Сергей Шелин

Миф о стабильности, олицетворением которого был и остается Сталин, явно надоел широким массам.

Логика внутреннего развития страны, ускоряемого еще и событиями во внешнем мире, реабилитирует не только идеи перемен, но и такое понятие, как революция. И Ленин-революционер в глазах общественности снова становится привлекательнее консерватора Сталина.

Двоица вождей и слухи о том, что люди они разные, — это не только особенность наших дней, но еще и факт исторической памяти. Ленин и Сталин — тоже тандем, хотя и правили не совсем одновременно. И соотношение сил в этой паре тоже постоянно меняется, причем в самое последнее время Ленин, похоже, начинает наверстывать потерянные очки.

Опрос фонда «Общественное мнение» об отношении к историческим вождям не зря был проведен накануне двойных майских праздников. Ведь Первомай довольно явственно ассоциируется с революцией, а значит, и с Ильичом. А празднование Дня Победы обязательно сопровождается спорами о чествовании Сталина-главнокомандующего.

И вот в преддверии двух этих дат выяснилось, что в глазах среднего россиянина вождь-революционер вполне может конкурировать с вождем-генералиссимусом, а по нескольким пунктам его еще и обходит. Историческая роль Ленина, забытого вроде бы человека, оказалась способной вызвать к себе новый всплеск интереса.

Интереса, конечно, не к имевшим некогда место склокам между Сталиным и Лениным. Это древняя история, и рядовой человек ее не знает. В народном сознании конкурируют не реальные вожди, а их образы. И перипетии этого посмертного соперничества выражают сегодняшние сдвиги в воззрениях сограждан и ничто другое.

Тот дух державной ностальгии, ультраконсерватизма и реакции, который нарастал в девяностые годы и до предела сгустился в нулевые, требовал Сталина и никого больше. О Ленине в те годы почти не вспоминали.

Независимо от того, хвалил он Сталина или поругивал, Путин имел тогда успех именно в сталинских ролях — как державник, апологет стабильности и вообще всего, что противоположно понятию «революция».

Такая недавняя эпоха, а уйти от нее успели уже довольно далеко. Что отражается и в результатах сталинско-ленинского опроса ФОМ.

По оценкам опрошенных россиян, Ленин сегодня довольно явственно обходит Сталина в трудах на пользу страны, хотя и генералиссимусу продолжают отдавать должное. Но все же с утверждением, что Ильич принес стране «больше пользы, чем вреда», согласны 40% опрошенных, а за Иосифа Виссарионовича «голосуют» только 32%. Вдобавок и вред от Ленина видится не таким сокрушительным. Вариант «принес больше вреда, чем пользы» применительно к вождю Октября выбрали 18%, а применительно к генералиссимусу — 23%.

Но в целом как государственные мужи оба участника исторического тандема вызывают в народе хоть и смешанные, но чаще позитивные чувства. И этим схожи. А вот просто как человек Сталин Ленину не соперник. «Хорошим человеком» Ленина считают 45% опрошенных, а «плохим» — всего 15%. Что же до Сталина, то «плохим человеком» его видит 31% сограждан, а «хорошим» — только 25%.

Средний россиянин вовсе не так уж тиранолюбив. Сталин-вождь как абстрактное понятие ему во многом симпатичен, однако получить живого Сталина в качестве своего соседа или начальника по работе он совершенно не рвется.

Лучше уж пусть будет Ленин, расхожий образ которого (о реальном человеке сейчас не говорим) гораздо более либерален.

И еще одно интересное открытие. Применительно к обоим вождям сегодняшнее общественное мнение сходится на том, что их гораздо чаще «очерняют», чем «приукрашивают». Особенно от этого страдает Ильич (38% опрошенных полагают, что его «очерняют»), но и Иосифу Виссарионовичу тоже достается (32%). В то же, что Сталина «оценивают объективно», верит всего 31% опрошенных, а применительно к Ленину эта доля снижается до еще более скромных 24%. И всего 7—10% полагают, что вождей «приукрашивают».

Впрочем, то, что этот старый тандем укоренен в умах людей, известно и так. Сюрпризом оказалась способность Ленина вырваться вперед, и вдобавок при гораздо более скромной затрате ресурсов, чем у его коллеги. Инвестиции в пиар Ленина за последние 10 лет просто не сравнимы с инвестициями в пиар Сталина.

Симпатии к Ильичу выросли сами собой и, видимо, недавно, что доказывается помимо прочего и особым отношением к Ленину самой молодой группы опрошенных — тех, кому около 20 лет. Они заметно чаще аттестуют Ильича и как полезного стране деятеля, и как хорошего человека, чем люди средних лет и даже чем тридцатилетние. Конечно,

новейшее поколение выбирает не только Ленина и даже не столько его. Существенно, что оно больше не выбирает пепси, а заодно и бесплатное приложение к нему — ультраконсерватизм.

В той или другой степени этот сдвиг охватывает и прочие поколения. Миф о стабильности, олицетворением которого был и остается Сталин, тот самый миф, который собирается начертать на своих предвыборных знаменах путинский «Народный фронт», не то чтобы совсем исчерпал запас популярности, но явно потускнел, да и явно надоел широким массам.

Комплекс ностальгических сталинских ассоциаций, еще недавно привлекавший людей своей аурой неподвижной, самоуверенной силы, все больше сдвигается в сторону менее заманчивых вещей — таких как косность, застойная несправедливость и разложение. Логика внутреннего нашего развития, ускоряемого еще и событиями во внешнем мире, реабилитирует не только идеи прогресса и перемен, но и такое понятие, как революция. Столько лет ее считали абсолютным злом. И вот она уже перестает быть ругательством, а

Ленин, в котором долго видели не более чем предшественника Сталина, очередной раз начинает восприниматься как его противоположность — революционный ниспровергатель, борец за справедливость и, наконец, просто как хороший человек.

Страна левеет, общество поляризуется, и в его историческом воображении образы двух тоталитарных вождей начинают расходиться в разные стороны: Сталин — направо, Ленин — налево. То, что реально существовавший Ильич годится в кумиры немногим больше, чем «чудесный грузин», мало волнует рядового человека. Да и не кумир для него Ленин. Скорее, знак растущего недовольства окостенелостью и несправедливостью системы. Недовольства, которое проложит себе дорогу и найдет себе знамена — с Лениным или без.