы – надо давать дорогу молодым. Я думаю, из власти уйду раньше, чем уйду на пенсию. Зачем сидеть здесь до глубокой старости, когда и мозги не те, и здоровье не то… Ни к чему смешить людей.

Дела семейные

– Говорят: все мы родом из детства. Чему вас научили родители?

– В детском саду, в первом классе я очень таскала деньги у родителей. Я могла выгрести всю мелочь у отца из карманов, или взять у мамы деньги, если они лежали на виду. На всю сумму покупала аскорбинку, ирисок. И если весь двор жевал конфеты, все знали, что Светка «сходила к родителям». Мама и папа всегда меня спрашивали – что сделать для того, чтобы я не брала деньги. У меня на самом деле была какая-то мания!

Родители меня очень строго воспитывали. Именно они смогли заложить в мой мозг постулат: ни в чей карман лазить нельзя. Даже родительский.

Я себя отношу к честным людям. Когда говорят: «пилят» бюджетные деньги – я не понимаю, что это такое. Не понимаю, как можно залезть в чей-то карман. Для меня нет разницы – человек это, или бюджет. Всегда говорю: не дай бог, у кого-то глаза заблестят, в этой команде такого человека не будет!

– Расскажите о вашей семье.

– У меня трое детей. Старшей дочери 28 лет, она недавно вышла их декретного отпуска, работает в димитровградском ЗАГСе. Я – бабушка, у меня две внучки – одной шесть лет, другой два года. Старшему сыну 23 года, он вернулся из армии, служит в ульяновском МЧС, младший лейтенант. Заканчивает вуз по специальности «Финансы и кредит». Младшему сыну в марте будет семь лет. Степа и мама живут со мной.

Муж – начальник транспортного цеха в НИИАРе. В пятницу после обеда мы обычно уезжаем в Димитровград к папе, и возвращаемся назад в воскресенье, вечером.

– Как он относится к вашей работе?

– Раньше всегда ругался, говорил – зачем тебе это надо? А сейчас привык.

– Кто у вас главный в семье?

– Муж. Он решает, что и как делать, куда ехать. А я подчиняюсь. Когда он начинает меня ругать, я, вспоминаю все, что я узнала, изучая психологию. Бывает, взорвусь, но теперь чаще отмалчиваюсь. Он попыхтит-попыхтит, выскажет все недовольство…И успокоится. Если вступать в конфликт, то все затягивается. Именно поэтому конфликтов у нас по сути нет.

– Чем любите заниматься в свободное время?

– У меня его просто нет! Иногда вечером приходишь домой, а там маленькое дитё тебя ждет: «Давай поговорим». Рассказывает мне все, что случилось за день. Как-то по весне Степа стал каким-то верченым, крученным. Детский невролог сказал, что ему не хватает общения с мамой. При этом не обязательно вести часовые разговоры: достаточно взять его на руки, обнять и пять минут вот так с ним посидеть. Степа все это услышал. Когда мы ушли от врача, он сначала молчал, а затем заявил: «Мама, у нас пятиминутка! Ты должна меня на руки взять и обнять».

– После того, как вы рассказали в своем блоге, как отдыхали с сыном и друзьями в «Братике-Томатике», многие заподозрили что дело нечисто. Вы имеете какое-то отношение к этой пиццерии?

– Никакого! Просто мне действительно очень понравилось это место. Я была там впервые, и пока мы отдыхали, детей занимали, с ними играли. Потому я и «пропиарила» пиццерию..

– Как проходят ваши выходные?

– В субботу вечером я начинаю мыть второй этаж (у нас большой двухэтажный дом), закидываю что-то в стиральную машинку. Утром начинаю убирать первый этаж и готовить мужу на несколько дней. Домработницы у нас нет – муж не хочет.

– Читать успеваете?

– Очень редко – в основном, книги по психологии из электронной библиотеки. Или если меня интересует что-то конкретное, например, о системе менеджмента качества. До художественной литературы, фильмов дело не доходит.

– Вы верующий человек?

– Каждый человек во что-то верит. У каждого свой Бог, свой ангел-хранитель. Что-то внутри у меня есть. В церковь, чтобы отстоять службу – не хожу. Могу поставить свечку за здравие, упокой, сорокоуст заказать.

– Считаете себя счастливой?

– Думаю, да. Сказать, что у меня чего-то конкретного нет для полного счастья я не могу… Даже Степка, когда я его спрашиваю – что тебе подарить, отвечает: не знаю, у меня все есть. Так и у меня – все есть. Единственное, я хочу вернуться в семью, домой. Это было бы самое полное счастье.