Если человек живет мифами, то рано или поздно сталкивается с правдой и у него разрушается сознание.

Программа так называе­мой «десталинизации» России, а точнее, общена­циональная программа «Об увековечении памяти жертв тоталитарного режима и о национальном примирении», разработанная рабочей группой по исторической памяти Президентско­го совета по правам человека, сегодня широко обсуждается на самых разных уровнях. При этом оценки не только не однозначны, но и диаметрально противоположны. Свою точку зрения на этот документ изложил в беседе с главным редактором журнала «Времена.ру» О. Самарцевым один из авторов программы, Глава Прези­дентского совета Михаил Федотов.

– Михаил Александрович, я так понимаю, что речь идет о законо­проекте, в котором говорится не столько о десталинизации, сколь­ко о детоталиризации?

– Во-первых, это не законопро­ект. Это проект общественно-госу­дарственной программы. Во-вторых, в его названии нет ни «детоталита­ризации», ни «десталинизации»; он называется «Об увековечивании памяти жертв тоталитарного режима и о национальном примирении». Вы можете на сайте Совета president-sovet.ru его найти (он полностью опубликован), прочитать статьи, которые ему посвящены – как крити­ческие, так и хвалебные.

– Ну, вот днями Геннадий Андреевич Зюганов на вас очень серьезно сетовал в программе В.В. Познера, обвиняя ни больше ни меньше в том, что вы призыва­ете захоронить Ленина.

– Нет, у нас в проекте говорится о другом, о том, что настало время решить этот вопрос. Мы не говорим о том, как его решать. Я неоднократно подчеркивал, что наш Совет – плю­ралистический, в нем есть люди, которые считают, что тело Ленина нужно вынести, но есть и те, кто убежден, что делать этого не надо ни в коем случае. Существует и третья точка зрения: мавзолей должен стать музеем.

– Ситуация в стране сегодня достаточно неоднозначная: во-первых, близятся выборы, во-вторых, мы не находимся в зоне экономического благополучия и политической стабильности. Так своевременно ли сегодня раска­чивать лодку, внося раздор между теми, кто поддерживает символ (того же Ленина), и теми, кто его отвергает? Может, действительно стоит отложить проблему на дол­гие-долгие годы – когда у нас будет совсем все хорошо?

– В Совете присутствуют разные точки зрения на этот счет: резуль­таты поименного голосования есть на сайте. Но большинство считает: вопрос надо решать. Нельзя остав­лять его в том виде, в котором он есть сейчас. Как решать? Тут тоже единого мнения нет. Я, например, полагаю, что выносить тело не надо. По-мо­ему, следует превратить мавзолей в музей мавзолея, убрав все то, что не соответствует формату нормального музея. Сохранить на месте сарко­фаг, выставить другие экспонаты, связанные с историей мавзолея, с его создателями, с инженерным содержа­нием, с его архитектурными досто­инствами, с проблемами биологичес­кой науки, которые пришлось решать ученым при бальзамировании тела.

– В Ульяновске очень похожая проблема – у нас есть Ленинский мемориал, вокруг которого ки­пели споры, что с ним делать. Пре­вратить в киноклуб или во что-то другое? Пока вроде сошлись на мнении: надо создать музей эпохи. Не Ленина, а именно эпохи начала 20-го века, советских лет – ведь от них не отмахнешься.

– Я думаю, что это правильно. Но почему бы не сохранить и музей Ленина? Я не вижу в этом ничегопротивоестественного. Люди должны знать, что в нашей истории были и герои, и злодеи, и жертвы, и палачи, и трагедии и победы. Пусть будут музеи Ленина и музеи тех, кто погиб по его вине. Только не надо превра­щать музеи в места поклонения. Здесь люди должны получать объективную информацию, а не заряд ненависти. Я как раз против того, чтобы из одной крайности бросаться в другую.

– Получается, что ваше предло­жение извратили комментаторы? Во всяком случае, в комментариях я слышу: якобы Федотов призыва­ет отрицать прошлое, забыть все начисто.

– Во-первых, не Федотов, а Совет. Этот проект выражает не мою личную точку зрения, а коллектив­но выработанную, подготовленную рабочей группой. Так что это – наша общая позиция. И она как раз наце­лена не на произвольное, конъюнк­турное переписывание истории, а на демистификацию «Краткого курса истории ВКП(б)», который въелся в наше общественное сознание, на открытие реальной истории, опира­ющейся на архивные материалы, а не на пропагандистские мифы. Вот почему мы выступаем за то, чтобы открыть архивы, чтобы честно пос­мотреть в глаза собственной истории.Не надо скрывать ни хорошего, ни плохого. Вот почему мы призываем не сносить памятники Ленину, а воз­двигать памятники жертвам режима, который был порожден Лениным. Вот о чем разговор. А то, что нас пере­дергивают, – это естественно. Когда мы только заявили о нашей програм­ме, тут же со стороны компартии раздались крики, будто мы намерены ввести запреты на профессии, начать охоту на ведьм и требовать сноса всех памятников. Они просто меряют по себе.

– К реинкарнации маккартиз­ма вы точно не призываете?

– Конечно, нет. Наша задача – не расколоть общество, а примирить разные его группы, закончить нако­нец гражданскую войну. У нас одна страна, одна история. Мы просто не должны ее скрывать от себя, от наших детей и внуков. А ведь на самом деле мы свою историю знаем очень отрывочно. У нас до сих пор в архивах лежат документы 20-х годов, на кото­рых сохраняется гриф секретности. Например, постановление о борьбе с абортами. Какая там государственная тайна? Или материалы о выпуске презервативов в 30-е годы. Какие го­сударственные интересы пострадают, если открыть эти материалы?! Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Нужно, чтобы люди жили не мифами, а правдой. Когда вы живете мифами, то рано или поздно сталки­ваетесь с правдой и у вас разрушается сознание. Вы не знаете, как дальше жить. А жить нужно по правде – и все. Вспомните догмат Солженицына: жить не по лжи.

– Боюсь, что мифы такого уровня, такого накала победить будет очень непросто. Стаханов, Чапаев были настоящие герои или придуманные, неважно, но это были герои времени. А сейчас нет героя. Мы не можем заменить эти мифологемы ничем другим.

– Герои есть. Просто мы их не знаем и не видим. Это люди, которые создают новые производства, делают открытия. Архитекторы, которые проектируют потрясающие здания. Музейщики, которые за мизерную зарплату сохраняют бесценные ху­дожественные сокровища. Фермеры, которые наперекор всему добиваются небывалых урожаев. Надо понять, что теперь героем будет не Стаханов, который перекрывал установленные сверху нормы выработки, а предпри­ниматель, который по собственной инициативе создал тысячи рабочих мест. К сожалению, многие наши сограждане не понимают, что мы жи­вем в капиталистическом обществе, покинув так называемый социализм больше 20 лет назад. Но, хотя базис у нас изменился, надстройка во многом осталась прежней. В результате об­щество шарахается из стороны в сто­рону. То – «рынок это плохо», так как он оставляет не у дел какую-то часть населения. То – «рынок это спасение от всех бед». Да, рынок оставляет не у дел тех, кто не эффективен. Альтер­натива – равенство в нищете. Мне лично хочется, чтобы мои согражда­не жили счастливо, долго и богато. Богато не только в материальном плане, но и в духовном. Я считаю, что рынок хорош в экономике, но плох в отношениях между людьми. Я не приемлю рыночные отношения в ду­ховной сфере, в культуре. Там рынок может играть очень ограниченную роль. В то же время нужно перестать жить мифами о том, что мы какие-то особые, что у России особый путь в истории. В странах Прибалтики тоже была советская власть. А сейчас это страны, которые входят и в Европей­ский союз, и в НАТО. У них есть свои проблемы, но они решаются. По-моему, это хороший пример. Мы же хотим, чтобы у нас в магазинах было такое же богатство товаров, как на Западе. Но мы хотим при этом, чтобы у нас и в кошельках было столько же денег, сколько у аналогичных по квалификации людей на Западе.

– С магазинами-то мы решили, а вот с кошельками пока сложнее.

– Да. Но мы должны понимать, куда идем, к чему мы стремимся. И не надо думать, что на Западе люди бездуховные, бескультурные. Это не так. Поверьте, в западноевропейских библиотеках я видел гораздо больше посетителей, чем в наших. Увы.

– Это была тоже одна из «мифо­логем» – самая читающая?

– Если судить по тиражам книг, то, безусловно, страна была очень читающая. Однако мы прекрасно знаем, куда шла значительная часть этих тиражей – многие политизда­товские книги просто выбрасывались в макулатуру. И никто их не читал. Мы и теперь довольно читающая страна, но, увы, читающая в боль­шей степени детективы и дамские романы. А широкая аудитория как не читала Солженицына тогда, потому что он был запрещен, так не читает и сегодня – когда он разрешен.

– То есть все возвращается на круги своя?

– Если бы такое можно было сделать, это стало бы великим дости­жением. Если бы не октябрьский пе­реворот 1917 г., Россия сегодня была бы самой богатой и самой могущес­твенной демократической державой мира. И люди были бы здесь и сво­бодные, и счастливые. Сегодня, увы, у нас богатая страна с нищим народом. Мы хотим продолжения этого? Я считаю, что мы этого не хотим. Тогда один путь – модернизация.

– Полагаю, у нас все-таки есть выход?

– Есть, безусловно. Россия – это все-таки крупнейшая по террито­рии европейская страна. И перед глазами у нас есть прекрасные примеры. Скажем, Финляндия, этот «приют убогого чухонца», была до октября 1917 г. частью Российс­кой империи. А сейчас там уровень жизни – один из самых высоких в мире. Отсюда урок: если мы хотим жить хорошо, надо сделать выбор в пользу европейской цивилизации, признав, что Россия – это все-таки европейская держава, как это в свое время написала императрица Екатерина Великая. Понимаете, все должно вернуться на свой истори­ческий путь.

Когда говорят, что Сталин взял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой, это, мягко говоря, передерж­ка. Просто представьте, сколько доб­рых дел могли бы сделать те десятки миллионов людей, которые сгинули в пожаре Гражданской войны и политических репрессий. Если бы не это, мы бы оказались в мировых лидерах и по удельному весу элиты в обществе. Но именно элиту-то мы и растеряли! Или выгнали. Или убили. А результат? Мы могли достичь гораздо лучших результатов, с гораздо меньшими жертвами.

Это история, которую надо знать. Я против того, чтобы закрывать ее часть, напротив – я за то, чтобы открывать…

Беседовал Олег САМАРЦЕВ