История с найденными в заброшенном здании в Засвияжье личными делами ульяновских сирот, содержащими о них всю, в том числе и секретную, информацию, наделала много шума, ведь дела должны были храниться в течение 75 лет. Случившееся подпадает под статьи Уголовного кодекса, о чем сообщили все федеральные телеканалы, представив этот случай как беспрецедентное ЧП. Но печаль-то в том, что никакое это не ЧП, а самая что ни на есть норма.

Случай иллюстрирует степень разложения государственной системы, в которой больше не существует ничего обязательного. Иллюстрирует он и степень разложения российской бюрократии, ее абсолютное равнодушие к судьбам людей, не важно, детей или взрослых. Если человек не родственник какого-то чиновника, то отношение к нему как к мухе. Ну а кто же хранит архивы на мух?

Мухи – они и есть мухи. Я думаю, что те, кого обвинили или обвинят в халатности, приведшей к утрате нескольких сот личных дел, искренне удивятся. Они не понимают, что совершили чтото противоправное; они, вполне возможно, вообще только теперь узнали, что несли за сохранность архива ответственность; они просто не в курсе своих должностных обязанностей, поскольку не за тем пришли работать в орган власти.

А пришли они, во-первых, потому, что работа эта денежная.

Во-вторых, пришли по блату. В-третьих, пришли потому, что делать на этой работе, как правило, ничего не надо, в чем они изначально уверены. Да они и не умеют ничего делать – не обучены. Они знают, что есть бюджет и что некую часть этого бюджета им будут отдавать в виде жалованья. Вот и все. И еще знают, что никого и ни за что в этой системе не наказывают, даже увольняют редко.

Вышеописанное относится ко всей власти. Если последить за публичными выступлениями ее представителей, то быстро заметишь, что они редко говорят о людях. Говорят о чем угодно, но не о людях: о культурных и авиационных столицах, о колобках, о букве «ё», о тротуарах, которые зачем-то надо устилать плиткой, о бордюрах, которые зачем-то надо менять, о 2020 годе, о переименовании улиц, о памятниках, о койко-местах, если речь о больницах, о ликвидации трамваев и проч., и проч. Люди же выпали из сферы их интересов и ответственности. Выпали и сироты. И ничто человеческое им не близко, если речь о чужих им людях. Ни проблемы населения, связанные с непомерно высокими тарифами и ценами, ни отсутствие у людей возможности получать качественную медицинскую помощь, ни все углубляющиеся проблемы с питьевой водой, ни вероятность ухудшения из-за их действий среды обитания (как с тем же трамваем) и, соответственно, здоровья, ни то, как людям растить в отсутствие садиков детей и одновременно как при этом работать. И то, что кто-то где-то выбросил важные, секретные документы – мелочь, живых людей они выбросили намного раньше.

Юрий Кашинский