МИХАИЛ БЕЛЫЙ

Переговоры мэра Ульяновска с защитниками сквера имени Гончарова превратились в фарс.

Скандал с вырубкой сквера имени писателя Ивана Гончарова в Ульяновске набирает обороты. По решению местных властей под предлогом реставрации началось истребление зелени. В минувшую субботу градоначальник Александр Пинков встретился с защитниками сквера на месте событий. Он пришел туда не один, а с большой группой своих подчиненных, которые должны были провести по его указке «референдум» прямо на месте, решив тем самым вопрос о дальнейшей судьбе парка. Подтвердив намерение идти до конца, мэр публично заявил, что вырубались исключительно сухие насаждения. А глава комитета благоустройства выдвинул другую версию варварства в сквере: «Это бобры грызли». Добавим, что ульяновский пример чиновничьего цинизма – наглядная иллюстрация того, насколько хорошо услышаны совсем еще недавние заявления, сделанные Дмитрием Медведевым на встрече с экологами в Кремле. Глава государства признал тогда наличие большого числа экологических проблем в стране и активно критиковал власти разных уровней за пассивность в их разрешении.

Как рассказывали «НИ» (материалы «Одинокая ветка сирени» от 30 июня 2011 года и «Защитникам сквера имени Гончарова стали угрожать» от 1 июля), шум в Ульяновске поднялся после того, как горожане увидели, что уникальный сквер имени писателя Гончарова обнесли высоким забором, после чего начали вырубку зеленых насаждений. В первую очередь истребили кустарник туи, после чего взялись за сирень, которая несколько десятилетий радовала горожан. К стволам гвоздями приколотили ограждающий зону ремонтных работ забор. Многие стволы кустарника надпилили таким образом, чтобы они не падали, но начинали засыхать.

Жительница Ульяновска Наталия Лазарева первой забила тревогу и организовала сбор подписей горожан против уничтожения зеленого уголка, который дорог многим ульяновцам. Городские власти тотчас же ушли в оборону, заявив, что делают практически благое дело – реставрируют сквер. Однако почему реставрация свелась к вырубке зелени, остается непонятным. Официальный представитель городского комитета по благоустройству, главный садовник Ульяновска Татьяна Семенова неоднократно заявляла, что «сирень в сквере выродилась». Однако специалисты опровергают ее слова, утверждая, что срок жизни кустарника даже с учетом экстремальных городских условий составляет не менее ста лет. Сирень в сквере, к слову, пережила даже тяжелейшую прошлогоднюю засуху.

По проекту, который горожане смогли увидеть лишь после того, как разразился скандал, в результате ремонта гончаровский сквер будет напоминать площадь, вымощенную брусчаткой. По оценкам экспертов, зеленые насаждения, которые обещают посадить взамен вырубленных, смогут радовать тенью и выполнять свои защитные функции, отсекая сквер от оживленной магистрали, в лучшем случае через 10–15 лет. Это с учетом того, что новый кустарник сразу же приживется.

Встреча ульяновского градоначальника с общественностью напоминала третьесортную театральную постановку. Сначала в приподнятом настроении появился глава комитета дорожного хозяйства, благоустройства и транспорта мэрии Ульяновска Константин Иваненко. Когда председатель Госэкоконтроля Константин Долинин показал г-ну Иваненко изувеченную липу в сквере, высокопоставленный чиновник, отвечающий, напомним, за благоустройство города, заявил: «Это бобры грызли!»

Вскоре приехал мэр Ульяновска Александр Пинков. Из городского комитета по благоустройству, располагающемуся по иронии судьбы рядом со сквером, вынесли стол. Здесь же организовали «сбор подписей в поддержку капитального ремонта сквера Гончарова». Словно по мановению волшебной палочки, у сквера появилась группа людей. Толпа, словно по команде, выстроилась в очередь к столу. «Мне сказали, что тут за что-то надо подписаться. Вот я и пришла», – рассказывала дама из очереди. Видимо, по замыслу властей, картинка должна была выглядеть правдоподобно – у гуляющего в выходной день народа случился массовый приступ солидарности с мэром, и люди, забыв о делах, выстроились на 30-градусной жаре в очередь, чтобы поставить свою подпись.

Мэр, стоя на солнцепеке в окружении своих подчиненных, рассказывал о том, каким благим делом занимается, благоустраивая сквер, с видом знатного ботаника объяснял, что «сирень закончила свой жизненный цикл».

«Как и любому живому организму, новой сирени нужно время, чтобы она выросла. Не может ребенок, родившись, через год стать десятилетним», – почти философски заключил градоначальник. И толпа одобрительно закивала, не смея подвергать сомнению это умозаключение городского главы. А когда мэр попросил прямо на улице проголосовать тех, кто поддерживает такую странную реставрацию сквера, люди стали тянуть вверх сразу по две руки, жалея, видимо, о том, что не могут одновременно поднять и ноги. Местный краевед Сергей Петров даже обратился к людям – дескать, поднимите руки, кто из мэрии. Градоначальник же был доволен и посчитал: раз «референдум» состоялся, то и вопрос исчерпан.

Отвечая на вопрос корреспондента «НИ» о том, почему обсуждение ситуации произошло уже после того, как зеленые насаждения попали под топор, Александр Пинков заявил следующее: «Если дерево сухое, то его можно обсуждать с жителями, можно не обсуждать, но есть народная поговорка – мертвые не потеют. Речь идет именно о сухих деревьях». «Вы не ответили на вопрос», – недовольно заметили общественники. Но градоначальник, не реагируя, быстрым шагом направился в сторону ожидавшего его служебного «Мерседеса».

«Я сам лично видел, как экскаваторным ковшом в сквере сносили зеленеющую тую без единого желтого листочка», – сообщил «НИ» председатель Госэкоконтроля Ульяновской области Константин Долинин. Он также пообещал, что сегодня, в понедельник, «невзирая ни на что», доложит губернатору области Сергею Морозову о происходящем. На главу региона возлагают свои надежды и горожане.

«Эта история должна научить местных чиновников тому, о чем я им уже не раз говорил, – написал в своем персональном блоге г-н Пинков. – Информируйте гражданское общество, советуйтесь с ним. Ульяновцы любят свой город (по-моему, его нельзя не любить) и вправе знать, что происходит, особенно, конечно, с историческими, памятными местами».

Замечено, конечно, тонко, но после всего произошедшего в искренность этих слов верится с трудом.