Все чаще, наблюдая за городской властью, замечаю в себе признаки махрового оптимизма из старого анекдота. Пессимист бубнит, что, дескать, все плохо и все ужасно, а оптимист бодро заявляет, что будет еще хуже… Не думаю, что сильно ошибаюсь, но за последние лет двадцать горожане никогда не испытывали такого массированного дискомфорта от деятельности мэрии, как в последний с небольшим год. Но этому есть одно объяснение, о котором позже.

Готов биться об заклад, что, если бы в прошлом году вместо предвыборных хоть и невнятных обещаний счастья и благоденствия горожанам честно сказали правду, – выборы бы не состоялись. Несмотря на административный ресурс и политтехнологии. «Горожане, – должен был заявить кандидат, – у нас есть великая цель. Вам будет непросто. Я заменю гранитные бордюры на правильные, но не слишком прочные. Объяснять, зачем это надо, не стану, но так сейчас принято. Потом я отремонтирую дороги, не слишком качественно, но очень дорого. Но вы не беспокойтесь, через год мы все починим еще менее качественно и еще дороже. Тут, сами понимаете, такие обстоятельства…»

Ну и так далее и тому подобное. Речь была бы длинной и честной. Может быть, она вызвала бы даже уважение, понимание и приязнь. Тяжкая ноша всю зиму рассказывать в блоге сказки об НЛО (неопознанных ломающихся объектах), которые почему-то называли официально единицами снегоуборочной техники. Эти мифические единицы всю зиму искал весь город. Люди заключали пари, а тот, кому единицу довелось увидеть воочию, становился героем дня на три, рассказывая, как это было. А было это так. Мужик, обомлев от счастья, увидел около своего проулка настоящую единицу техники, неторопливо сгребающую узкую полоску снега посреди дороги, чтобы ненароком не своротить правильный бордюр. Проулок был рядом с единицей и завален снегом по самую верхушку забора. «Слушай, – кричит мужик, призывно размахивая пузырем и шурша купюрами, – гребани метров на сто по проулку, тут тебе на десять минут работы, я вот буду очень благодарен!». Водитель сглотнул на пузырь и тоскливо посмотрел на купюры. «Не могу, мужик, – сказал он обреченно, – за мной следит ГЛОНАСС: метр влево-вправо, и все – уволят». А потом он сломался, не водитель, понятно, а агрегат. И стоял там до вечера, пока не починили. ГЛОНАСС невозмутимо наблюдал за стоящим посреди дороги чудом отечественного грейдеростроения. ГЛОНАССу это было не интересно: вправо-влево не свернул – вот и ладно…

Вот и надо было сказать до выборов, мол, купим мы много, очень много дорогущей, хотя и ненадежной техники. Людей, чтобы на ней работать, а тем более ее чинить, у нас не будет, но это не главное. Зато у нас будет техника и мы будем о ней рапортовать и рассказывать в наших блогах!

Первомай этого года обозначился в прессе не сумбуром колонн политических оппонентов, а предельно честным разговором руководства города с бывшим электоратом. Начальник внимательно выслушал бабушку, просившую не убирать трамваи из центра, покачал головой, а на вопрос, как же нам, старикам, в больницу ездить, дал отеческий совет: «Пешком, бабка, ходи». И пошла старушка пешком, а куда ей деваться.

С ужасом думаю, а что бы случилось, если бы не было губернатора, который все решения мэрии отменяет? Или у него была бы плохая реакция и решительности поменьше? Вот не успел он на голодовку, не отменил оптимизацию – а люди голодают, начинают слабеть на сорокаградусной жаре. Или с трамваем – проснулись мы ранним утром, а рельсов уже нет, а на их месте скверный, но дорогущий асфальт. Фильм ужасов какой- то, честное слово. Но успел! Повезло горожанам.

А на Венце не успел… С бесстрастным лицом Тамерлана едет по липовой аллее, что от Вечного огня тянется вдоль парапета, гастарбайтер на низкорослом экскаваторе. Не просто катается, и не хобби у него такое – он роет траншею. Траншея большая и ровная, в точности по кем-то в мэрии прочерченному плану. Беда вот только в том, что идет она прямо под липами. Вырываются несущие корни столетних деревьев, а те, что не поддаются, рубят гастарбайтеры топором. Им-то что, они сделают дело и поедут домой. И архитектору этого варварства тоже ничего – может, он липы генетически ненавидит или у него аллергия на липовый цвет. Конечно, липы года через два погибнут. А что делать? Канава превыше всего. Только кому она нужна и в чем ее смысл, ответа, как всегда, нет…

Как истинный оптимист, я почему-то думаю, что там, наверху, в недрах городской власти, созрело особое, уникальное видение города в перспективе. Этот город не для горожан, он для Европы. Когда они, европейцы, сюда придут вместо нас, им понадобятся особые условия. Не такие, как нам, эгоистично стремящимся жить комфортно и привычно. Есть у меня подозрение, что именно ради этой перспективы все эти непопулярные меры и принимают. А когда они в город приедут, нас вывезут за сотый километр (или какой он у нас там?) и европейцам покажут, что город у нас особый, их, европейцев, достойный – с фонтанами, памятниками и Макдональдсом. Вот только сказать обо всем этом нужно было до выборов. Может быть, мы бы поняли эту высшую цель. Все-таки европейцы, понимать надо…