Кладбище – удивительное место. Самое удивительное, что именно по ним всегда можно безошибочно судить, как живёт народ. Насколько цивилизовано, богато или бедно, а самое главное – сколько живёт.
И кладбищенскую статистику не обманешь, не перебьёшь бравурными речами официальных деятелей, даже данными переписи. Над ней не властна никакая конъюнктура. Только цифры и факты. Горькие факты и страшные, если вдуматься, цифры надгробных табличек. Бывая на кладбищах, я всегда веду свою, отличную от Госкомстата, статистику продолжительности жизни. Не знаю, когда это началось и почему? Наверное, в последние 3-4 года, когда я «зачастил» на кладбище, разумеется, не из праздного любопытства, а когда один за другим стали уходить из жизни близкие и дорогие люди. Многие, что называется, в расцвете сил. Не верю в злой рок. Поэтому понимаю, что зачастил на кладбища не только я. Тенденция.
Средний возраст умерших – 56-58 лет
Так вот, проходя по свежим кладбищенским аллеям, я считаю средний возраст почивших. Беру даты рождения и смерти 10 могил, потом высчитываю среднее арифметическое. Порой эта цифра не дотягивает до пятидесяти лет. Чаще 52-54 года. И никогда, высчитанная на кладбищах продолжительность жизни, не дотягивает до официальных цифр. Конечно, методология хромает. Хотя у кого? У меня или у официальных источников? Есть ведь ещё захоронения новорожденных, которых хоронят обычно не на общих аллеях. Есть захоронения бездомных (примерно 200 в год, как подсказали мне люди, занимающиеся ритуальными услугами), возраст которых определить не представляется возможным, но которые вряд ли живут дольше среднестатистических россиян. Впрочем, более точные цифры есть у дирекции кладбищ, да и в любой ритуальной фирме. Так вот, по их записям средний возраст умерших 56-58 лет. Разумеется без учёта погребённых безродных, бездомных, неопознанных. Совсем недавно «подоспели» и данные официальной статистики. В марте были опубликованы первые итоги переписи населения. «Численность городского населения», «численность сельского», «доля мужчин», «доля женщин»… Что-то, как ни старался, не смог найти данные о продолжительности жизни в нашем «динамично развивающемся» регионе. Поэтому ограничусь тем, что нашёл по России: 63 года – для мужчин, 75 лет – для женщин… В среднем «по палате» 69! Ой, как расходятся кладбищенские данные с официально «статистическими». Есть, правда, в интернете данные комитета здравоохранения мэрии Ульяновска (Улпресса 10 февраля 2011 «В Ульяновске выросла продолжительность жизни населения»), так судя по ним «по сравнению с 2005 годом продолжительность жизни выросла с 65,3 лет до 68,2 лет». А ещё есть (там же на Улпрессе) любопытная табличка: «Динамика прироста населения с 2011 года». Правда, что к чему «прирастает», понять практически невозможно, но название бодренькое – прирост всё же! Ещё в университете один профессор доходчиво объяснял нам, что есть ложь, наглая ложь и статистика. И к этому я как-то привык. Но в последнее время приходится привыкать к тому, что есть две области, два Ульяновска: официальные с «динамикой прироста», с темпами роста благосостояния, колобочно-культурно-авиационные столицы и реальные, в которых я живу.
Ульяновск – Мега некрополь
Кстати, коль уж речь зашла о «брендах» и «креативе» могу подарить региональным властям ещё одну идею привлечения туристов и инвестиций: Ульяновск – Мега некрополь (пусть пиарщики немного «причешут» название, они это умеют). И я не шучу. Опять же только цифры. Как говорит начальник участка по содержанию кладбищ г. Ульяновска Вячеслав Михайлов, главное кладбище города, Северное, – самое большое в России (120 гектаров, 40 км дорог). Среди равных ему – только Домодедовское кладбище под Москвой.
Ежемесячно на Северном кладбище производится 380-420 захоронений. 14-15 захоронений в день! Как ни много сейчас в Ульяновске погребальных контор, а в «часы пик» мужики закапывать новопреставленных не успевают. Конвейер. Сакральной скорби ввиду интенсивности работ на новых участках главного городского некрополя уже давно не ощущается. Кресты, кресты, новенькие, одинаковые – всюду, куда ни кинь взгляд. Глядя на них, один знакомый шепнул мне: «Сталинград, какой-то». Нет, это Ульяновск, Ульяновск современный, растущий и развивающийся, по крайней мере, именно здесь, на кладбищах.
Вот куда туристов надо возить. Возят же в Москве на Новодевичье и Ваганьковское. Правда, надо поторопиться. Несмотря на то, что в минувшем году кладбищу выделено ещё 40 га земли в сторону Ишеевки, этого хватит лет на 15. Затем Северное кладбище должно быть закрыто. Что делать потом – никто точно не знает.
А что касается «нехорошей» кладбищенской статистики, так её и сейчас никто в расчёт не берёт. Есть «официальные» данные. Рождаемость же стимулируется. Можно и со смертностью что-нибудь придумать. Например, не регистрировать летальные случаи до конца отчётного периода, чтобы мы своими несознательными действиями не портили общую картину благоденствия и процветания.

Владимир Коршунов