СЕРГЕЙ ГОГИН

Вот история, которая тянет на сенсацию как минимум регионального масштаба. Пропали документы об усыновлении-удочерении, целых 800 личных дел. Под угрозой тайна усыновления, в том числе иностранцами. Причина – халатность чиновников. Органам опеки надоело хранить пачки документов в служебном кабинете, большой архив – дела об усыновлении почти за двадцать лет – вывезли в здание бывшего ПТУ и свалили в спортзале. Помещение осталось без охраны, замок на двери кто-то сбил, сотни дел растащили, с какой целью – непонятно, может, бомжи сдали их как макулатуру. Дети из соседних домов случайно забрели в здание, обнаружили раскиданные дела, рассказали родителям, те позвонили в прокуратуру. Картинка из телевизионного сюжета: на полу – толстые растрепанные папки с делами, корреспондент присаживается, берет первую попавшуюся, листает… Далее прокуратура заводит уголовное дело по статьям «халатность» и «разглашение тайны усыновления (удочерения)». Уполномоченный по правам ребёнка при президенте РФ Павел Астахов мечет из столицы молнии гнева: Министерство образования безответственно отнеслось к судьбам детей-сирот. Региональный министр признает «непрофессионализм и равнодушие лиц, допустивших это происшествие», увольняет трех чиновников соответствующего департамента.

Это ЧП совсем недавно случилось в Ульяновске. Вопиющая история, однако ловлю себя на том, что она какая-то… обыденная, что ли. Скандальная ситуация воспринимается как вполне рядовое событие: с кем не бывает. Резня в станице Кущевская – уж на что громкое дело, однако и его хватило максимум на две недели активных разговоров и комментариев. А уже пару месяцев спустя министр внутренних дел Нургалиев вручил медаль уволенному после Кущевки руководителю краевого ГУВД, тем самым дав понять: 12 трупов зараз на подведомственной территории – это еще не повод, чтобы «недооценивать вклад» этого эффективного менеджера в работу кубанской милиции. Это немного похоже на философскую загадку «куча или не куча?», иллюстрирующую закон перехода количества в качество: два трупа – это куча или не куча? А двенадцать – куча? А сто двенадцать?

Кажется, после «Норд-Оста» и Беслана болевой порог нации задран – не без помощи циничного телевидения – на такую высоту, что двенадцатью трупами его уже не пробьешь. Тем более какими-то пропавшими делами об усыновлении. Полновесные трагедии видятся как неприятности, произошедшие с кем-то там, далеко, по другую сторону экрана. И воспринимаются сплошным потоком, через запятую — как рядовые новостийные сюжеты. Сгорела еще тысяча квадратных километров леса. Запятая. В Дагестане убили еще парочку милиционеров. Запятая. В Питере несколько человек зашибло насмерть сосульками с крыш. Несчастный случай, без злого умысла, у нас тут, в нашем городке, было что-то подобное. Тем более запятая.

Что однажды поразило, даже сразило. В ленте новостей на Mail.ru рядом, друг под другом, стояло два заголовка: «Скоропостижно скончался Егор Гайдар» и «Лолита собралась замуж в четвертый раз». Для редактора информационной ленты эти новости были одного ранга значимости.

Накануне рассмотрения кассационной жалобы по делу Ходорковского-Лебедева я проводил уличный опрос по заданию московской редакции международного радио. Бегал с микрофоном часа два с половиной, чтобы набрать с десяток осмысленных мнений. Удивительно, но большинство из встреченных на улицах Ульяновска не знали, что такое ЮКОС и кто такие Ходорковский-Лебедев. Или в лучшем случае что-то слышали краем уха, но за что те сидят и сколько им дали – не помнят. Виртуальная реальность в действии: того, чего не показывают по главным телеканалам, не существует. Поэтому пятый муж Лолиты перевесит по силе медийного резонанса пятерых, убиенных армейскими «дедами». Через запятую.

Наблюдение писателя Дениса Драгунского о последствиях гламуризации ТВ: «Когда на всеобщее обозрение выставляется интимная сфера, то публичная закрывается… Частная жизнь становится достоянием публики, а жизнь государства становится частным делом чиновников». Так что до гражданской нации нам еще пилить и пилить. Пребываем пока в статусе народа, в значении из словаря Даля: «Народ – это то, что народилось». И не более того.

Что же такого должно произойти, чтобы новость потянула на подлинное событие, которое будут обсуждать год-два-пять? Должен ли аккуратный метеорит килограммов на тридцать упасть на мавзолей Ленина? Нет, это будет даже прикольно. Тот же метеорит, только приземлившийся чуть в стороне, на территории Кремля? Нашествие китайцев на Сибирь? Женитьба Барака Обамы на Алине Кабаевой с последующим свингерством с четой Саркози? Вступление Рамзана Кадырова в КПРФ?

Любопытно было бы выяснить, в какой момент был поднят на недосягаемую высоту порог общественного бесчувствия. Во всяком случае, в начале 2000-х обществу был явлен один пример психологической стойкости, отличная ролевая модель, продемонстрированная во время памятного интервью у Ларри Кинга: «Так что же случилось с подводной лодкой?». Ухмылка. «Она утонула». Пауза.

А ведь это идеальный шаблон. Что случилось с «Норд-Остом»? Они задохнулись. Что случилось с лесами? Они сгорели. Что случилось со страной? Она смотрит «Давай поженимся».

Запятая. Ухмылка. Пауза.